Его подхватили и снова вернули Распорядителю. Тот сделал шаг ближе, задрал руку и каким-то неловким движением швырнул копье в мишень. Воздух засвистел, трибуны снова ахнули, но теперь в голосах женщин звучало не разочарование, а страх, и я поняла, что копье попало в черную зону. Как и предсказывала Камнри, турнир в этом году должен был быть смертельным.

Распорядитель поклонился толпе — его миссия была окончена. Он принес смерть и себе, и еще тысяче молодых претенденток, многие из которых умрут, так и не познав радости материнства. Его подхватили под руки и увели прочь те же рослые женщины, что ранее установили мишени.

Неярь поднял руку, призывая к молчанию. Толпа все еще приходила в себя от увиденного, и потому оно воцарилось не сразу.

— Пять на Трофей! Смертельный турнир открыт! Приглашаем всех на поле! — прокричал он.

С трибун почти посыпались женщины, и меня сразу же оторвала от остальных людская волна. Я едва не врезалась в палатку, попыталась сопротивляться, но это было бесполезно — их были сотни, я была одна. Мужчины высыпали навстречу женщинам, подставляли руки и торсы, смеясь, обмахивались платками, стреляли глазами, улыбались. Меня почти расплющило об одного из ярко раскрашенных мальчиков-юнцов, и только чудом я успела вывернуться из его объятий.

Почему-то предположив, что самое безопасное место — позади шатров, я попыталась туда пробиться. Это оказалось совсем нелегко, в толчее мне пару раз отдавили ногу, а чей-то неосторожный локоть заехал в глаз, но я все-таки выбралась на относительно свободное пространство, где и остановилась, пытаясь отдышаться.

Лидиллы и Патрона Камнри не было видно. Мне пришлось бы подождать, пока напор толпы, текущей по полю к палаткам, не ослабеет, поэтому я постаралась свернуть в сторону от основной массы женщин и остановилась у края поля. Как только людской поток схлынет, я пойду искать своих.

— Разберут же всех красивых, — раздался рядом со мной мужской голос, и я увидела рядом с собой раскрашенного зеленым мужчину. — Чего ты ждешь?

— А ты чего здесь стоишь? — спросила я, удивленная и тем, что он один, и тем, что он заговорил со мной без кокетства.

Он показал мне пять платков. Насмешливые синие глаза обшаривали меня с ног до головы, и мне стало не по себе от его взгляда.

— С меня уже хватит, — сказал мужчина, лениво наклоняя голову вперед. — Хотя, — он усмехнулся, и я похолодела от недоброго предчувствия, — знаешь, что…

Я не знала, как это произошло. Только что я стояла на расстоянии пары шагов от мужчины, и тут же он оказался слишком близко. Притянул меня к себе и впился губами в мои губы, а когда я, наконец, сумела пнуть его ногой и высвободиться, прохладный ветер сразу же защекотал мне шею.

— Что ты делаешь! — закричала я. — Отдай!

Мужчина поднял мой шейный платок над головой и засмеялся.

— Кажется, я снова участвую в турнире, — его глаза дразнили меня, а я словно оцепенела, не веря в то, что только что произошло. — Заявка! У меня заявка!

Меня тут же окружили три женщины. Одна из них держала в руке свиток бумаги, вторая резким голосом потребовала мои документы. Машинально я достала из кармана брюк свое удостоверение и протянула ей. Меня занесли в список участников, и наконец, я узнала имя человека, из-за которого, по правилам здешнего мира, я должна была подвергнуть свою жизнь опасности.

— Арксель Перунка, за вас будет биться Донна Илгм.

Мне показалось, лицо мужчины окаменело при звуке этого имени. Он вздрогнул и отвернулся, но тут же снова повернулся ко мне лицом, буквально сверля меня своими синими глазами.

— Но он сам меня поцеловал! — сказала я, яростно глядя на него. — Верни мне шейный платок, ты!

— Ты что же, не знаешь правил? — спросил этот разукрашенный гад, криво ухмыляясь. — Какой-то мужчина сумел тебя поцеловать и даже завладеть твоим платком без разрешения? Да что ты за женщина такая после этого?

Вокруг раздался смех.

— Может, пойдешь и поплачешь в уголке рядом с Распорядителем? — спросил, выступая вперед, красавец Неярь. — Может, ты отказываешься бороться за мужчину, который сам тебя выбрал, и нам следует отрезать ему руки? Может, мы организуем для тебя специальный турнир, чтобы ты могла побороться со стариками до первой слезы?

Людей вокруг нас было уже слишком много. Женщины, мужчины — все они смеялись и указывали на меня пальцами. Я готова была заплакать, и я не собиралась здесь умирать! Неожиданно откуда-то возникла Патрон Камнри, протолкалась через толпу, схватила меня за руку, мгновенно оценивая ситуацию.

— Простите мою дочь, — обратилась она к стоящим вокруг женщинам. Взглянув на Аркселя, она вдруг словно подобралась, став похожей на гибкую кошку перед прыжком. — Простите ее, это ее первый турнир, она немного растерялась, правда, Донна?

Ее рука сжала мою так, что хрустнули кости.

— Правда, — выдавила я.

— Моя дочь придет к тебе с визитом завтра днем, — сказала она Аркселю, запнувшись на слове «тебе». Да что с ней творится? — Будем рады познакомиться поближе с остальными претендентками.

— Так, давайте-ка, расходимся, — сразу же стали разгонять зевак окружавшие меня женщины. — Нечего тут смотреть, нечего.

— Хочу, чтобы девушка сражалась завтра, — посмотрев на Неяря, капризно сказал Арксель.

— Невозможно. Только дня через два, — покачал головой тот. — Ты не в том возрасте, братец, да и не позволят мне.

Брат? Ах, ну да, его же тоже зовут Перунка.

— Девушка будет сражаться тогда, когда до нее по жребию дойдет очередь, — вмешалась та женщина, что открывала турнир. — А теперь идите. И научите уже свою дочь хорошим манерам, — сказала она моему Патрону. — Стыдно слушать, честное слово.

Я позволила своей «матери» потащить себя прочь. Едва мы добрались до дома, где нас уже ждали все остальные, Патрон Камнри вызвала меня к себе. Я не успела даже переодеться.

В ее квартирке-номере все было так же, как и в моей. Жестом указав мне на стул в кухне, Патрон закрыла входную дверь и опустилась на стул напротив.

— А теперь давай начистоту, — сказала она. — У тебя есть какие-либо объяснения тому, что в этом мире делает младший сын Владыки?

Мы уплетали жареные бобы, пили уже знакомый мне напиток и говорили. После бобов предлагалось попробовать грудку местной птицы и пряный хлеб. Готовили Малгмар и Керр, и приготовили они, надо сказать, на славу. Бобы были очень нежными, мясо — сочным, хлеб — пышным и вкусным. Вот только разговор был неприятным, что немного все же портило мне аппетит.

Воспоминания о поцелуе накатывали на меня подобно лавине — неожиданно. Я то бледнела, то краснела, то утыкалась в тарелку, то вдруг начинала перекладывать с место на место приборы. Зачем он это сделал? Почему просто не нашел меня в толпе и не попросил о встрече, почему не связался с Патроном Камнри иным способом?