Да, я пересек черту, рассказав ей о Николь, но в тот момент ничего не мог с этим поделать.

Я отчего-то захотел, чтобы она знала.

Весь мир должен был знать, какой исключительной женщиной была моя супруга, и весь мир должен был понимать, как много мы потеряли с ее смертью.

Я ошиблась, думая, что Грейсон остался все тем же беспечным мальчишкой, каким я когда-то знала его. После нашего обмена письмами я изо всех сил старалась общаться с ним исключительно в деловом тоне, хотя нам не так уж и часто приходилось разговаривать.

За следующие несколько недель я многое узнала об Истах.

Стены комнаты Лорелай были украшены ее собственными рисунками. Ни дня не проходило, чтобы она, лежа на животе и болтая ногами в воздухе, не рисовала какой-нибудь свой очередной шедевр. Не забывая при этом нацепить на спину крылья бабочки. И она обладала просто невероятным воображением. Мы играли с ней, представляя, что охотимся в Южной Африке на львов, а в следующее мгновение уже оказывались на Гавайях, лакомясь свежими ананасами.

А еще Лорелай вовсю вела разговоры с мамой. Это происходило каждый день. Иногда она вела себя так, будто мама находится рядом с ней. А еще каждый понедельник она ставила для Николь стул за обеденным столом, потому что это был их любимый Макаронный День. Николь обожала спагетти.

Меня до глубины души потрясла ее горячая привязанность к маме.

И эти ежедневные разговоры с нашими мамами очень нас объединяли.

А Карла стала моей лучшей антиподругой. Я ничего не могла узнать о ней, оглядывая ее комнату, потому что в ней не было ничего, кроме компьютера на письменном столе. Стены и полки были абсолютно пустыми. Единственным знаком, хоть что-то говорившим о ней, был плакат «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» на двери ее стенного шкафа с припиской «НЕ ПОДХОДИТЬ БЛИЗКО».

Одно это многое говорило о ней.

А еще был Грейсон, хотя мы почти не пересекались.

Мы виделись так редко, что я просто не успевала понять, что он сейчас из себя представляет. У меня остались лишь воспоминания о нем прежнем, и, по правде говоря, я не видела в нынешнем Грейсоне ничего общего с тем мальчиком из прошлого. А если порой и возникали какие-то «проблески», то они были мимолетны. Он словно старался не выдавать своих чувств, сильнее замыкаясь в себе.

Он не подпускал к себе не только меня, но и девочек. Даже когда он был рядом, казалось, что он витает где-то далеко. Он словно выпадал из реальности, и я удивлялась, как ему удавалось справляться с работой. Но в работе он действительно был на высоте. Профессионал и трудоголик, Грейсон серьезно подходил к своим обязанностям.

И если бы ему не надо было обсуждать по телефону деловые вопросы, то, думаю, он бы вообще не издавал ни звука.

Они с Карлой были во многом похожи, оба холодные и отчужденные, однако разница заключалась в том, что Карла была злой, а Грейсон нет. Он был просто безумно потерянным.

Каждый раз, когда мы с Лорелай ужинали в столовой, я чувствовала, что Грейсон и Карла всеми силами стараются обходить нас стороной. Они просто торопливо забирали свою еду и уходили к себе.

Что отец, что дочь.

Но я не придавала этому большого значения. Они нуждались в личном пространстве, и я не мешала им. И потому больше всего внимания я уделяла Лорелай.

Она была настоящим благословением в эти трудные дни. Все в этом мире вызывало неподдельную радость в этой девчушке. Она озаряла своим светом дом, наполненный мраком.

Каждый вечер после ужина мы с Лорелай играли в драконов, прилетавших в выдуманный мир, чтобы убедить людей в том, что драконы – очень дружелюбные создания. Мы скакали по комнате, издавая громкий рев, и нам обеим это ужасно нравилось.

Как-то раз, играя в комнате Лорелай, мы придумали новый вид рычания и обе хохотали во все горло, когда Лорелай снова и снова издавала этот звук. Слезы лились по ее щекам от смеха, но, едва переведя дух, она снова начинала смеяться.

Больше всего в общении с детьми мне нравились именно такие моменты – мгновения безудержного веселья.

Мы забыли обо всем на свете, и внезапный громкий стук в дверь застал нас врасплох. На пороге стоял Грейсон, его лицо было мрачным. Заметив его строгий взгляд, мы тут же перестали дурачиться.

– Привет, папочка, – еле слышно пролепетала Лорелай.

– Что здесь за шум? – пожурил он нас, нахмурив брови.

Кашлянув, я оправила одежду.

– О, простите. Мы не знали, что вы дома. У нас просто был замечательный конкурс на лучшее…

– Надо поговорить, Элеанор, – прошипел он, обрывая меня на полуслове. – У меня в кабинете. – Я выпрямилась, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Что?

– Я хотел бы поговорить с вами в кабинете, – повторил он и ушел, не дожидаясь моего ответа. Переведя дух, я обернулась к Лорелай. В ее больших глазах застыл испуг.

– Он рассердился, потому что мы шумели? – дрожащим голосом спросила она. Ее плечи поникли, и я увидела беспокойство в ее глазах. Она чувствовала себя так, словно подвела отца.

Но самое ужасное заключалось в том, что если кто-то кого и подвел, так это отец, который совсем не общался с дочерьми.

– Нет, милая. Мы должны были поговорить сегодня с твоим папой, а я совсем забыла об этом. – Я прижала ее к себе, и она в ответ крепко обняла меня. Я на мгновение замерла в этих доверчивых объятиях. – Готовься ко сну, хорошо? Я скоро вернусь.

Она кивнула и бросилась выбирать пижаму. А я отправилась в кабинет Грейсона, дверь в который была распахнута настежь.

– Не сочтите за грубость, но зачем так себя вести? Вы до смерти напугали Лорелай своим тоном, – заявила я. Прерывисто дыша, он мерил шагами комнату, стиснув ладони.

– Куда вы возили ее? – огрызнулся он, не обратив внимания на мое замечание.

– Простите?

– Куда вы ее возили? – снова гаркнул он, на этот раз в его голосе послышалась угроза.

Я шагнула назад, не понимая, о чем речь.

– Я не понимаю, Грей…

– Мистер Ист! – завопил он, и я снова отшатнулась.

Он пылал от ярости, а я не могла сообразить, в чем дело. Никогда еще я не видела его таким недовольным. Общаясь со мной, он всегда проявлял лишь отстраненность. Сейчас же он буквально обезумел от гнева.

– Что случилось? – спросила я, изо всех сил стараясь не принимать его злость на свой счет.

– Сегодня я получил письмо в ответ на мой запрос о том, как обстоят дела в школе у Карлы. Оказалось, что она уже несколько недель не появлялась на уроках. Начиная с того дня, как вы начали возить ее в школу. Так что отвечайте, куда вы возили ее?

– Я… – Мой голос сорвался, когда я вдруг осознала смысл его слов. Как такое возможно? – Я отвозила ее в школу сразу после Лорелай. Я не понимаю, как она могла там не появляться.