Он держал руки сцепленными за спиной.

– Здравствуй, Присс, – сказал он.

Она опустила руки и немного неуверенно улыбнулась ему.

– Мне пойти причесаться? – спросила она. – И приготовиться для тебя, Джеральд? Ты готов подождать несколько минут?

– Чтобы отправиться в постель? – отозвался он. – Не знаю, Присс, хочу ли я именно этого.

Несколько секунд она смотрела на него молча.

– Ты этого не хочешь, Джеральд? – спросила она. – Тогда скажи мне, что я могу для тебя сделать? Как я могу быть тебе полезна?

– Не знаю, можешь ли, – сказал он. – Я думал, что это не имеет значения, Присс. У Кит это никогда не имело значения, Я платил за удовольствие. Мне было не важно, кем была девица или что она обо мне думала, при условии, что она делала то, что ей было сказано. Я думал, что и с тобой это не будет иметь значения. Ты всегда делала то, что тебе говорили. Ты всегда знала, как доставить мне удовольствие. И сейчас знаешь. И я готов биться об заклад, что, если бы я уложил тебя в постель, ты все сделала бы так, как мне больше всего нравится. Я прав, так ведь?

– Я здесь ради твоего удовольствия, Джеральд, – подтвердила она.

– Совершенно верно, – подхватил он. – Но проблема в том, Присс, что ты перестала быть просто одной из девиц. Наверное, я слишком долго был с тобой. Может быть, в этом ты права. Ты перестала быть для меня просто женским телом. Ты – Присс. И я сомневаюсь, что смогу получать удовольствие, если буду с тобой, когда я тебе надоел. Я больше не могу это делать, вот и все. Так что же ты хочешь, Присс? Только обещай мне одно. Ты не вернешься к Кит, хорошо? Мне не хочется думать, что любой мужчина, которому захотелось часок развлечься, сможет тебя заполучить.

Это был ее шанс. Шанс закончить их отношения достаточно дружелюбно. Шанс получить от расставания максимальную выгоду, потому что это именно он предлагал немедленно порвать их связь.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – сказал он. – Я не могу ложиться с тобой в постель, если ты согласна это делать только ради денег, Присс. И не подходи ближе. Я не хочу, чтобы ты меня касалась.

– Джеральд! – воскликнула она. – Ох, Джеральд, ты мне вовсе не надоел! Просто… просто они хотели, чтобы я вернулась, и я решила, почему бы и нет, если я уже начала тебе надоедать. Я подумала, что наверняка это так – ведь прошел почти год! И ведь было… было лето, а потом… потом осень. И я подумала, что ты, может быть, просто не знаешь, как со мной порвать. – Она замолчала и растерянно посмотрела на него. – Ты мне не надоел, Джеральд. И это не просто ради денег. Ты всегда мне больше всех нравился, знаешь ли. – Она невольно покраснела. – Ты был единственный, с кем это никогда не было… неприятно. С тобой мне никогда не было неприятно. Это моя профессия, и, конечно, раньше мне все равно приходилось это делать, даже если было неприятно. Но с тобой никогда так не было. Когда я дарила тебе удовольствие, это всегда доставляло удовольствие и мне.

– Правда, Присс? – Он посмотрел на нее с тоской. – Я никогда не мог назваться выдающимся мужчиной, так ведь? И я никогда не учился доставлять удовольствие женщине. Я…

– Ты нравишься мне больше, чем все остальные мужчины, которых я когда-либо знала, Джеральд! – решительно заявила она. – И ты доставляешь мне много радости.

– Даже прошлым летом? – спросил он. – Тебе не было противно, Присс? Я не заставлял тебя работать слишком много?

– Это не работа! – прошептала она. – Ты ведь знаешь, что это была не работа, Джеральд. Знаешь.

Он улыбнулся немного растерянно.

– Думаю, дело было в лете, Присс, – сказал он, – в теплой погоде и сельском окружении.

– Да, – согласилась она.

Он протянул ей руку, а она вложила в нее свою.

– Значит, ты скажешь им, что у тебя есть работа, которую ты не хочешь оставить? – спросил он.

Она кивнула.

Джеральд глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух из легких.

– Тогда давай пройдем в соседнюю комнату, хорошо? – предложил он. – Нет, Присс, мне не важно, что у тебя волосы растрепались под шляпкой. Мне они кажутся достаточно красивыми. И мне не важно, что у тебя под платьем есть белье. Ты сможешь снять его в той комнате. Ты пойдешь со мной? Сейчас?

«Дура! – думала она, пока он вел ее за руку в спальню и закрывал дверь. – Дура, дура, дура». Она уже на втором месяце беременности. Опытный взгляд, взгляд человека, который не так неискушен, как Джеральд, уже определит, что ее грудь начала меняться. Ей необходимо будет уехать от него в ближайшие два месяца.

И тем не менее только что она почти призналась, что любит его. Она только что допустила, чтобы он начал новую и неопределенно долгую фазу их отношений.

«Дура!» – думала она, пока он собственноручно раздевал ее и пока она раздевала его. Она снова позволяет ему заниматься с ней любовью. Это ведь не будет обычным соитием. Это будет любовь. Его руки уже лежали на ее талии, притягивали ее к нему теснее. Его язык уже врывался ей в рот. Она уже отвечала.

Ах, Джеральд, Джеральд!

– Ты очень привязана к своим родным, Присс? – спросил он гораздо позже, прижимая ее к своему умиротворенному телу.

– Да, – ответила она.

– Наверное, им было тяжело тебя отпускать, – продолжил он, – а тебе – трудно уезжать.

– Да.

– А когда ты уезжала, ты уже знала, что будешь делать?

– Нет, – ответила она. – Наверное, женщины никогда этого не знают. Наверное, они всегда считают, что смогут найти какую-то респектабельную работу. Не думаю, чтобы хоть одна женщина выбрала эту профессию добровольно, Джеральд. По крайней мере я с такими женщинами никогда не встречалась. Все девушки у мисс Блайд просто не имели ничего иного, что можно было бы продать.

– Наверное, твои близкие были очень расстроены, – сказал он.

– Да.

– Но они должны очень сильно тебя любить, – добавил он, – если сказали, что для них это ничего не меняет. Они должны очень сильно тебя любить, чтобы все равно хотеть твоего возвращения, Присс.

– Да, – ответила она.

– Я отправлю тебя их навестить, – пообещал он, – весной, Присс. На месяц. Может, на два. Нет, не на два. На шесть недель самое большее, Я отправлю тебя, когда придет весна.

Его пальцы ласково скользили по ее волосам.

– Благодарю тебя, – сказала она. – Благодарю, Джеральд.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – проговорил он. – Это подарит тебе счастье, Присс?

– Да, – согласилась она.

– Ну вот, – заключил он, – значит, тебе надо ехать. Я это устрою.

Через пять минут он уже спал.

Присцилла закрыла глаза и вдохнула теплый мужской аромат его одеколона. Горло и грудь у нее ныли и болели.