— Я еще раз повторяю, мы должны не наказывать, а предотвращать преступления. А тюрьма еще никого не исправляла.

— Захарцев совершил преступление. Отпускать его или нет, должен решать суд.

Помазов говорил о народном суде, но был еще и товарищеский. Весь он с осуждением смотрел на Анисимова. Юрьев, Зыков, Бочкарев, Тишков. А Помазов выступал на этом суде обвинителем.

— Так, все свободны! — заявил начальник ОВД и резким движением показал операм на выход.

Уж очень ему не понравилось напряженное молчание, которое сопровождало выступление Помазова.

Анисимов собирал совещание по одному вопросу, а нарвался на другой. Он втихаря выпустил Захарцева, думал, что Помазов и его опера это по привычке проглотят. Но майор не просто сказал «нет», он вернул Захарцева на место. Парень сейчас отдыхал в камере, а его отец оплакивал даром уплаченные денежки.

Анисимов отпустил всех, оставил только Помазова. Сергей задержался у него на полчаса. Из кабинета он вышел, как Кутузов из битвы при Бородино. Вроде бы и основательно потрепанный, но не проигравший.

— Это перчатка в морду, — сказал Максим, с одобрением глядя на Помазова.

Обычно в схватке с начальством он брал основной удар на себя, потому ему доставалось больше всего, а сегодня инициативу в свои руки взял Помазов.

— Боксерская, — уточнил Бочкарев.

— Ответка прилетит, — заявил Зыков.

— Что делать? — Помазов глянул на Юрьева с таким видом, как будто тот заварил эту кашу, а ему пришлось ее расхлебывать.

— Не знаю. На Захарцева надо давить. Пусть он деньги обратно забирает.

— Как он их заберет?

— Нужно, чтобы со скандалом.

— Нужно, чтобы в ГУВД об этом узнали, — сказал Зыков.

— В ГУВД. — Помазов напряженно посмотрел на Максима. — А еще лучше — в Москве.

Капитан понял, в какую сторону клонил Сергей. Юрьев действительно мог позвонить генералу Елецкому. Тот запросто решил бы вопрос с Анисимовым.

Но Максим отрицательно покачал головой. Анисимов — сукин сын, не вопрос. Но он свой, плоть от плоти ментовская кровь. На своих Максим стучать никогда не станет. Да вообще это не в его правилах. За горло брать можно, а закладывать — нет.

— Но я поговорю со старшим Захарцевым, — сказал Юрьев. — Надавлю на него. Заставлю потребовать деньги обратно.

— Как ты это сделаешь? — поинтересовался Помазов.

— Будет проблематично.

Максим прекрасно понимал, что давить на Захарцева противозаконно. Можно нарваться на достойный ответ и попасть под прокурорский каток. Но Помазов сейчас стоял не за свои, а за общие интересы. Юрьев не имел права оставаться в стороне.

— Мы поговорим с ним, — сказал Зыков, положив руку Максиму на плечо.

— Поговорим, — сказал Тишков, пододвигаясь к Зыкову.

— Тогда и я поеду, — неуверенно проговорил Бочкарев.

— Отдыхай, ты сегодня с дежурства, — сказал Зыков и хмыкнул.

Бочкарев уже должен был отдыхать от рабочего дня, а не от ночной смены. Как и все.

— Прямо сейчас и поедем, — заявил Максим, глянув на часы.

Тишков сел на правое переднее кресло. Чуть погодя появился Зыков, да не один, а с Капитоновой. Он открыл ей дверцу, она села в машину и поздоровалась.

— Давно не виделись. — Капитан улыбнулся.

— У нас каждая минутка как в первый раз, — сказал Зыков, обнимая Лизу.

Даже в зеркало заднего вида было заметно, как она прильнула к нему. Что это на нее нашло? Может, сработал метод, который Максим предложил Зыкову. Какое-то время Денис пытался изображать полное равнодушие к Лизе. Наверное, этого хватило. Результат налицо.

В доме Захарцева никого не было. Только собака за забором лаяла. Соседей беспокоить не стоило. Поздно уже.

— Будем ждать? — спросил Зыков, носом зарываясь в волосы Лизы.

Она позволяла ему обнимать себя, целовать. Зыков, похоже, опьянел от удовольствия.

— Будем, — сказал Тишков.

Максим просто кивнул. Дома его никто не ждет, спешить некуда.

— А у меня завтра дежурство, — сказала Лиза.

— Не факт, что Захарцев сегодня будет, — проговорил Зыков. — Может, нам завтра с утра к нему отправиться? Где он работает?

— Директор компании «Открытые окна».

— Может, его сынок через открытые окна в квартиры влезает? — Зыков усмехнулся.

Максим завел машину. Надо отвезти Лизу домой. А потом и самому неплохо бы причалить к берегу. Что-то устал он за сегодня. Принять душ, выпить стопку и отправиться на покой. А завтра с утра можно будет съездить в «Открытые окна».

В доме тихо, темно. Максим не торопился включать свет. Если здесь притаилась опасность, то лучше не провоцировать ее.

Но чутье молчало, слух не улавливал подозрительных звуков. Капитан включил свет.

— Ку-ку! Я здесь!

Максим вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос.

— Я знал, что ты здесь. — Он напустил на губы улыбку и повернулся к ней.

«Пусть не думает, что я ее испугался».

— А где я пропадала, знал?

— Нет, но мысленно был с тобой каждую минуту.

Рита уже привела себя в порядок. Волосы вымыты, мягкая косметика, уютный домашний костюм, в котором она смотрелась как нежная белая кошечка.

— Извини, я не успела приготовить ужин.

— Главное, что ты живая.

— Что со мной может случиться?

— За тобой уже не охотятся?

— Я увела охотников. Они сейчас ищут меня в других местах.

— В местах вечной охоты?

— Почему ты это сказал? — спросила Рита, настороженно глянув на него.

— Да вспомнил фильм про индейцев.

— Ты лучше вспомни, что я говорила. Я не могу больше убивать. И не буду.

— Если только ради меня.

— Даже ради тебя не хочу.

— Все правильно.

— Ты какой-то весь напряженный.

— А ты так и не успела сделать мне массаж.

— Сделаю. — Она ослабила внутренние поводья, мягко улыбнулась. — Все будет хорошо.

— Я в душ.

— А потом по бутерброду.

— Лучше по два.

Рита ждала его в спальне. Прямо посреди кровати стоял поднос — чай, бутерброды, орешки. Все правильно. Юрьев сейчас просто не мог сидеть на кухне. Он очень устал.

Сначала Максим перекусил, потом Рита уложила его на живот, тонкими сильными пальцами размяла плечевую зону.