– Кровь потекла одним широким потоком. Она густая и темная. Год будет добрым, урожай богатым – Луг принял нашу жертву. Ведите следующего, братья. Восславим богиню Морриган.

Два человека в таких же плащах подтащили и бросили перед верховным жрецом взрослого широкоплечего мужчину. Этот, в отличие от юноши, пытался сопротивляться, хотя руки его были скручены за спиной. Но он упорно вырывался, отталкивал палачей.

– Сильный воин. Морриган будет довольна, – произнес верховный жрец. – Копье, братья.

Он принял ритуальное копье, примерился, размахнулся и с силой вонзил оружие в грудь жертвы, пронзив его насквозь. Воин, изрыгая проклятия, зашелся в крике боли.

– Доделайте дело во славу Морриган, братья. – Верховный жрец отошел в сторону.

Помощники заработали топорами, отсекли руки у живого еще, вопящего человека. Обмотали веревками, повесили на большой, древний, покрытый шарами омелы дуб. Затем настала очередь ног, но к тому моменту несчастный умер – возможно, кровожадная богиня Морриган была довольна даром и проявила милосердие.

Части человеческих тел уродливыми украшениями раскачивались под ветром на ветвях дуба. Здесь были руки, ноги, туловища и головы, еще сочащиеся кровью, свежеотрубленные. Рядом висели полуразложившиеся куски плоти, издававшие зловоние, чуть поодаль – истлевшие до костей, побелевшие от дождей и времени.

Старый дуб многое повидал за свою долгую жизнь: сотни, тысячи людей умерли у его корней, щедро питая землю кровью. Видел он пытки и убийства, агонии и последние судороги, слышал проклятия, мольбы и крики боли. Здесь, в самом сердце чащи мрачного, страшного леса, где били темные, как кровь, родники, впадая в маленькое круглое озеро, многие века вершились жертвоприношения. Здесь, в Неметоне, под сенью священных дерев, украшенных омелой, было царство ордена друидов. Здесь делались предсказания будущего, решались судьбы царей, завязывались и развязывались войны, вершились темные ритуалы, а избранные счастливцы препровождались в мир иной.

Великий Бессмертный, верховный жрец в остроконечном колпаке и венце из дубовых листьев, правил этими землями из Неметона. Не было среди кельтов человека, равного ему в могуществе и власти.

Маленькое озеро окружали семь белесых от времени изваяний, грубо вытесанных из дубовых стволов, – угрюмолицые боги друидов. Каждому из них приносилась своя жертва. Лугу, охранителю земледелия, даровались юноши, которым перерезали горло, проливая кровь на землю. В честь злобной богини войны Морриган закалывали копьем взрослых воинов, затем разрезая их на куски. Великой Дану, богине-матери, проносили в жертву женщин, вспарывая им чрево. Для грозного Тараниса, бога молнии, сжигали в деревянных корытах детей. Тевтатесу, защитнику от врагов, отдавали молодых мужчин. Их наряжали в красивые одежды, надевали на головы венки, а затем перерезали горло, собирая кровь в особые сосуды. Кехт, бог-целитель, любил, когда ему жертвовали младенцев, зарывая их в землю живыми.

Был еще один бог, седьмой, самый страшный. Дит, бог смерти и судьбы. О том, как умилостивить его, ведал только верховный жрец. Когда приходило время даровать Диту жертву, Великий Бессмертный оставался в Неметоне ночью один. Ровно в полночь он открывал деревянную клетку, в которой сидела предназначенная для Дита самая лучшая, самая сладкая жертва – юная невинная девушка. Темная чаща до утра оглашалась воплями боли. Когда же первые солнечные лучи касались верхушек деревьев и остальные жрецы собирались к озеру – все было кончено. Никто не знал, куда исчезали девушки, никто не видел их останков, никто не задавал вопросов: право Дита священно.

На сегодня все жертвы были принесены, все предсказания сделаны, одобрение богов получено. Великий Бессмертный кивнул старшему помощнику. Тот подошел к дубу, увешанному кусками мертвых тел, и, зажав в зубах маленький золотой серп, принялся ловко карабкаться по толстому стволу. Перебираясь с ветки на ветку, добрался до самого большого шара омелы, аккуратно срезал его, спустился на землю. Благоговейно передал белесый ком верховному жрецу. Тот принял растение, махнул рукой:

– Ступайте, братья.

Друиды молча, пятясь, отступили за деревья и растворились в чаще. Великий Бессмертный преклонил колени перед изваянием Дита. Сегодня ему предстояло сложное и важное действо.

Частная лечебница для больных с милым названием «Мунлайт» располагалась в Гилфорде. Она была совсем небольшой – уютный двухэтажный дом, окруженный тисовой рощей.

Экипаж подъехал к кованым воротам, приветливый служащий широко распахнул их, и колеса застучали по мощенной булыжником дороге, которая вела прямо к дверям лечебницы. Поднявшись на чисто выметенное крыльцо, Сенкевич взял висящий возле двери молоток, стукнул три раза.

Дверь открылась, их встретила миловидная женщина средних лет в коричневом платье, перетянутом белоснежным фартуком. Полноватое лицо, обрамленное туго накрахмаленным чепцом медсестры, расплылось в улыбке.

– Доктор Уотсон, мистер Холмс? Пойдемте, доктор Браун ждет вас в кабинете.

Воспользовавшись обширными связями своего «объекта» в медицинских кругах, Сенкевич за два дня сумел выйти на владельца лечебницы, где держали принца Альберта. Это был доктор Айзек Бейкер Браун. Талантливый хирург, он занимался также и психиатрией. Его работы об излечении нервных расстройств снискали признание Лондонского медицинского общества и широко публиковались в других странах. Доктор Браун считался прогрессивным врачом, использовал в лечении новейшие методики и одним из первых стал применять анестезию при операциях. Сенкевич договорился с ним о посещении лечебницы под предлогом интереса к научным изысканиям врача. Польщенный вниманием самого Шерлока Холмса, доктор Браун сразу согласился принять гостей и показать им свое детище, которым очень гордился.

Доктор Браун встретил гостей в просторном, роскошно обставленном кабинете, где ничто не напоминало о больничной атмосфере. Он сидел за большим дубовым столом, на котором стояли многочисленные безделушки и дорогой письменный набор из бронзы. На стенах висели портреты красивой молодой женщины и двух очаровательных девочек-близняшек.

– Джентльмены! – Доктор Браун, высокий энергичный мужчина лет тридцати пяти, поднялся и вышел им навстречу. – Мистер Холмс… Доктор Уотсон… Рад знакомству.

После церемонии представления радушный хозяин спросил:

– Вы устали с дороги? Возможно, проголодались? Могу предложить неплохой завтрак. Такой же, каким мы кормим пациентов. Наши больные содержатся в отличных условиях. Как надолго вы прибыли? Могу распорядиться, чтобы вам выделили комнаты для отдыха. Если хотите, оставайтесь погостить. Здесь прекрасный воздух, прогулки в лесу очень полезны для здоровья. После холодного, туманного Лондона наши места – рай для уставших горожан.

Дан бросил на Сенкевича короткий выразительный взгляд. Тот понял правильно: таким предложением грех было не воспользоваться.

– Благодарю, коллега, – отменно вежливо произнес он. – Это очень своевременное предложение. Я хотел бы как можно подробнее изучить ваши методики, которые, не скрою, вызывают у меня искреннее восхищение и даже некоторую зависть. А моему другу пришелся бы весьма кстати небольшой отдых: последнее дело оказалось трудным и опасным.