Мы сидели в ее комнате, ужинали и говорили. Точнее, говорила она, а я слушала, изредка покрываясь пятнами смущения — когда губы вдруг снова и снова ощущали прикосновение других губ.

— Миламирцы верят в богинь, давших начало всему живому. Согласно их вере мужчины — прямые потомки животных, тогда как женщины сотворены из частей тела богинь, давным-давно разорванных ветром времени на мелкие кусочки. Мужчины почитаемы и любимы, но их надо контролировать, ибо животное — всегда животное, как бы хорошо оно не было цивилизовано. Как думаешь, какое место в их вере заняла бы Червоточина?

Я пожала плечами. Черт, никак не отвыкну отвечать жестами, хотя прекрасно знаю, что для Патрона Камнри пожатие плечами ничего не значит, неуверенность ее вид выражает иначе.

— Не знаю. Трудно представить даже место Червоточины в моей вере, что уж говорить о другой.

— Как ты думаешь, сколько женщин знает о Червоточинах? — Она помолчала. — Ни одной. Все те, с которыми мы пытались говорить на эту тему, были впоследствии уничтожены. Миламир открыт давно, очень давно, и множество открытых с ним одновременно миров уже переведены в другие классы. Но здешние женщины неспособны принять правду. Как бы мы ни пытались, с чего бы ни начинали. Первых наших послов просто убивали — мужчин, женщин — всех. Весть о том, что богини вовсе не творцы мира — смертельное оскорбление для миламирца. Мы готовы были опустить руки и закрыть мир насовсем, объявив его непригодным для прыжков, но несколько лет назад Дэлакон выдвинул предложение, и мы его приняли. Начали с мужчин, а не с женщин.

Она издала смешок, я из солидарности — тоже.

— Лакс был первым, кому удалось вступить в открытый контакт. Неярь Перунка создал для него легенду, сделал его своим братом, вернувшимся из дальней поездки. С разрешения Совета Неярю кое-что изменили — и теперь у него рождаются только мальчики. Мы получили поддержку мужчин планеты — мужчины планеты получили надежду.

— В учебнике этого нет.

— И не будет еще несколько стандартных лет. Вспомни правила перемещения в другие миры.

— Запрет на высокие технологии, — догадалась я.

— Запрет на высокие технологии, — подтвердила она. — Если правило нарушить однажды, появятся желающие нарушить его снова. Допустить этого нельзя.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросила я. — Я же сказала, что не знаю, почему Лакс появился в этом мире и что ему от нас нужно.

И тут я поняла все сама. В соответствии с кодексом мужского поведения Лакс обязан был сегодня появиться на турнире. В соответствии с кодексом мужского поведения он должен был принимать платки и раздавать поцелуи — ведь женщинам предстояло сражаться за него не на жизнь, а насмерть. До окончания турнира мужчины обязаны были появляться на публике, принимать подарки и надевать самые лучшие наряды, встречаться с претендентками и вплетать в волосы кукол. Ночью самых популярных мужчин охраняли, днем перед их домами специально приставленные женщины держали посты. Если Лакс стал тут «братом» Неяря, наверняка ему ни войти, ни выйти из дома до конца турнира.

— Нас пустят к нему только как претендентку и ее мать, — сказала Патрон, словно прочитав мои мысли. — Мы пойдем рано утром, Стилгмар. Тебе советую приготовить какое-нибудь угощение, я позабочусь о подарках. Я боюсь, дело Лакстерна касается тебя напрямую, — добавила она с проницательностью мудрого Патрона. — Иначе бы он не стал так торопить события, настаивая на том, чтобы ты сражалась завтра. Видимо, здесь что-то срочное.

Уже совсем поздно вечером ко мне заглянули Лидилла и Керр. Они бы зашли раньше, но сначала я говорила с Патроном, а потом закрылась и приняла ванну, не отвечая на стук в дверь. Я как раз заправила углями тяжелый чугунный утюг и гладила к завтрашнему дню одну из рубашек. Пистолеты были начищены, обувь отполирована. На столике у окна лежало мое удостоверение, на развороте которого стояла печать турнира и имя Аркселя Перунки. Увидев его, Керр переменился в лице. Он подскочил к столику, схватил удостоверение и, словно не веря, вчитался в имя.

— Так это правда, Стил? Но зачем? Ты что, вдруг научилась держать оружие? Что за Арксель Перунка? Почему ты решила участвовать в Турнире? Ты лишилась… — Он осекся, увидев выражение моего лица.

— Ты нас очень напугала, — сказала Лидилла. — Ты что, собираешься участвовать в турнире, Стилгмар? Но это же опасно!

— Да знаю я! — не выдержала я, отставляя в сторону утюг и поворачиваясь к ним. — И не собираюсь я ни в чем участвовать, так просто… получилось.

Керр потряс перед моим носом удостоверением.

— Получилось, Стил? Получилось? — Он, казалось, с трудом сдерживался. — Когда нечаянно наступишь кому-то на ногу — это получилось. Когда уронишь на кого-то стакан молока — это получилось, Стил. Зачем ты ввязываешься в такие авантюры? Тебе нравится быть в центре внимания?

— Да причем тут центр внимания? — Я не понимала, почему он так злится.

— Притом, что у нас вторая практика, и ты второй раз встреваешь в какие-то неприятности, — сказал Керр, швыряя бумагу на стол. В глазах его полыхала ярость. — Тебе так понравилось торчать на заседаниях Совета? Мне нет, знаешь ли. Мне и одного раза хватило.

На языке вертелись резкие слова, но я не позволила себе сделать глупость и рассказать Лидилле и Керру о том, что «какой-то» Арксель — это сын Мастера правления. Патрон Камнри просила молчать до выяснения обстоятельств. Сжав зубы, я промолчала.

— Вы пришли воззвать к моей совести? — вместо этого спросила я. — Прошу все вопросы задать своему Патрону, Керр. Поверь, твоей репутации мой поступок не повредит. И твоей тоже, Лидилла.

— Я вовсе не имела в этого в виду… — заговорила Лидилла. — Но, Стилгмар, я не собираюсь покидать Школу, как ты. Я хочу учиться, доучиться и работать по специальности. Для меня очень важна каждая практика, важен каждый мир. Я тебя понимаю. Тебе нечего терять…

— Да причем тут это, — вмешался Керр, расхаживая по комнате туда-сюда. — Стил, если тебя убьют на турнире, тебя придется воскрешать. Если тебя придется воскрешать, придется Мастеру правления дергать архангелов. К слову, эти ребята не подчиняются Владыке, они просто делают добрые дела, потому что такова их природа, но дело здесь даже не в этом. Лидди, ты же знаешь, что за время сейчас в Белом мире.

Лидилла закусила губу.

— Скоро полнолуние.

— Именно. Мы прибываем в Белый мир как раз в полнолуние.

— И что? — спросила я.

— В полнолуние все ангелы заняты оборотнями, Стил. Это давняя история, я тебе ее как-нибудь расскажу, но сейчас знай только, что если где-то будет умирать оборотень, а здесь и сейчас станет плохо человеку, как ты думаешь, кого они будут спасать? Им плевать на людей, когда страдают их любимые домашние животные.

— Керр! — возмутилась Лидилла.

— Ну, что Керр? Короче говоря, Стил, если ты тут помрешь, я не даю гарантии, что тебя оживят. Ты вернешься в свой мир… — Он замолчал так резко, что, казалось, даже дышать перестал. — Это твоя идея, да? Ты хочешь так вернуться в свой мир?