Рухнув в кровать, прижала прохладную подушку к лицу, блаженно закрывая глаза и подтягивая ноги под одеяло. Во всей этой суматохе я совершенно забыла про письмо, что передала мне госпожа Маром.

Она показалась мне какой-то другой, спокойной, умеренной. За весь вечер я не заметила в ее поведении ничего отталкивающего, присущего кимтарским женщинам. Это поражало и настораживало.

Неужели здесь еще есть те, кто понимает, что женщины слишком уж упились властью, совершенно забыв о человечности? Было бы совсем неплохо, если так.

Не спалось. Как назло.

Покрутившись в постели, так и не смогла найти удобного положения. Устав лежать, решила отправиться на кухню, решив, что невыполненное обещание съесть кусочек выпечки не дает сомкнуть глаза.

Не став набрасывать халат, зевая спустилась с балкончика спальни и открыла дверь, смело шагая вперед. Только когда мир покачнулся, а нога неприятно заныла, поняла, что уже лежу внизу, обо что-то запнувшись. Лежу и ощущаю чужие ладони на своей спине. А удивленное, но явно не расстроенное дыхание обжигает кожу ключиц.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела, по распущенным волосам понимая, что это Раэль. — Святая Наиши, дай мне подняться!

Стараясь сильно не шуметь, чтобы не разбудить мужей, запуталась в сорочке ногами, откатываясь в сторону и поправляя скрутившуюся ткань.

— Охраняю. Мне не спалось.

— И часто ты так… охраняешь под дверью?

— Всегда, — не задумываясь, ответил он так просто, что мне вновь стало его жаль. — Нанеки, вам что-то нужно? Скажите, я принесу.

— Я хотела… ээх, сходить на кухню и перекусить. Не нужно ничего нести, я сама схожу.

Поднявшись на ноги, отряхнула сорочку от невидимых пылинок, глядя на распластанное у ног тело. Раэль не торопился вставать, но, видимо, что-то сообразив быстро поднялся на ноги, замирая словно в ожидании удара.

— Можно, я пойду с вами?

— С тобой, — машинально поправила я, смиряясь с мыслью, что поздний ужин не пройдет в одиночестве. — Пошли.

До кухни мы, слава Наиши, добрались без инцидентов.

Распалив пару свечек, я бессовестно залезла в ящики Тумана и нашла обещанную мне булку со сладкой начинкой. Какой — все еще оставалось секретом, и подхватив с собой еще пару кружек, села за стол, пока Раэль продолжал молча стоять в пороге, сверля меня любопытным взглядом.

— Садись, поужинаем.

— За стол?

— Разумеется, — устало согласилась я.

В конце концов, он не виноват, что не понимает, чего я от него хочу. Но сильно утомляло объяснять очевидные, по моему мнению, вещи.

Не надо поклонов, раболепства, унизительных стояний у двери, пока госпожа решила ночью набить желудок. Выканье, обращения, все эти взгляды побитых псов — все раздражало. Я просто хотела спокойно поесть, не одергивая непривыкших мужчин от всей этой ненужной и неприятной мишуры.

Раэль сел напротив, сложив тяжелые руки на край стола, и удивленно вскинул брови, когда я протянула ему кусок румяной и до одури мягкой булки.

— Хочешь? Если хочешь — ешь.

Приняв из моих рук угощение, Раэль несколько секунд рассматривал его так, будто оно напичкана дурманящими грибами, а он, кажется, с лихвой вдохнул пропитавшее воздух сумасшествие.

— Я понимал, что ты на нас непохожа, но не думал, что настолько.

— Именно по этой причине просто ешь. Это не значит ничего, что могло бы значить. Просто сладкий хлеб, не более того.

Он молча и медленно жевал свою долю, пока я жадно проглатывала воздушные кусочки, запивая их обычной водой. Хотелось чая, но будить Тумана было бы верхом бессовестности, поэтому холодная безвкусная жидкость была фаворитом позднего чаепития.

— Почему ты от меня не отказалась, маленькая госпожа? — сверкнув глазами в тусклом свете пары свечей, спросил Раэль, выдергивая меня из тяжелых и медленных мыслей.

— Зачем бы я тогда вообще влезала в этот спор с Розали?

— Это был мой второй вопрос.

— Раэль, — наевшись, я откинулась на спинку высокого стула и уперлась ладонями в край стола. — Не спрашивай у меня то, на что ответить я не смогу. Я не знаю. Понятия не имею. Не буду врать, я видела твою спину, видела борозды на ней. Скажи мне, что я ошиблась и Розали тут ни при чем?

— Мне врать? — спросил, давая однозначный ответ на мой вопрос. — Если нет, то ты права, маленькая госпожа. Только меня печалит тот факт, что это жалость привлекла твое внимание ко мне. Не жалей меня, мане нанеки, я отлично переношу боль.

— Это и заставляет меня тебя жалеть. У вас какое-то странное представление о семейной жизни. Муж с женой не должны причинять друг другу боль! Это неправильно, бессмысленно и жестоко. Как любимый человек может мучить свою половину?

— Все просто — нас не любят, — очевидно предположил он, попадая в точку.

Именно.

Нет на Кимтаре любви.

Все здесь пропитано цинизмом и расчетом, похотью и властью. Но главного нет, может, за это их наказали боги таким разительным перевесом в сторону мужчин.

— А ты считаешь иначе?

— Очевидно же, что да.

— И ты любишь… своих мужей?

— Не знаю, но я точно могу сказать, что не считаю их чужими, слугами или рабами. Они моя семья, и мы заботимся друг о друге, по крайней мере когда они разрешают мне о них заботиться.

Раэль усмехнулся краешком губ.

— А меня полюбишь?

— Не знаю, — не став врать и смягчать ответ, сказала я. — Все может быть, а может, и нет.

— Может, я могу как-то поспособствовать?

— Что?

— Я многое умею. Например, ласкать ртом.

Опустив лицо в ладони, я засмеялась, заставляя плечи трястись от бесшумного хохота. Когда фаза веселья подошла к концу, я, запрокинув лицо к потолку, протянула «За что-о-о?» и посмотрела на великана.

Такой растерянный. Даже забавно.

— Прошу, поговори завтра с Кристианом о том, что сейчас спросил. Он все тебе объяснит и, надеюсь, не побьет. Но может, предупреждаю, они от тебя не в восторге.

— Оправданно, — улыбнулся он, но совсем невесело. — Я заслужил такого отношения к себе.

— Вот и отлично, что вы друг друга понимаете. Все, я пойду спать. Доброй ночи. — Попрощавшись, дошла до порога и обернулась. — И сидеть у моей двери не нужно, иди отдыхай.

Чувствуя тяжелый взгляд в спину, я побрела до свой комнаты, чтобы наконец уснуть.

Проснулась я от жуткого грохота.

Что-то гремело на нижних этажах, да так, что стены ходили ходуном, вынуждая подняться с постели. На трясущихся ногах я спустилась, следуя на звук, а заглянув в общую гостиную, удивленно открыла рот.

Туман с Лиамом стояли чуть в стороне, возмущенно сложив руки на груди, а перед ними, в