Тихие хлопки за спиной, почти застали его врасплох.

- Браво! Ловко ты их!- ещё пара зрителей почтила своим присутствием эту жизненную сцену.

Молодые парни, одетые, как обычно одеваются рабочие не очень высокой квалификации, ещё несколько раз, показательно, хлопнули в ладоши.

- Мы помочь хотим,- сказал самый высокий из них, в ответ на молчаливый вопрос полковника.

- Если тебе идти некуда, айда с нами. Нам такие боевые товарищи нужны.

- Политики, что - ли?

- Пойдём, потом всё, что надо узнаешь. Тем более, у этих, что ты отметелил, друзей хватает. Щас набегут, от всех не отобьёшься. Меня Яков, зовут, если что,- добавил он протягивая руку.

Обменявшись с новым знакомым рукопожатием, Анатолий обратил внимание на забытого всеми виновника происшествия. Мальчишка уже самостоятельно поднялся и теперь стоял, шмыгая носом и размазывая по лицу кровавые сопли.

- Ты откуда такой? Как сюда попал?- спросил полковник пацана, раздумывая, что же с ним делать.

- Тётя Марина привела, когда мамка померла.

Из сбивчивого рассказа малолетки, удалось выяснить, что когда отец умер, они из деревни приехали к его сестре тёте Марине. Там они жили в частном доме в каморке, мать пацана работала в прачечной. Подхватив какую-то заразу, она умерла. Тётка кормить племянника не захотела и отвела на Хитровку, а затем просто ушла, оставив его одного. Тут парнишку взяли в оборот местные воришки, заставляя учиться воровать. Получалось у него плохо, поэтому парня часто били.

А отец у тебя кто был?- вздохнув, спросил Молчанов.

- Солдат. Мамка сказала, после службы болел, раны тяжелые получил, потому и умер.

Последние слова решили всё. Оставить в беде сына солдата для другого солдата было… Подхватил мальчонку на руки, полковник коротко бросил своим новым знакомцам.

- Ну, что пошли? Только нас теперь двое…

Яков и Егор, так вовремя подвернувшиеся под руку нашему военному, снимали комнату на Трубной улице. Ещё совсем недавно, меньше года назад, она была широко известна по всей Москве под прозвищем Драчёвка. Служила пристанищем совсем уж обедневших бедолаг, нищих, пьяниц и проституток. Больше половины всех домов, на этой улице красных фонарей, арендовали под бордели. Но, в 1905 году власти перестали выдавать разрешения вести в этом месте подобную деятельность, и вместилища порока перебрались в Марьину рощу и другие окраины города. Осталась лишь пара домов, владельцы которых наверняка имели волосатую руку в городской Думе. Да и то, как поведали полковнику новые знакомцы, проживавшие в них индивидуалки, занимались своим промыслом полуподпольно, официально выдавая себя за прачек и белошвеек.

Оставшись без арендаторов, владельцы домов срочно переделывали их под квартиры, вкладывая немалые средства не только во внутренний ремонт, но и внешнюю отделку. Как рассказал по дороге Яков, его строительная артель вот уже год подвязалась на этом поприще, занимаясь отделкой фасадов. Место для проживания им предоставляли бесплатно, в одном из ремонтируемых зданий.

- Жильё у нас козырное,- поддержал разговор Егор.

- И в синема ходить не надо. Свои картины – каждый день.

- Серьезно, что ли?- улыбнулся Молчанов.

- Подожди до вечера, сам увидишь,- хитро подмигнул ему собеседник.

Квартира строителей находилась на последнем четвёртом этаже. Жилыми назвать можно было только зал и кухню. Остальное – хаос и разруха. Но, Анатолий привередничать даже не думал: койка есть, тепло и ладно. Вопрос был, что делать с его юным спутником. Мало того, что в рванье, так ещё и пахнет соответственно. Наскоро напоив парнишку чаем, решили для начала сводить его в баню, по дороге прикупив в лавке старьёвщика какие-нибудь детские вещи. Сию благородную задачу взял на себя Егор, явно обрадовавшись лишнему поводу посетить парилку.

Его товарищ, важно назвавший свои полные ФИО: Колосов Яков Сергеевич, предложил Молчанову кружку с чаем дополнить рюмкой чего-нибудь покрепче. То есть попросту выпить за знакомство. Полковник поморщился, в последние годы он старался избегать вот таких пустопорожних застолий. Но, тут случай наклёвывался особый – и отказаться нельзя, и стресс надо снять. Попасть в прошлое – это вам не фунт изюма зажевать.

Приняв по сто пятьдесят, Сергеич предложил понаблюдать за «правдой жизни». Похваставшись тем, что уже полгода публикует небольшие фельетоны в одной из московских бульварных газет. Сюжеты же берёт, наблюдая за разными неприглядными сторонами городской жизни.

Подведя заинтригованного полковника к окну, выходящему в переулок, он, притушив керосиновую лампу, театральным жестом отдёрнул штору.

Напротив, расположилось длинное трёхэтажное обшарпанное здание. Часть его окон были ярко освещены электрическим светом. На втором и третьих этажах занавески отсутствовали.

Широкие оконные проёмы позволяли во всех подробностях разглядеть содержимое помещений. Прямо впереди была хорошо видна небогатая обстановка одной из комнат. Застеленная кровать, стол, два стула. В углу небольшой столик с тазом и кувшином воды. На кровати сидела девушка, вяло ковыряясь иголкой с ниткой в каких-то принадлежностях женского туалета. Заметив мужские силуэты в окне напротив, она ничтоже усомнившись повернулась к ним спиной и, задрав юбки, во всей откровенности продемонстрировала им свой дебелый тыл.

- Ик! Что это было?- совсем не так Молчанов представлял себе патриархальный быт начала прошлого века.

- Так бордель! Сейчас, правда, там каждая по себе, но суть то не поменялась! Ты, смотри, смотри, то ли ещё будет!

Словно специально подгадав к его словам, в одну из освещённых комнат третьего этажа, вошла колоритная парочка. Если дама не представляла своим поведением ничего интересного, сразу пройдя к кровати, она с будничным спокойствием начала снимать с себя блузку и юбку. То поведение мужчины со стороны напоминало дешевый цирк.

Осторожно войдя в помещение, по виду ощущая себя мышью, попавшей в мышеловку, он начинает нерешительно оглядываться, Заметив незанавешенное окно, робко указывает на это факт своей временной даме. Та, неопределённо пожав плечами, заваливается на кровать. Где задрав сорочку до самых плеч, принимает самую завлекательную на её взгляд позу. Гость нерешительно снимает верхнее платье, ища место почище, чтобы его пристроить. Видно, что брезгует всем, на что натыкаются его глаза. Дама торопит, принимая всё более непристойные положения. Клиент начинает возбуждаться, он как попало сбрасывает одежду. Из карманов летят на пол различные предметы: кошелёк, часы, расчёска… Собирать некогда, на неопрятной постели ждёт вожделенная женщина.

Наши зрители синхронно отворачиваются – сам акт соития им не интересен. Полковник подобного кино, особенно в курсантской юности, видел достаточно, причём в хорошей немецкой режиссуре. А Якову, наверняка, приелось. В данный момент, их интересовали только психологические моменты.

- Сейчас, закончив дело, будет искать