Или звать её к себе. Или поселить её у себя. Нанимать её — худшая из идей.

— Почему?

— Потому что нельзя покупать людей для отношений. Алька тебе не Мехра. Личные связи — горизонтальные, рабочие — вертикальные. Выйдет перпендикуляр, об который вы всё нафиг сломаете.

— Так вы отказываетесь? Даже не узнав цену?

Не убедил, значит. Что поделать — категоричный возраст, наследственный характер, токсичное, как соли цианистоводородной кислоты, воспитание. Тот ещё комплект достоинств. В простоте называется «красивая сучка». Будь Алиана мужиком, я бы сказал: «Не связывайся, братан, пожалеешь». Но он бы меня не послушал, а она — тем более. Окситоцин подавляет активность мозга.

— У меня уже есть наниматель. Без согласия командира группы я не могу брать свободный подряд. Может быть, у него на меня другие планы.

— Так выясните это! И не затягивайте. Я свяжусь с вами позже.

Развернулась и ушла. Дивные манеры в их семейке. Прям вот бегом бы побежал на них работать, ага.

За завтраком в гостиничном кафетерии ко мне подсела Алиана и принялась смотреть глазками брошенного щеночка.

— Алька, это хреновая мысль, — сказал я сразу.

— Но почему? — взвилась она. — Вам просто будут платить ни за что!

— Мне будут платить за то, что Калидия тебя трахает, — ответил я максимально цинично. — А я никогда не стремился к карьере сутенёра.

— Я, по-вашему, проститутка? — в кафетерии воцарилась тишина. Алиана осознала, что заявила о себе слишком громко, покраснела и снизила тон. — Зачем вы так со мной? Вы же знаете…

— Именно потому, что знаю твою биографию, я обязан указать тебе на двусмысленность ситуации. Калидия нанимает тебя в любовницы и платит за это. Это так близко к проституции, что без микроскопа не различить.

— Она не имела в виду ничего такого! Это просто… Ну, уловка. Чтобы я могла жить у неё, и никто ничего не сказал…

— Алька, послушай если не меня, то себя. Она стесняется ваших отношений, и скрывает их, маскируя наймом.

— Это из-за отца!

— Нет. Отец, готов поспорить, в курсе. И ему плевать. Для него ты как вибратор на батарейках.

— Как что?

— Ах да, забыл, что ты наивное дитя доэлектрического мира. В общем, ему пофиг, что дочь хочет об тебя самоудовлетворяться. А вот самой Калидии неловко. Влечение к тебе подсознательно воспринимается ею как психосексуальное расстройство, потому что так быть не должно. Вбитая с детства аксиома: есть владетели и простецы, они не равны и не могут быть равны. Поэтому она не выстраивает отношения как с равной, а пытается тебя купить, как кибера.

— Вы ужасный человек, Док, — с отвращением заявила Алиана. — Калидия не такая! Она меня любит!

— Именно об этом я и говорю, — вздохнул я безнадёжно. — Было бы дело только в сексе, как-нибудь устроились бы. Но у неё к тебе чувства, и она дезориентирована. Базовые принципы воспитания кричат, что это невозможно, неправильно и постыдно. Она вытесняет этот крик с сознательного уровня, но это не значит, что его не слышно. Калидия скрывает ваши отношения не от отца, а от себя.

— Я вам не верю! — Алька замотала головой и даже зажмурилась. Хоть уши ладошками закрыть постеснялась.

— Через некоторое время начнёшь замечать, что она тобой командует, а любое возражение её раздражает, — сказал я спокойно. — Ты привыкла к этому с детства, с тобой всегда так обращались, будешь терпеть. Но чем дольше ты терпишь, тем меньше она тебя уважает. Начнёт третировать, унижать и вытирать ноги. Это будет твой супер-Родл, вдвойне ужасный, потому что ты её любишь. А потом она выкинет тебя вон.

— Нет, Калидия хорошая!

— Вот поэтому и выкинет. Будет мучиться, считать себя сволочью, и не сможет остановиться. Потом разорвёт ваши отношения, потому что они насквозь кривые, а исправлять она ничего не умеет. Ей будет больно, но она это сделает — девушка решительная и терпеть боль умеет.

— Знаете, — зло сказала Алиана. — По-моему, вы просто старый злобный мудак, и завидуете. Вас никто не любит, потому что вы циничная сволочь, и вы хотите, чтобы у всех было так. А у нас не так! И не будет так!

Я посмотрел на неё, пожал плечами, допил кофе, который за время моих разглагольствований совсем остыл.

— Я тебе командир, а не папочка. Твоя личная жизнь — твоё дело. Сказанное ни к чему тебя не обязывает. Поступай, как знаешь. А с точки зрения командной цепочки вопрос субнайма членов отряда решает Слон.

— Значит, я просто теряю время, разговаривая с вами! — свирепо грохнула стулом, замаршировала к двери, не оглядываясь.

Вот какого чёрта я вообще полез? Никто отродясь не слушал чужих советов. Уж точно не в семнадцать лет и не по поводу отношений. Горькое удовольствие сказать потом: «А я предупреждал!» ― того не стоит. А, к чёрту, первая любовь и должна быть несчастной. Две девчонки с предельно травматичным бэкграундом нашли друг друга. Действительно, ну что может пойти не так?

***

Слон меня вызвал ближе к обеду.

— Док, тебе это не понравится, — сказал он честно.

— Я привык, давай, жги.

— Тут забегала твоя ассистентка, злая на тебя до дыма из жопы.

— С каких пор тебя волнуют подростковые истерики? — удивился я.

— Мне насрать, — согласился Слон. — Молодо-зелено. Но я уточнил у Креоновой дочки условия, и они довольно сытые. Отряд с этого поимеет, и тебя не обидят. Я уточнил у Креона — он не против, точней ему до звезды, кто там его дочку ублажает, хоть в медицинском, хоть в постельном смысле. У него своих проблем дохера. Я уточнил ещё раз — бабки у дочурки есть, она даже готова выплатить аванс.

— Готова или уже выплатила? — проницательно спросил я.

— Выплатила, — вздохнул Слон. — Я всегда могу его вернуть, но всё-таки попрошу тебя принять предложение. Приказывать не стану, но ты меня здорово выручишь.

— Тебе так важны эти деньги? — спросил я.

— Нет, не особо, — признался командир, — не та сумма. Но мне очень хочется иметь кого-то своего внутри. При нынешних-то раскладах.

Я огляделся, увидел на столе включённый подавитель, и спросил прямо:

— Да что за расклады-то?

— Креон