Вот чем мне нравится местная табель о рангах, так это необязательностью миндальничать с теми, кто ниже тебя даже на одну ступень. Хватило короткого начальственного рыка, чтобы заместитель полицмейстера тут же убрался с дороги.

Конечно, можно было приготовиться к ритуалу и на месте, а за нужными документами послать городового, но боюсь, что его попросту проигнорировали бы. Так что эти полчаса я не считал напрасной потерей стремительно утекающего времени.

Когда я в сопровождении Леонарда Силыча вернулся к крыльцу дома, парочка стоявших на страже полицейских перекрестилась, даже не пытаясь сдерживать свои суеверные порывы.

Наверняка в их глазах мы выглядели так, словно действительно собирались к чертям в гости, по крайней мере, я. На лице — гогглы и респиратор, на груди — портупея с гранатами и двумя револьверами, хотя последнее было лишним — предполагаемый соперник не из тех, по кому можно эффективно палить из огнестрела.

— Никого не впускать, — прогудел я сквозь маску респиратора, чем чуть не довел бывалых полицейских до икоты.

Ну ничего, им полезно. Пусть привыкают. Что-то мне подсказывало, что в Якутске скоро начнется мистическая свистопляска похлеще, чем бывает в Топинске. Хотел бы я ошибаться, но моя интуиция буквально вопила об этом.

Ладно, нечего тянуть время. Глубоко вздохнув, я на мгновение уподобился Дарту Вейдеру, и эта ассоциация почему-то успокоила меня.

Дом имел стандартную для сибирских городов планировку. За входной дверью расположилась прихожая, из которой через коридор можно было попасть в гостиную, на кухню или же, если свернуть налево, в столовую. Путь в комнаты, которые снимал Бобров, мне пока не нужен. Судя отчетам следователя и патологоанатома, чиновника по особым поручениям убили в гостиной и прямо там надругались над телом. Хозяйка дома погибла у себя в спальне, и с ней злоумышленники ничего делать не стали.

Дом, как это и бывает в подобных случаях, словно выцвел. Он растерял все краски, и казалось, что люди покинули его несколько месяцев назад. Такой странный эффект был доказательством того, что здесь обитает домовой. Именно так он реагирует на смерть жильцов, особенно если в его хозяйстве никого больше не осталось.

— Прости, хозяин, что потревожил тебя в скорби, — тихо прошептал я, даже не снимая маски. Если энергент захочет, то услышит без проблем. — Прими подношение и позволь сделать свое дело.

С этими словами я положил на пол у двери плитку шоколада. Здесь его пока еще делают вручную, причем с большим тщанием и даже вдохновением. Так что в качестве подарка бестелесному духу энергии творения в плитке было вполне достаточно.

Увы, дух никак не отреагировал на мои действия. А это значит, что либо он слишком слаб, либо притаился с непонятными для меня намерениями. Впрочем, если не начал пугать прямо с порога, значит, и мешать вряд ли станет.

Осмотревшись в гостиной, я увидел подсохшие пятна крови и, чуть подумав, отошел к проему между двух окон. Кот, который шел за мной без малейшего желания и со скорбной миной на усатой морде, запрыгнул на подоконник и настороженно застыл.

Я тоже присел спиной к окну и, опустившись на колени, замер в позе «кидза». Еще раз шумным вдохом уподобившись джедаю-ренегату, активировал руны видока и уже ощутил приближение транса, как вдруг услышал дикий вой Леонарда Силыча над ухом. Если прервать ритуал сейчас, то повторить его не удастся, но все равно у меня не возникло и тени сомнения в серьезности предупреждений моего усатого друга.

Открыв глаза, я сразу же активировал крылья Семаргла и только благодаря этому успел убрать голову с пути кочерги, прилетевшей в меня со стороны камина. Причем это была не классическая кочерга с загнутой пяткой, а остроконечный вариант для раскалывания поленьев — эдакий уменьшенный вариант пожарного багра. С каким-то звенящим стуком железяка врезалась в стену за моей спиной. Вот вам и слабенький домовой.

Дом завибрировал, словно при землетрясении, а на чердаке завыло так, что мне стало не по себе. Как хорошо, что я выбрал место поближе к окну, есть шанс…

Увы, домовой так не думал. Что-то дернуло меня за одежду и едва не впечатало головой в каменную окантовку камина. А ведь камин находился метрах в шести от окна. Эти шесть метров я преодолел, даже не заметив.

Похоже, что никто не собирается выпускать меня из дома живым. Я словно попал в фильм о полтергейсте, но, в отличие от киногероев, у меня были кое-какие наработки по данному вопросу. Так что вместо панического поиска пути к бегству мой взгляд уткнулся в спрыгнувшего на пол кота. Леонард Силыч стоял в классической позе — спина выгнута, хвост трубой, а шерсть дыбом, что визуально делало моего друга раза в два больше. Но это еще ничего, будь на нем артефактный ошейник, вот тогда вышло бы настоящее преображение, а так — всего лишь обычный кот в ярости.

Именно направление взгляда моего усатого друга интересовало меня больше всего. Он смотрел в угол гостиной у второго выхода из комнаты. Я сорвал с пояса гранату и, потянув взводящий пружину рычажок, тут же нажал на спусковую кнопку.

Дырчатый металлический цилиндр улетел в угол, и через секунду там не так уж громко хлопнуло. А вот от ответного воя у меня заложило уши. Пространство в комнате завибрировало, а шпалеры на стенах вздулись.

Помещение тут же заволокло взвесью серебряной пыли. В углу, где произошел взрыв, образовался серебристый мини-торнадо. Вот теперь пора и на выход. Благодаря тому, что пыль повредила энергетическую структуру духа, у меня образовалась фора, так что даже не пришлось вылетать через окно — просто выбежал в коридор, а затем на крыльцо. Домовой так и не успел заблокировать входную дверь, которую я по дурости не оставил распахнутой.

Во дворе вообще никого не было. Лишь перепуганная лошадка всхрапывала и дергалась в попытках вывернуться из сбруи. А все потому, что коляска уперлась кормой в воротный столб и за что-то там зацепилась.

— Лео, займись, — стянув с лица респиратор, приказал я коту, следовавшему за мной по пятам.

То, что кот при всем своем противном характере удивительно ладит с лошадьми и детьми, я заметил давно. Так что не сомневался в его успехе.

Леонард Силыч подбежал к лошади и заурчал как трактор, глядя на испуганную животинку. И та, горестно всхрапнув, перестала дергаться.

Почти сразу после этого из-за перекошенной пролетки выглянули сбежавшие полицейские.

— Ваше высокоблагородие, вы живы? — подал голос мой сопровождающий.

Да уж, вопрос вполне обоснованный. Выжить и уцелеть удалось лишь благодаря собственной любознательности, близкому знакомству с Кузьмичом и конечно же своевременной помощи Леонарда Силыча. Из собственного опыта, собранной по сусекам и оставшейся от профессора Нартова литературы, а также рассказов Зоряна мне было известно многое о повадках домовых. Эта порода свободных энергентов имела серьезную власть в подшефном доме. Они могли проводить манипуляции в любом его уголке, но все равно предпочитали находиться в одной комнате с объектом воздействия. А благодаря способностям Лео мне удалось определить, в каком углу находится сосредоточение-суть этого энергента, и метнуть туда начиненную серебряной пылью гранату.