– Нами?

– Да, я, Рона, остальные ребята. У тебя появится возможность увидеть мир, познакомиться с важными людьми. – Теперь он взволнован, будто на самом деле пытается уговорить меня. – Я дам тебе все, что угодно.

– Все, что угодно, да?

Я пристально смотрю на него, на его открытое улыбающееся лицо. Я обещала друзьям делать вид, что не знаю правду о Сэме и что я просто… поговорю с ним. Аккуратно.

Но когда я начинаю думать о маме, о том, как она бежала по горевшему зданию и умерла с колом в груди… Я знаю, что это не Сэм убил ее, по словам абуэлы, это был Маркиз, кем бы он ни был, но Сэм связан с ним. Я просто не могу прикидываться глупой.

Я должна чтить свою мать и все, что она сделала для борьбы за этот мир.

– Может, перестанешь нести чушь, Сэм? – выпаливаю я, прежде чем успеваю сдержаться.

Он наклоняет голову, словно невиновен во всех преступлениях, которые совершил.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Я…

– Ты солгал мне о том, кто ты.

Он сощуривается.

– И кто же я, Мика? Скажи мне.

– Сын Сатаны?

– Я не упоминал об этом? Виноват.

– Очень смешно. Так тебе правда девятнадцать? Я предполагаю, что это была первая ложь, которую ты сказал мне в лицо, и ты намного старше.

– Хорошо, я опустил несколько нулей в конце.

– А Данте Валгейт? Почему он так испугался тебя?

Он поднимает руки, словно защищаясь от моих вопросов.

– Не потому, что я что-то сделал. Он заключил сделку с моим отцом и решил, что я пришел забрать долг. Будто я выполняю за отца всю грязную работу. – Он оскалился от этой мысли.

– Сделку?

– Да, без отца Мелвину Смиту пришлось бы до конца своей печальной жизни писать некрологи в местной газетенке в Вихокене.

– Мелвин Смит?

– Ты же не думала, что Данте Валгейт – его настоящее имя?

Я слышу, как герой моего детства растворяется в дымящейся куче посредственности.

– Слушай, у меня не было другого выбора, кроме как держать некоторые подробности жизни при себе. Если бы ты еще в книжном магазине узнала, кто мой отец, ты бы пошла на свидание?

– Ха!

Он всплескивает руками:

– Вот именно. Пойми, Мика, я – не моя семья. Я думал, что из всех людей именно ты поймешь это.

Он пытается взять меня за руки, но я отдергиваю их. Он вздрагивает, как от пощечины, но делает глубокий вдох и продолжает:

– В ту ночь на горе и при каждой нашей следующей встрече я думал, что между нами есть связь. Я просто попросил тебя убежать со мной. Разве это не показывает, как сильно я забочусь о тебе?

– Да, прости, но я не куплюсь на это. Я слышала, как ты сказал Роне, что ты притворялся, чтобы сблизиться со мной. – Ладно, я не планировала использовать это, но что уж теперь.

Он сощуривается, понимая, что я была где-то там во время вечеринки. Но спустя мгновение его взгляд смягчается.

– Можешь ли ты винить меня? Ты бы доверила Роне свои истинные чувства?

– Я бы не доверила Роне и код от своего шкафчика.

– Значит, ты понимаешь меня. Я сказал ей то, что она хотела услышать, чтобы она не вонзила мне нож в спину.

– Кстати, о Роне, с того момента, как я пожала ей руку на ярмарке, у меня появились видения о пожаре и смерти.

Он пожимает плечами.

– Да, это ее визитная карточка. Морочить людям голову – хобби Роны. Я же говорил, она злая мегера.

– А ты можешь так морочить людям головы?

Он откидывается назад и скрещивает руки на груди, как будто ждет, что я разозлюсь.

– Что ж, да.

Я пристально смотрю на него.

– Ты залез мне в голову? Поэтому ты мне нравился?

– Нет! – Он изумленно смотрит на меня. – Да, я могу это делать, но это не значит, что я так поступаю. И погоди, «нравился»? В прошедшем времени?

– А ты что думал?

Он снова тянется к моей руке, и я опять пытаюсь отдернуть ее, но на этот раз не могу пошевелиться.

– Мика, я никогда не использовал силу, чтобы принудить тебя к чему-то. Что ж… ладно, может, поначалу, но когда чувства к тебе начали… развиваться, я остановился. – Он слегка улыбается.

Ах, так вот почему туннельное зрение начало ослабевать.

– Я тоже думала, что у нас особая связь, Сэм. Но я все еще считаю, что ты сказал Роне правду. Ты просто использовал меня, чтобы заполучить что-то. – Я наклоняюсь к нему: – Давай, скажи мне, что я не права.

Он немного ерзает на сиденье, но не сводит с меня пристального взгляда.

– В начале все действительно было так. Я думал, что смогу очаровать тебя, получить информацию и обойти Рону. Но правда в том, что меня потянуло к тебе, и я начал задаваться вопросом, ради чего сюда пришел. Вот почему тогда я поругался с отцом. Я не планировал влюбляться в тебя. – Он говорит искренне, я вижу это по его глазам. – Меня уже мало что удивляет, но ты… ты удивила меня.

– Да, ты тоже меня удивил. – Самое большое преуменьшение в моей жизни.

Наконец мне удается освободиться из его хватки.

– За чем ты пришел сюда?

В этот раз он не сомневается.

– За оружием.

– Оружием? – Я смеюсь. Барри оказался прав. Возможно, он прав гораздо чаще, чем я думаю. – Почему ты думаешь, что у меня есть это оружие? Почему из всех мест на свете ты выбрал Стоу, Вермонт! – Затем я вспоминаю видение. – Это посох?

Теперь его очередь смеяться:

– Посох? Нет.

– Ты расскажешь мне, что это?

– Нет. – Он пристально смотрит на меня.

– Дай угадаю, ты не нашел это ни в музее, ни в церкви. И в моем доме тоже не нашел, да?

– Мигуэла, знай, я бы никогда не сделал тебе больно.

– Я не уверена в этом.

Мой телефон подпрыгивает на столе. Рейдж прислал небольшое сообщение:

Ты сможешь это сделать.

Я молча благодарю его.

Сэм указывает на телефон:

– Это от Рагуила? Он хочет сдержать тебя, Мигуэла, чтобы ты осталась такой, какая есть, он пытается не дать тебе стать той, кем ты должна быть. Рейдж, твои друзья… – он указывает в окно и потом разводит руками, – это место – все это сдерживает тебя. – Два огонька вспыхивают в его зрачках, когда он говорит, а затем они исчезают, как и тот Сэм, которого, как мне казалось, я знала.

– Это не так. И