получить неуд.

— Как грустно! Но ты уже зеленая как кактус. Тебе надо хоть иногда выходить из гостиной.

— Попозже, — привычно ответила Петуния.

— Позволь бедным эльфам убраться! Они не делают это, пока тут кто-то сидит, а мальчишки с шестого курса освободили гостиную только в шесть утра. Я сама их разгоняла.

— Какие еще эльфы? — спросила девочка, подозревая, что староста просто шутит.

— Домовые эльфы, конечно!

— То есть, в замке все становится чистым не из-за магии, а потому что тут убираются эльфы?

— Да. А еще они готовят, таскают наши чемоданы и, думаю, делают много всего.

— И почему же я их никогда не видела? — Питти прищурилась. Она все же была уверена, что Свифт шутит.

— Это специфика эльфов. Раба не должно быть видно.

— Что ты сказала?!

— Ну, уже не раба. Кстати, благодаря твоей родственнице Грейнджер. Она лоббирует законы по освобождению эльфов. Пока добилась того, что им начали выплачивать зарплаты. А до этого да, эльфы работали за бесплатно, а значит, фактически были рабами.

— Ты так спокойно об этом говоришь, что мне страшно…

— Это уже история. Сейчас все хорошо. Кстати, в книгах по истории есть и имя Гарри Поттера. Он-то точно тебе родственник, я знаю.

— Да, верно. Но довольно дальний.

Снова опустив взгляд на конспекты, Петуния не заметила, как Свифт подошла. Девушка потянулась якобы за новой порцией конфет, но на самом деле отобрала у Питти стопку пергаментов.

— Ну что ты делаешь? Отдай!

— Что происходит? — В общей комнате появилась Тина, привыкшая сразу вставать на защиту подруги. У последней разлилось тепло по груди от ее воинственного, хоть и сонного вида.

— Выгуляй, пожалуйста, свою подругу, — смеясь, сказала Свифт. — Приказ старосты и он не обсуждается. Отдам конспекты после обеда, когда придешь с розовыми щеками и полными карманами плюй-камней, которые ты выиграла.

— В общем-то, Свифт права. — Тина пожала плечами. — Выглядишь так, будто не видела солнечного света пару месяцев.

— Мы живем буквально в подземелье.

— Мы — нет. Это нижний этаж, у нас даже окна есть и в гостиной полно света. Ты бы знала, если бы поднимала голову от книг. Но я дала приказ одеться и выйти на улицу. Зачем родители купили тебе прогулочную мантию? Чтобы ты ее ни разу не надела? — строго спросила девушка, похлопала свитками Петунии себя по руке и вышла из гостиной в коридор. — Я завтракать. Вы идете?

— Какая заботливая, — совсем нерадостно заметила Питти.

Тина подтолкнула ее к выходу и направилась за ней. После короткого завтрака, где Петуния перехватила только пару кусочков бекона с огромной тарелки фул инглиш брекфаста подруги, девочки таки вышли погулять. Погода стояла прохладная, но солнечная.

— Свифт права, — снова повторила Тина. — Ты почти год отучилась в Хогвартсе, а до сих пор не знаешь окрестностей.

— Зачем мне знать то, где я не нахожусь?

— А зачем люди знают, что Земля круглая?

— О, так и маги это знают? — пошутила Петуния.

— Представь себе, да. — Тина начала хохотать. — Пошли к Черному озеру.

— К тому самому, через которое мы проплывали на хлюпеньких лодочках? Лучше не надо.

— Да ладно тебе. Там, говорят, водится кракен. Вдруг мы его увидим?

— Ты серьезно?! — Петуния выпучила глаза. — Знай я это первого сентября, в жизни бы не села в ту лодку!

Тина снова рассмеялась и потащила подругу к воде. Но недалеко от берега Энди Джордан и Джеймс учили Розу летать на метле. Она сносно делала развороты из пике, чем начала бесить Петунию больше прежнего.

— Твои кузены, — заметила Тина.

— Ага, — кинула Питти.

Ей помахал только Энди, и она, смущаясь, помахала в ответ. Посмотрев на него, Джеймс таки соизволил кивнуть кузине. Роза притворялась, что перед ней никого нет.

— Пойдем, не будем им мешать. — И Петуния развернулась, не дойдя до компании добрых пятьдесят шагов.

Тина засеменила следом. Она никогда не допрашивала Петунию, а если и узнавала что-то, то всегда довольствовалась тем малым, что говорила подруга. Оттого, наверное, и Питти знала поразительно мало о семье Тины, но считала это справедливым.

Погуляв вокруг теплиц, девочки направились в замок, но в нескольких ярдах от них заметили, как из кривоватого каменного домика смотрителя леса выходит Альбус. Он петлял среди прогалин и луж с кусками нерастаявшего снега. Девочки решили его подождать. Поздоровавшись, они втроем направились ко внутреннему двору замка.

— Я от Хагрида. Тебе, кстати, привет, — кивнул Ал на кузину. Он был чем-то обеспокоен.

— Все хорошо? Хагрид заболел?

— Такой человек, как Хагрид, вряд ли умеет болеть. Нет, все нормально. С чего ты взяла? — Но Питти только пожала плечами. — Рад, что ты вышла погулять. Последний раз мы виделись на мой день рождения.

— У тебя был день рождения, а я не знала? — вмешалась Тина. Ал пожал плечами. — Когда?

— Четырнадцатого.

— В день матери, что ли?

Альбус опустил голову, пытаясь скрыть запылавшие румянцем щеки, а Петуния, заметив это, толкнула подругу в бок.

— Кстати, — решила сказать она, чтобы отвлечь кузена, — я совсем забыла поздравить маму.

— Хорошо. Если напишешь письмо, в пять часов я буду на третьем этаже протирать кубки. Наказание от любимого крестного.

— Что ты сделал?

— Полил антенницу простой водой, а она, оказывается, от этого растворяется. Растение жутко ценное. Я лишил школу целого состояния.

— Тогда кубки — не самое страшное наказание, — заметила Клементина.

Альбус лишь кивнул. Питти знала, что профессор Лонгботтом, друг дяди Гарри и по совместительству крестный Ала, серьезнее и не накажет. Он однозначно сделал это лишь чтобы не вызывать подозрений у дирекции.

Дойдя до статуй крылатых вепрей, Альбус вдруг остановился:

— Лучше нам разделиться. Не хочу, чтобы вы позорились, идя рядом со мной.

Девочки знали, что над Алом издеваются многие сокурсники, и потому погрустнели вместе с ним.

— Может, наоборот, зайдем все вместе? — предложила Тина пристыженно, будто в поведении других была виновата она.

— Нет. В гостиной Слизерина вы все равно мне не поможете. Так что не стоит обращать чей-то гнев еще и на вас.

Петунии было так больно это слушать. В отличие от кузена, ее в основном задирала парочка сокурсников в лице Джексона Харта и Аманды Флэтворфи. Альбус же был неугоден почти всей школе. И только потому, что все его родственники вот уже несколько поколений попадают в Гриффиндор. Тяжело быть белой вороной. Питти чувствовала себя такой дома, где теперь благодаря учебе будет находиться довольно редко. У брата же все было наоборот: большую часть года он проводил в постоянном напряжении, с перспективой получать относительный покой только на каникулах. И так будет последующие семь лет!

Во дворе появился