Размещение блоков прицельно-навигационного комплекса Су-25

Су-25, после возвращения из ДРА попавший в 397-й ошап в Кобрине, БелВО

Применение авиации непременным образом сопутствовало всякой операции и боевым действиям даже ограниченного характера, особенно когда дело шло о действиях в контролируемом противником районе. На этот счет в одном из отчетов указывалось: «Успех и сроки выполнения боевых задач находятся в прямой зависимости от применения авиации». Авиационная поддержка являлась необходимой и при реализации полученной развединформациии (как именовались боевые выходы частного характера — для оперативного реагирования на полученные сведения о замеченном противнике и его объектах). В выходе на прочесывание ущелья Хадегар по Кандагаром, проводившемся в конце марта 1986 года, задачей ставилось взятие складов с оружием. Общее руководство осуществлял прибывший на место начальник штаба ТуркВО генерал-лейтенант Ю. Г. Гусев. Для уточнения полученных сведений о местоположении и силах противника в указанный район предварительно были посланы две разведгруппы спецназа, а также провели воздушную разведку. По опыту было известно, что противник примет меры для прикрытия объекта и без должной огневой подготовки поставленных целей не достичь. Место находилось в 80 км от пункта постоянной дислокации войск, соответственно, огневая поддержка возлагалась на штурмовиков. Для этого были выделены две эскадрильи Су-25, эскадрилья Ми-8 и эскадрилья Ми-24. После выдвижения мотострелковых батальонов на исходные позиции ранним утром 20 марта штурмовики начали нанесение БШУ по ущелью и ближним кишлакам, служившим пристанищем душманам. Атаки штурмовиков производились группами по 4–6 машин, сменявших друг друга в течение трех часов. Основные огневые средства противника были подавлены, а попытки душманов отойти пресекались блоками, высаженными с вертолетов на окрестные вершины и обеспечивавшими целеуказание штурмовикам, не прекращавшим поддержку наступавших частей. Штурмовики буквально висели над ущельем, подвергая ударам огрызавшегося противника. Хорошее взаимодействие с авиацией способствовало плановому ходу операции и сопровождалось результативными итогами: уже к полудню ущелье было взято под контроль, на базе захвачено оружие и боеприпасы. Удалось перебить 20 боевиков, уничтожить и взять в качестве трофеев 30 единиц оружия, включая шесть ДШК и два миномета. Особо примечательным явилось отсутствие каких-либо потерь со своей стороны, где не было даже раненых.

Установка кассет тепловых ловушек АСО-2В в хвостовой части фюзеляжа Су-25

В числе новых типов вооружения, нашедших применение на штурмовиках в ходе афганской кампании, были крупнокалиберные 122-мм ракетные блоки Б-13Л с реактивными снарядами типа С-13. Снаряд создавался как средство борьбы с защищенными целями — укрытиями и убежищами, оказавшись весьма эффективным в афганских условиях; с 1986 года на вооружении появились также осколочно-фугасные снаряды С-13-ОФ, при своей мощи на порядок превосходившие С-8 и способные разнести даже хорошо защищенную огневую точку или толстостенный глинобитный дувал. Другим новым оружием стали КМГ-У (контейнеры мелких грузов), соответственно наименованию, снаряжавшиеся малокалиберными боеприпасами — бомбами и минами. Начинка КМГ-У обеспечивала накрытие протяженных площадных целей, будучи действенным средством поражения душманских баз и лагерей, а также эффективным средством при минировании.

Установка дополнительных АСО-2В на мотогондолах штурмовика

Применялись и подвесные установки СППУ-22–01 с подвижными пушками ГШ-23. Во время высадки десанта на базу Джавара в апреле 1986 года четверка Су-25 поливным огнем СППУ по склонам ущелья расчищала дорогу подходившим вертолетам. Ливень снарядов был плотным, и ни один Ми-8 с десантниками не был потерян. Иногда СППУ подвешивали стволами назад, ведя огонь в хвост при выходе из атаки. Стрельба велась без точного прицеливания, но завеса снарядов осыпала место удара и не давала уцелевшему противнику высунуться, защищая штурмовики от возможного обстрела вдогон.

Большая боевая нагрузка и возмож ность проникать в труднодоступные места сделали Су-25 основной машиной при минировании с воздуха, широко приме нявшемся для запирания противника в базах и оперативного блокирования. Своевременно выставленное минно-взрывное заграждение препятствовало отходу противника и его рассредоточению, лишая душманов основных преимуществ — подвижности и скрытности. Сковывая передвижения противника при проведении операций, минные заграждения давали время для подхода своих сил и нанесения огневого поражения находящемуся в кольце врагу. В 1984 году на долю Су-25 пришлось 80 % всех вылетов авиации на минные постановки, 14 % произвели вертолеты и 6 % — летчики истребителей-бомбардировщиков.

Обычно Су-25 нёс 2–4 контейнера КМГ-У, вмещавших мелкие осколочные бомбы или противопехотные фугасные мины ПФМ в контейнерных блоках БКФ. При подвеске четырех КМГ-У штурмовик обеспечивал доставку 5000 мин, будучи способным «засеять» полосу в полтора-два километра. Эти крохотные «противопальцевые» мины размером с ладонь были почти незаметны под ногами, а пластиковый корпус зеленого или песчаного цвета не обнаруживался миноискателем. Их 40-граммового заряда хватало лишь для того, чтобы нанести небольшие раны и обездвижить наступившего, а потеря крови и почти полное отсутствие медиков делали положение пострадавшего безна дежным. Убедительным образом выглядело срабатывание части мин на самоликвидации, звучными хлопками, всплесками пыли и брызгами камней предупреждая всякие попытки преодолеть заграждение. Играл свою роль также местный фактор: при свойственном жителям востока фатализме таящаяся под ногами смерть была куда более сдерживающим фактором, нежели опасность стычки с явным противником.

Минирование Су-25 вели на скорости 700–750 км/ч с высоты 500–600 м, а для более плотного «посева» на тропах и дорогах снижались до 100–300 м. Высота и скорость полета оказывали существенное влияние на плотность минирования, определявшую эффективность заграждения, и оговаривались полетным заданием. Качественным считалось выполнение задачи, когда одна мина приходилась на десять-двадцать квадратных метров (при этом мины лежали с интервалом 3–5 м). В таком случае участок становился практически непроходимым и всякий рискнувший двинуться через несколько шагов натыкался на мину.