И вдруг дикая,  безумная мысль осенила меня.

- Подождите. Что значит "мы"?

Он на мгновение отвел глаза. Вряд ли ему было стыдно. Просто он не ожидал от меня такого прямого вопроса.

- Не бойся. Я не позволю Дэнису обидеть тебя. Если ты согласишься, тогда я лично позабочусь о твоей сестре. Она не будет страдать.

От такого предложения и наглого шантажа меня замутило. Я покачнулась,  тут же ощутив на талии его руки. Вот вроде он меня всего лишь поддержал,  но в то же время дал понять,  что права выбора мне никто и не даст.

Я соглашаюсь,  и они имеют меня вдвоем. Но при этом я буду весьма сносно существовать. Или не соглашаюсь,  и они все-равно имеют меня вдвоем. Но тогда моей жизни вряд ли можно будет позавидовать.

- У меня есть условие.

- Вот как?-  он улыбнулся,  с облегчением приняв мою капитуляцию.-  С удовольствием выполню его.

- Обещаете?

- Обещаю.

Я не надеялась,  что его слову можно верить. Но пусть шанс и крохотный,  я все-равно попытаюсь им воспользоваться.

- Пока я не рожу тебе ребенка, - я ткнула в мужчину пальцем,  переходя на "ты", - твой брат ко мне не прикоснется.

Мужчина смотрел на меня исподлобья,  спрятав руки за спину. Думаю,  такой наглости он не ожидал. Воспользовавшись  его  молчанием,  я продолжила:

- Я хочу  знать и быть уверенной в том,  кто именно будет отцом того или иного ребенка.

Ух,  как закрутила.

- Разве тебе не все равно,  чье дитя качать на руках? Чьему сыну отдать власть?

Дэниел шумно вдохнул.  Кажется,  я нашла его слабое место.

- Я обсужу это с братом.

- Обсудите, -  согласилась я, - но если вы не примите это условие,  я перегрызу себе вены.

Я отвернулась,  не в силах выносить его тяжелый взгляд. Вновь пошла вдоль саркофагов.  Как странно. Возле того саркофага,  мимо которого я шла,  на мониторе менялись цвета гистограмм. Едва заметно. Но они менялись. Неужели они меня слышат? А почему бы и нет? Ведь они живы,  да к тому же,  пусть мы никогда друг друга не видели,  но они мои сестры.

- Вы меня слышите? – я даже сама толком не расслышала своего шепота.

Линия на мониторе вспыхнула ярким желтым цветом и вновь приняла прежний вид.

- А может,  мне тоже впасть… в летаргический сон? – последние слова я произнесла громко,  обернувшись к Дэниелу.

Он дернулся так,  словно ему дали пощечину. А я сама не верила своей удаче. Кажется,  я сделала такое открытие,  до которого эти мужланы не смогли додуматься. А,  возможно и додумались.

Мои сестры заснули по своей воле. Пытаясь избежать ненавистной участи,  они вольно или невольно  погружались в глубокий сон. И я,  судя по всему,  тоже так могла. Ведь путешествовала же я во сне?  Вполне возможно,  что и эти несчастные сейчас вьются,  невидимые,  вокруг меня. Надеюсь,  они аплодируют мне.

Мужчина в два широких  шага оказался возле меня. Схватив за предплечье,  больно дернул на себя.

- Сейчас убьет, - мелькнуло у меня в голове,  так страшен он был  в этот момент.

- Я согласен, -  не сказал,  а прорычал мне в губы.

Вот он,  вкус победы! Маленькая,  слабая зверушка уложила на обе лопатки грозного монстра. Не медли,  Каприсуэль,  добивай!

- Спасибо, - вместо победного клича  прошептала ему в губы.

А затем преодолела разделявшие нас пол-шага и опустила голову ему на грудь.

- Я так боялась,  что ты не согласишься.

Я слышала,  как его сердце пропустило один удар. А затем зашлось таким грохотом,  будто кто-то гатил молотом по наковальне.

То ли свет в зале потускнел,  то ли потемнело у меня в глазах. Теряя сознание из-за его медвежьих  объятий,  я увидела,  как заметались разными цветами  графики на мониторах.

Вот только зверь ничего этого не замечал, унося меня из лаборатории. Я смогла посеять в его каменной душе зерно сомнения.

Спасательный корабль  мы не повредили.  Мои парни смогли благополучно его запустить. При анализе навигационных  карт нарисовалась проблемка.   Если немедленно покинуть звездолет на спасательном корабле, за три месяца мы не достигнем орбиты  нашего нового дома. А вот звездолет  преодолеет это расстояние гораздо быстрее, примерно за месяц. Мои парни сейчас заняты тем,  что рассчитывают идеальное время для эвакуации.

Поэтому перед нами встала новая задача -  протянуть на звездолете определенное время.  И как это сделать,  если часть моих  парней отмечены "чистыми" на ликвидацию?

Мы внимательно осмотрели шахту,  где парил  в магнитном поле  спасательный шлюп,  и стены зала,  в котором сейчас находились мы. Было найдено восемь дверей,  через которые возможно было вторжение.  Возле каждой из них были выставлены караулы.  Даже в самый дальний уголок помещения,  служившего нам временным пристанищем,  мы отправили микро-роботов. Их  задачей было анализировать состав воздуха,  поставляемого нам и немедленно сигнализировать при его изменении. В случае,  если нас решат усыпить или отравить, будем прятаться в спасательном шлюпе,  герметично его задраив.

Фарту и еще паре парней я дал задание разыскать место,  где держат девушек.  А еще парочке инженеров -  придумать,  как взломать замки на тех  самых  восьми дверях. Если нам это удастся, то мы сможем в любой момент выбраться из этого помещения,  и предотвратим неожиданное появление супостатов.  Они наверняка уже поняли, что мы сожгли их шпионов. А значит, медлить с расправой не будут.

Я ходил от одной группы своих  соратников к другой,  стараясь не показывать своего нетерпения.  Как только разберемся с дверьми,  сразу отправлюсь за Капризулей.  Хотя я гнал  от себя мысли о том,  что там с ней происходит,  но упрямый мозг то и дело рисовал ее нежное личико перед  моим взором.  Глухая ярость медленно закипала внутри меня. И на себя за то,  что отдал ее, и на свое бессилие и невозможность вернуть ее немедленно.  И еще больше на то,  что я понимал,  что чтобы мы сейчас не предпринимали,  у нас слишком мало сил, чтобы противостоять вооруженной армии чистых. 

Я невольно вспомнил  лица солдат,  сопровождавших Дэниэла и Дэмиса.  Что-то в этом воспоминании не давало мне покоя. Мимо меня,  сканируя стены,  прошли со странными приборами двое близнецов с непропорционально большими головами. Они тихо переговаривались,  сверкая друг на друга глазами. Столько в этих глазах  было жизни и эмоций!

И вдруг меня осенило.  В памяти всплыли  лица солдат,  абсолютно лишенные хоть какой-либо эмоции. Лишь холодные,  словно стеклянные глаза,  которые оживали лишь тогда,  когда им отдавали команды.  Так вот кем были забиты камеры для гиперсна на остальных  спасательных  шлюпах. Спящий десант,  готовый  в любой момент проснуться  и тупо,  не раздумывая и не обсуждая,  выполнить любую команду .