Вернув мне кусочек пластика, он попросил сохранить его и быстро вышел из комнаты. Я ошарашенно замер, затем взглянул на Асукай – ее реакция не сильно отличалась от моей.

Кацураги вернулся спустя пять минут, неся в руках пару тонких виниловых перчаток. Надев перчатки, он взял раму с рисунком и попытался левой рукой положить рисунок между стекол, правой затягивая винты по краям.

– Нет. Рука соскальзывает, винт не повернуть, – наконец сказал Кацураги и недовольно цокнул языком.

– Винты слишком малы, чтобы их можно было повернуть в перчатках?

– Верно. Возможно, все дело в размере перчаток – они мне великоваты. Попробуй ты, Тадокоро-кун. Твои ладони больше моих.

Я удивился его наблюдательности, но нехотя надел перчатки. В них мне не удалось ухватиться за винт и повернуть его.

– Не получается? Так я и думал…

– Эй, что за эксперименты?

– Симуляция действий убийцы, поместившего рисунок в рамку.

– Но как ты понял, что он был в перчатках?

– Кусочек пластика, что ты показал… Это улика. Преступник просунул палец между стеклянными панелями, чтобы расправить рисунок. В таком положении он закрепил винты и закрыл рамку, а когда убрал руку, кусочек перчатки зацепился и застрял внутри.

– И кусочек остался в рамке…

– Все верно. У винила, из которого изготавливают перчатки, обычно две стороны: внешняя – нескользящая сторона и внутренняя – гладкая. На гладкой внутренней стороне осталась сажа, а значит, перчатки надевали, когда руки преступника уже были испачканы копотью.

– Теперь понятно. Интересно, удастся ли нам найти его перчатки? В таком случае у нас появилась бы важная улика…

– Маловероятно, – резко ответила Асукай. – На внутренней стороне перчаток могли остаться отпечатки пальцев. Скорее всего, преступник избавился от них.

– Хм… действительно… – ответил я разочарованно.

– Убийца был в перчатках, – продолжил Кацураги. – Но ему пришлось снять их, когда он закручивал винты на рамке. Винты слишком маленькие; если на них и остались отпечатки, то совсем фрагментарные. К тому же они сделаны из металла, и любые следы с них легко стереть. Преступник, не задумываясь, касался винтов голыми руками.

– К чему ты клонишь?

– Посмотри, Тадокоро-кун. На винте есть бороздки и неровности. С него можно стереть отпечатки пальцев, но сложно до конца стереть грязь. Если коснуться винта руками, покрытыми сажей, то она непременно останется на нем.

– Погоди… – Я совсем запутался в том, что говорил Кацураги.

– Все-таки что-то здесь не сходится. Не знаю, что делать с одной важной деталью, подходит ли она… Может быть, я просто отказываюсь верить…

– Кацураги!

Я схватил друга за плечо. Он медленно повернулся ко мне, словно только что пробудился от сна. Асукай продолжала холодно смотреть на нас обоих.

– Кацураги… Если ты что-то понял, прошу, не молчи. Мы ничего не понимаем…

– Я догадываюсь, о чем он подумал, – вмешалась Асукай. Я повернулся к ней – девушка устало улыбнулась. – Коготь не смог удержаться, когда ему представился еще один шанс. – В ее тоне не было страха, печали или раздражения; в нем звучало лишь глубокое понимание и принятие; она согласилась с тем, что новое убийство – дело рук Когтя. – Ты хочешь узнать, что произошло в особняке. Сперва нужно понять, что нам делать…

Кацураги молча поднялся. Его взгляд горел. Он ни за что не упустит преступника!

– Асукай-сан, вы всё поняли…

– Что ты будешь делать? Ответь. Продолжишь настаивать на своем? Отведенные двадцать минут вышли. Долго еще будешь морочить нам голову? – взволнованно спросила девушка.

– Я все сделаю. Дайте мне час: этого более чем достаточно. Вы скоро всё поймете. У меня самого тоже заканчивается терпение.

Я не понял ни слова из того, о чем они говорили. Казалось, я давно отстал и плетусь позади, пока они ушли далеко вперед. Я почувствовал себя одиноко. Невыносимо было понимать, что у меня нет допуска в их тайный мир – мир детективов.

– Асукай-сан! – позвал я, привстав с места. – Ваши способности поражают, несмотря на все пережитые вами потрясения. Кацураги, почему ты по-прежнему так категоричен и хочешь сделать все в одиночку?

Мой друг стоял рядом с девушкой и сурово смотрел на нее сверху вниз. Она сжала кулаки, словно старалась вложить в них все оставшиеся силы.

– Неужели это так сложно принять? Она знает куда больше, чем я. Асукай-сан – мой кумир. Если вы будете работать вместе, то Когтю ни за что не удастся уйти! Но почему…

– Тадокоро-кун, хватит. – Голос Кацураги прозвучал резко. Встав рядом со мной, он взял меня за плечи. – У меня свой путь, а у нее – свой.

– Какой путь?! Не понимаю…

Асукай молча опустила глаза, никак не отреагировав на его слова.

– Тадокоро-кун, прошу тебя, просто будь рядом.

Я схватил друга за руку:

– Быть рядом?.. О чем ты вообще, Кацураги?

Высвободив свою руку, он повернулся к Асукай и выпалил на одном дыхании:

– А сейчас соберем всех в зале. Приступим. Асукай-сан, я хотел бы, чтобы ты тоже присутствовала. Теперь, когда мы выяснили, что Коготь был здесь, самая большая подсказка – это ты. Понаблюдай за реакцией всех присутствующих. И я больше не хочу ни слова слышать о том, что ты перестала быть детективом!

– Ты не очень-то любезен, – усмехнулась Асукай. – Я лишилась всего, столкнувшись со своим прошлым, но признала свои ошибки, несмотря на боль… И ты хочешь, чтобы я продолжала бороться? Но зачем?

– Ради правды, – не колеблясь, ответил Кацураги. – Ради справедливости.

– Вот как? – Асукай прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Открыв глаза, она улыбнулась. – Будь по-твоему! Я заставлю тебя пожалеть об этом.

Кацураги был удивлен. Он за секунду лишился всей своей уверенности. Казалось, что-то внутри него задрожало.

Нужно довести дело до конца. Но смогу ли я оставаться простым свидетелем? Смогу ли защитить Кацураги, если понадобится?

Асукай поднялась и медленно подошла к двери. Обернувшись, она сказала:

– Великий детектив не может позволить себе оставаться добрым человеком.

Глава 15. Разоблачение

До гибели особняка в огне

осталось 4 часа 30 минут

– Асукай-сан, вы в порядке? – обеспокоенно спросил Такаюки, когда мы втроем вернулись.

– Конечно. Простите за беспокойство, – ответила Асукай, задумчиво улыбнувшись.

В общем зале оставались четверо. Фумио сидел на диване, закинув ногу на ногу, Такаюки сел на деревянный стул. Кугасима удобно расположился на втором диване. Коидэ, скрестив руки, прислонилась к стене.

Когда в зал вошла госпожа Асукай, Такаюки был единственным, кто поднялся, чтобы ее поприветствовать. Разочарование из-за того, что нам не удалось найти потайной ход, несомненно, тяготило нас всех.

Я и Асукай опустились на свободный диван, она задумчиво облокотилась на подлокотник. Кацураги придвинул последний свободный стул и расположился так, чтобы хорошо видеть