– Мы вырвались! Вырвались! – завопила Ирка, оглядываясь через плечо. Кольцо змей сомкнулось, но добычи внутри его уже не было! Ирка уносилась прочь, сидя в глубоком седле богатырского коня, она спаслась, жива, жива! Теперь скорее, прочь отсюда – и только бессильное злобное шипение вслед!

Конь снова вскинулся на дыбы, так что Ирка приникла к гриве, обхватывая его за шею, чтоб не свалиться. Гнедой повернул голову, косясь на свою всадницу. Переступил на задних копытах, разворачиваясь, – и ринулся обратно.

– Ты что делаешь? – судорожно цепляясь за узду, завизжала Ирка, но жеребец уже пер по переулку все ускоряющейся рысью, какой разгоняется для атаки тяжелая рыцарская конница.

И не спрыгнешь, с такого жеребца прыгать, все равно что с крыши мчащегося под гору трамвая!

Конь налетел на медяниц, молотя их коваными копытами по слепым головам. Слепая змея стрельнула гнедому в ногу – с невероятным для его огромного тела проворством богатырский конь увернулся. Шарахнул задними ногами еще одну медяницу и, приплясывая с копыта на копыто, точно под гармошку, пошел по змеям. Лютое шипение заполонило переулок, слепые змеи заметались во все стороны, неистово пытаясь впиться, ухватить, брызнуть смертным ядом в своего палача… Конь заржал и заплясал еще быстрее – вытянувшиеся стрелками медно-огненные тела просвистывали между его ногами, иногда чиркая по темно-гнедой шкуре. Но каким-то чудом конь продолжал уворачиваться.

У его крупа хищно блеснуло. Ирка брыкнула ногой… Тяжелая подошва ее ботинка врезалась прямо в раззявленную пасть, в страшную слепую морду… Почему-то Иркин ботинок оказался оружием пострашней конского копыта – медяницу отшвырнуло прочь, и она с размозженной головой упала на тела дохлых змей.

Наддав ходу, конь пронесся сквозь мечущихся змей и вылетел на другую сторону переулка. И снова развернулся! Мордой к врагам. Змеи боялись, но… медленно и настороженно они надвигались снова! Гнедой тоже ждал, не собираясь бежать!

– Ну и чего ты добился?! – завопила Ирка, оглядывая не очень поредевшие ряды медяниц.

Конь заплясал – притороченные к седлу торбы с богатырским «имуществом» закачались, точно он именно к ним пытался привлечь ее внимание.

– Что? – растерянно спросила Ирка, во все глаза уставившись на тускло подмигнувший ей камень в рукояти меча. – Я должна взять… это? – она смотрела на меч испуганно – конь хочет, чтоб она кинулась на змей с мечом наперевес? Ирка, как наяву, увидела: тяжеленный, с нее ростом двуручник легко выпархивает из ножен – в конце концов, оборотень она или нет? – и, воздев его над головой, она с диким воплем несется рубить змей в тонкое спагетти.

Ирка протянула дрожащую руку к рукояти меча. Да ее тридцать раз насквозь проткнут, пока она добежит, – она же не Богдан, чтоб клинком змей отбивать!

Конь взбрыкнул и заржал снова, явно жалуясь на Иркину глупость.

– Я не понимаю! – отдергивая руку от меча, завопила она.

Скачущие, как пружинки, медяницы были совсем рядом.

И тогда конь встряхнулся. Разлетелась роскошная темная грива, черный пышный хвост хлестнул по бокам, зазвенела кольчужная попона… Ирка едва не слетела с него. Тяжелые хлопья покрывающей бока гнедого белой пены накрыли приземлившуюся у копыт медяницу.

Из судорожно раскрывшейся пасти змеи вырвался короткий, совсем не похожий на шипение вопль! А потом все-таки раздалось шипение – только не змеиное, а как на уроке химии, когда показывали опыт с кислотой! Голова змеи задралась, пустые глазницы заполнились пеной… Ирка поняла, что медяница растворяется! Тает там, где тела коснулись хлопья конского пота!

Гнедой победно заржал и вновь брыкнул задом. Иркины губы разошлись в страшной улыбке… она медленно потянула притороченную рядом с мечом плеть – тяжелую, под сильную мужскую руку. Ничего, она тоже не совсем девочка!

– Хей-я! – Вырвался из ее груди азартный вопль степных конников. И, привстав в стременах, Ирка изо всех сил огрела коня плетью, топя конец хлыста в покрывающем его бока поте.

Ничуть не обидевшись, жеребец радостно заржал и бросился на змей. Крепко держась за высокую луку, Ирка перевесилась из седла – и с оттяжкой полоснула плетью.

Вытянутые ею медяницы разломились пополам!

Дробно позванивая подковами, конь пронесся по медяницам и опять развернулся, роя землю копытом в преддверии атаки. И тут же разочарованно всхрапнул – выпорхнув из седла, Ирка легко скатилась вдоль его бока. Ободряюще похлопала его по шее – прости, родной, но ты слишком велик, а я слишком маленькая, чтоб достать всех! А я хочу – уничтожить всех!

– Почему-то мне кажется, что наша природа в вас совершенно не нуждается! – Хищный оскал гигантской борзой смотрится совершенно чудовищно, когда проглядывает сквозь розовые девчоночьи губы. Но в маленьких головках змей жила только беспредельная жажда убивать, страха они не знали!

Расхохотавшись так, что эхо отразилось от стен хрущевок, Ирка шагнула уцелевшим змеям навстречу. Плевать, что одного их укуса достаточно для мучительной смерти! Ненормально веселый, убийственный азарт охватил ее! Вы заставили меня бояться, как никогда, вы заставили меня трястись от отвращения – а я не должна бояться, я, Ирка, хортицкая ведьма! Я – оборотень! Я… подруга дракона! Поэтому укуса не будет. Ни одного. Никогда больше.

Сжавшись пружинками, медяницы прыгнули. Иркина плеть взвилась им навстречу, хлестким ударом разрубая воздух. Они посыпались наземь – рассеченные пополам и уцелевшие, а Ирка кинулась им вдогонку.

– Ш-ш-шах! – С сухим шелестом плеть прошлась по отпрыгивающим медяницам. Тела-стрелки лопались с глухим звуком.

– Ты Добрынюшка, свет Никитич, да выдергивай ты шельгу[6]подорожную… – Пришедшие на ум слова вовсе не были заклятием – Ирка знала точно. Просто сейчас они казались удивительно к месту.

– И стегай ты, приговаривай… Ш-ш-шах! – Ирка полоснула хлыстом в другую сторону – слепые змеи распадались на половинки и таяли, растворяясь в пропитавшем плеть конском поте. – Чтоб от конского поту змея пухла…

Те, кто был еще жив, мучительно корчились, запрокидывая оскаленные слепые пасти в немой муке. Ирка благодарно кивнула, когда опустившееся рядом конское копыто избавило медяницу от страданий – теперь подбитые плетью змеи погибали под ударами тяжелых подков быстро и безболезненно. Но даже сейчас они пытались впиться коню в ногу смертоносными зубами. И кинуться на Ирку пытались тоже – их ненависть и страсть убивать оказались намного сильнее желания жить!

– Ну идите сюда! – почти ласково позвала Ирка, когда последние медяницы судорожными, почти не способными оторвать их от земли прыжками рванули к ней. – Шааа-ах! – Припав на одно колено, Ирка описала плетью дугу вокруг себя. Время снова замедлило свой бег – она ясно видела каждую деталь… Размахрившийся кончик хлыста. Взмывшие над землей вытянутые блестящие тела – тонкие змеиные головы с ямами вместо глаз. Плеть, захлестнувшаяся поперек прыжка медяницы… И брызги крови на изломе, и отлетающие прочь слепые змеиные головы.