«Лишь бы не упала», — переживаю я. Засмотрится и споткнётся. Запросто такое может быть. Я бы точно споткнулся, если бы помимо пола под собой, заглядывался по сторонам. Непросто это, очень непросто. Но вероятно, Стелла находит нужный знак. Через минуту или около того останавливается как вкопанная. Тут же прижимается к стене, пропуская вперёд беглянку. Потом опирается спиной о каменную поверхность и судорожно дышит. Я останавливаюсь рядом с ней и тоже немного отдыхаю. Сгибаюсь пополам, упираясь руками в колени. Пот градом, я сползаю вниз и падаю на пол. Переведя дух, поднимаю фонарик и смотрю на Стеллу. Разглядывая её лицо, пытаюсь понять, что происходит. Серые, небрежно подведённые глаза щурятся от яркого света, Стелла недовольно глядит в мою сторону.

— Что?.. — хрипло говорю я. На большее сил не хватает.

— Уберите фонарь, — отвечает Стелла, я спешно отвожу его в сторону и запоздало извиняюсь.

— Сейчас… — Из темноты выныривает Ар, одной рукой хватается за стену, а другой держится за правый бок.

Сдавило у него в правом подреберье. «Как у землян», — мелькает у меня в голове.

— Сейчас, — повторяет он и шарит рукой по стене, подсвечивая себе фонариком. — Где-то тут… Вот здесь.

— Что там? — Я не могу себя сдержать и почти криком: — Ар, что там?

— Бомба, — отвечает за него Стелла. — Взрывное устройство. — Она старается дышать глубоко и ровно, и это у неё почти получается. — Ар давно смонтировал его тут.

— На случай непредвиденных ситуаций, — говорит Ар, оборачивается к нам, в руке у него пульт дистанционного управления, а на лице зловещая улыбка. Такой у него я ещё не видел. Мрачная, злая улыбка, почти оскал. Говорят — волчий или ещё какой, не знаю, как сказать правильно, но меня от этого оскала пробирает дрожь. — Нашёл, — поясняет Ар и вновь осматривает стену, возится среди камней, трёт их руками. — Посвети мне! — говорит Ар, и Стелла помогает ему разобраться.

— Стефан, не ждите нас! — не глядя в мою сторону, произносит Стелла, холодно, приказным тоном. — Догоняйте узников. Тут один тоннель, не запутаетесь!

Я понимаю, что это распоряжение, не терпящее возражений, но не могу принять его.

— Я… — как всегда в таких ситуациях, не могу сформулировать мысли и высказаться по существу. — Нет, я… с вами…

— Стефан!.. — раздражённо повторяет Стелла, но Ар её перебивает:

— Вот чёрт! — с досадой в голосе восклицает он. — Чёрт! Твою… — Ар грязно, с ненавистью ругается и бьёт кулаком по камню. В исступлении вбивает в камень всю свою злобу, выплёскивает отчаяние. — Замыкатель… Стелла, замыкатель…

— Что с замыкателем? — с замиранием спрашивает Стелла.

— Вот тут… — Ар показывает ей небольшой металлический предмет, а глаза у него безумные от отчаяния. — Ты видишь?.. Капсула замыкателя — она пустая!

— Почему пустая? — потухшим от ужаса голосом говорит Стелла. — Что там должно быть?

— Ртуть, — Ар отвечает тихо и неожиданно спокойно, будто бы всё закончилось, будто бы всем нам конец. — В нём должна быть ртуть. Но она вытекла, испарилась. Колпачок течёт, неплотно прилегает. — Ар внешне спокоен, похоже, он смирился с предстоящей нам участью. — Без ртути замыкатель не сработает, а значит, разряд не взорвётся.

— Совсем никак? — Стелла сжимает кулаки и кусает нижнюю губу. — Ар, соберись! Может быть, есть какой-то другой вариант!

— Нет, — отрезает он. — Нет других вариантов. Откуда мы возьмём кубик ртути? — Ар бессильно опускается на пол, склоняет голову так, что мне не видно его лица.

И я машинально прикасаюсь к ошейнику на моём скафандре. Не ошейник это, конечно, а крепление для шлема, просто с виду напоминает ошейник — стальное кольцо на шее, широкое, не давит на горло. И не стальное оно, скорее, из лёгкого прочного сплава. Титан, наверное, не знаю, да и не важно это вовсе. Важно то, что рука находит шнурок на шее. Сама по себе, будто живёт своей собственной жизнью, рука тянет шнурок, вытягивает наружу маленькую ампулу. Мой знак, символ моего братства, о котором уже давно забыл. Дёргаю шнурок, рву его, сжимаю в ладони прозрачную ампулу с несколькими каплями ртути внутри. После чего делаю шаг вперёд и протягиваю её Ару.

— Этого хватит? — спрашиваю я.

Они оба — Ар и Стелла — недоумённо смотрят на меня. Лишь секунду, после которой их сражает изумление. С недоверием глядят мне в глаза, словно улавливая подвох.

— Хватит! — уверенно говорит Ар и чуть ли не вырывает ампулу у меня из рук. — Вполне достаточно. — Ар достаёт из кармана нож, взрезает ампулу и, не отвлекаясь от работы, говорит: — Стелла, бери Стефана и иди дальше. Меня не ждать! — Стелла пытается сказать что-то против, но Ар её не слушает: — Все вместе мы не успеем. Я провожусь с замыкателем минут десять, а может быть, и больше. Солдаты на подходе. Я едва управлюсь до их появления. Если вообще управлюсь… — Стелла вновь начинает что-то говорить, но Ар оборачивается к нам и кричит: — Бежать!

Стелла хватает меня за руку и тащит за собой, в сторону шлюза. Я вроде бы даже пытаюсь сопротивляться, а Стелла говорит:

— Немного. Осталось совсем не много. Метров триста. Или четыреста.

Глава 25. Заповедник военных

Жёлто-зелёные зарницы тускнеют, становятся менее интенсивными, сверкают всё реже и реже. Теперь уже раз в полминуты, не чаще. Как мне кажется, машина удаляется от нас, уходит в сторону. Всегда выдаёшь желаемое за действительное, особенно когда душа в пятках, когда трясёшься от страха. От страха быть схваченным, и нечего предпринять во спасение. Надеешься на чудо и каждый признак, каким невзрачным и сомнительным бы он ни был, воспринимаешь как подтверждение своих надежд. Вот и сейчас, кажется, что машина уходит, однако мозгами понимаешь, что тускнеющее сияние за каменистым гребнем — никакое не подтверждение того, что она уходит. И может быть так, что сияние не совсем тускнеет, или даже — вовсе не тускнеет, а просто так кажется. Хочется верить в то, что оно тускнеет, а остальное за тебя доделает обман зрения и услужливое воображение. Воображение, которое очень часто помогает мне в моей работе, но которое сейчас мне совсем ни к чему,