Ник кашлянул, напоминая, что инквизитор все же духовное лицо.

Роб поправился:

— …святое лицо! Удачи, Эван!

Тот обернулся на прощание:

— Спасибо!

Он быстро поднялся по ступенькам крыльца, исчезая за дверью.

Холл штаб-квартиры инквизиции встретил тишиной. Странно даже — входная дверь открыта, а за стойкой, словно это какая-то мелкая конторка, торгующая сукном, а не инквизиция, никого. Эван подошел к стойке, заглянул за неё, убеждаясь, что там за ней никто не прячется или не спит, и только после этого нажал на небольшой медный звонок, вызывая… Хоть кого-то.

Из бокового кабинета в длинный, уходящий вглубь здания коридор, вышел седой и при этом молодой мужчина, абсолютно неавантажного вида. Усталое лицо с мешками под глазами, щетина на впалых щеках, вместо сутаны простая сорочка с воротником-стойкой и брюки. Кажется, адер Дрейк не следит за своими помощниками и их видом.

— Я вас слушаю, — мягко сказал мужчина.

— Я Эван Хейг, меня вызвал адер Дрейк по очень срочному делу.

Мужчина чуть приподнял брови вверх:

— Дело не настолько срочное, лер Хейг, но вам удалось поразить меня в самое сердце. Впрочем, иного опекуна нериссы Ренар можно было и не ожидать. Проходите, — он открыл дверь кабинета, из которого только что вышел, и приглашающе махнул рукой: — Я адер Дрейк. Да-да-да, я знаю, я сейчас не слишком похож на духовное лицо, но мне можно.

Эван, проходя мимо инквизитора, заметил:

— Я молчал.

— Вы очень выразительно молчите, лер Хейг. Это у вас общее с нериссой Ренар. — он почему-то хлопнул себя по карманам брюк и крайне жалобно вздохнул. — Присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома.

— Воздержусь. — Эван опустился в кресло напротив стола инквизитора и огляделся. Кабинет всегда выдает своего хозяина. Вот и этот кабинет молчать не стал. Дубовые деревянные стены, надежные и созданные на века. Простые белые шторы на окнах, пропускающий зыбкий свет уличных фонарей — символ открытости. Из многочисленных ламп включена только настольная, погружая кабинет в полумрак, в котором пряталась огромная вычислительная машина, пахнущая смазкой и разогретой пылью. На столе легкий бардак из бумаг и папок. Впрочем, такой же кавардак творился и на столе самого Эвана, когда тот с головой уходил в работу. В урне множество мелких бумажек — Эван с удивлением узнал обертки от карамелек. М-да. На небольшом столе в дальнем углу три статуи — Созидатель, Сокрушитель, которому, собственно, и служит инквизиция, и неожиданно Сочувствие — богиня, которую почитают женщины.

Дрейк заметил косой взгляд, но предпочел его проигнорировать.

— Можно вопрос? — вкрадчиво — или просто устало, — спросил адер Дрейк, садясь за свой стол.

— Это имеет какое-то отношение к делу нериссы Ренар?

— Н… Нет, — неуверенно ответил инквизитор.

— Тогда нет. Давайте сразу перейдем к делу.

Адер Дрейк еще раз внимательно осмотрел Эвана и кивнул, соглашаясь:

— Дело таково, что мне требуется ваше разрешение на обследование нериссы Ренар. С неё слетела печать, и она является магиней, возможно уже на стадии перехода в ведьму. И не смотрите так…

— Как?

— Испепеляюще, лер Хейг. Не я разрабатывал стадии болезни магинь. Иначе никакой стадии ведьмы там бы не было. Пожалуйста, подпишите бумаги, разрешающие мне оказать помощь нериссе Ренар. — он достал из папки бумаги и положил на стол перед Эваном.

— Нет, — просто сказал Эван. Бумаги на столе принялись тлеть.

— Нет? — Дрейк задумчиво посмотрел на пепел на столе, и тот сам по себе полетел в урну. — Жаль. Может, все же обсудим? На нериссу Ренар поступило заяв…

— Донос. Это называется донос, адер Дрейк. Нам с вами нечего обсуждать. — Эван протянул заранее собранную папку с документами Виктории Дрейку. — Если вы внимательно изучите бумаги, то поймете, что донос той гнуси к моей невесте и опекаемой не имеет никакого отношения. И я по суду добьюсь имени того, кто написал донос.

Дрейк быстро пробежался глазами по документам — оставалось надеяться, что читал он внимательно. Эван собрал все документы, вплоть до детских: проверки печати у Вики проходили почти регулярно после шести лет, потом был перерыв, последняя запись, подтверждающая наличие печати — три дня назад за подписью Деррика.

— Вопросы, адер Дрейк? — вежливо спросил Эван.

— Я бы хотел сам проверить печа…

— Отказано!

— Выслушайте меня…

Эван чуть подался вперед, чтобы инквизитор точно все понял:

— Я вам уже однозначно сказал: нет! Вы не приблизитесь к нериссе Ренар. Я не позволю вам…

— …всего лишь проверить печать?

— …пугать нериссу Ренар.

Адер Дрейк с улыбкой возразил:

— Я не столь пугающ, как вы думаете.

— Вы инквизитор, этим все сказано.

— Пожалуйста, выслушайте меня.

— Пока Ренар находится под моей опекой, вы не получите от меня разрешения. Даже не надейтесь. Никакой наговор гнуси, придумывающий заведомую ложь, не поможет вам добраться до нериссы Ренар. Документы, подтверждающие наличие печати у нериссы Ренар свежие, оформлены по всем правилам, так что в проверке не нуждаются.

Адер Дрейк вздохнул:

— Дело в том, что нерисса Ренар сама призналась в том, что она магиня. Позвольте… — Дрейк под напряженным взглядом Эвана встал и подошел к работающему вычислителю, загружая туда кристалл потенцита, который он достал из ящика стола.

Погудев, проморгавшись лампами, вычислитель загрузил запись, и Эван нахмурился, запоминая голос: «Как давно у вас слетела печать? Тори, я вам не враг. Чуть-чуть потяну, потерпите».

Это точно не голос Дрейка, уже хорошо. И тут усталый, почти безжизненный голос Вики ответил: «С… Шести лет…».

Эван деланно зевнул и заметил, перекрывая голоса на записи:

— Во-первых, чушь! Голос, чуть похожий на голос моей подопечной, признается в том, чего нет. Печать на Виктории Ренар есть, и документы, подтверждающие это, вы видели.

Адер Дрейк остановил запись, чтобы не приходилось повышать голос:

— Послушайте дальше, там Ренар…

— Некто, схожий с голосом Ренар! Экспертизы записи, я так понимаю, у вас нет. Это может оказаться подделка. Оговор. Я даже причину этого знаю.

— Какая же? — с интересом спросил адер Дрейк. Он по-прежнему стоял у