Я не могла сделать вдох. Потрясенно переводила взгляд с пальцев Олега, излишне сильно сжимающих папку, все так же протянутую мне, к его лицу, ища опровержение только что прозвучавшим словам. Но он был серьёзен как никогда. А у меня не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. Ведь я знала, что Макарова — девичья фамилия жены Олега.

— Олег… Я… я не понимаю, как такое вообще возможно?

Закрыв папку с результатами анализа ДНК, я положила её на колени и снова посмотрела на Олега.

— Ты спрашивала, почему именно ты, Алина, — Громов забрал папку и, отойдя к столу, небрежно кинул её. Обернулся. — Именно поэтому. Изучив результаты анализов, которые ты сдавала перед тем, как пойти на аборт, я понял, что ты — идеальная кандидатура. И только после, увидев тебя в этом кабинете… — усмехнувшись, Олег тряхнул головой. — Я думал, такого не бывает, Алина. Это было удивительно.

— О чем ты? — не поняла я. Я вообще мало что понимала. Чувствовала себя маленьким ребенком, перед которым вывалили тысячу разноцветных кусочков паззла. Пыталась собрать воедино детальки собственных мыслей, собственной реальности и, подобно этому самому ребенку, не знала, с чего начать, чтобы сложить разрозненные части в картину.

— Позже расскажу. Поехали домой.

— Но, Олег… — я попыталась запротестовать, однако, наткнувшись на его взгляд, поняла — это один из тех случаев, когда спорить не стоит. Всё равно это бессмысленно, бесполезно. Он расскажет лишь то, что и когда посчитает нужным.

— Поехали домой, — повторил Олег, так и стоя возле стола.

Молча мы смотрели друг на друга, и в этой затянувшейся паузе не было ничего, кроме тишины. Вздохнув, я коснулась лица. Качнула головой и на миг прикрыла глаза, а потом опять посмотрела на Олега.

— Поехали, — нарушил он тишину первым. — И я тебе покажу кое-что.

Не дожидаясь моего согласия или хотя бы ответа, он оторвался от столешницы. Подошел ко мне, помог подняться и, придерживая мягко, уверенно и крепко, повел к дверям.

В доме был чердак. Недоверчиво я смотрела за тем, как Олег, ухватившись за кольцо в потолке, опускает лестницу. Сколько раз я ходила по коридору второго этажа мимо и даже предположить не могла, что тут, совсем близко, кроются ответы если не на все, то на многие мои вопросы.

— Пойдем, — Олег повернулся и протянул раскрытую ладонь. Я замешкалась, сама до конца не понимая причины этого. — Не бойся, там нет трупов, — хмыкнул на мою неуверенность.

— Я ничего такого и не думала, — собиралась так же, как и он, сказать это шутливо, легко, но вышло как-то напряженно. Сделала шаг и подала руку.

— А мне кажется, в машине ты только об этом и думала. Или, по крайней мере, о чём-то похожем.

Лестница была крутая, и мне требовалось приложить усилие, чтобы забраться наверх. Чем больше округлялся живот, тем сильнее я становилась похожей на неуклюжего тюленя, хотя отражение в зеркале неприятия у меня не вызывало. Напротив. Малышка внутри меня росла, и это давало мне ощущение какой-то внутренней силы, отчетливо виднеющейся во взгляде, в каждом движении.

— Ничего я такого не думала, — когда мы оказались наверху, отозвалась я. — Если бы ты был маньяком, я бы давно заметила, — всё-таки нашла в себе силы пошутить и даже улыбнуться.

Олег скептически глянул на меня и проговорил:

— Знаешь, как уже доказано, обычно серийные убийцы довольно милые в общении люди и добропорядочные граждане своей страны.

— Тогда это точно не про тебя, — прыснула я. Прикрыла рот ладошкой и попыталась осмотреться, но не шелохнулась, боясь оступиться в темноте.

Стоило мне об этом подумать, прямо надо мной зажглась лампочка. Повернув голову, я увидела у дальней стены Олега. И только после взгляд мой упал на накрытые вещи. Некоторые из них были убраны в специальные чехлы, на некоторых лежали простые простыни.

Осторожно, глядя под ноги, я подошла к тому, что было ближе всего от меня. Что-то, скрытое хлопковой темно-синей тканью. Провела пальцем.

— Я не заходил сюда несколько лет, — раздался позади голос Олега. А в следующее мгновение на плечи мои легли его ладони. — Открой, — не приказал — попросил.

Я нерешительно потянулась к простыни и, сдернув, уставилась на…

— Это же я! — резко обернулась к Олегу. — Олег!

— Это не ты, Алина, — спокойно ответил он. Ладони его переместились на мою талию. Я почувствовала тепло его рук и вместе с этим легкий озноб, заставивший меня внутренне содрогнуться от неосознанного знания того, что я услышу в следующий миг. — Это Аня. Моя жена.

Я снова посмотрела на картину. Портрет… Автопортрет девушки, так сильно похожей на меня. Черты лица, цвет волос… Я жадно всматривалась в изображение, пытаясь одновременной найти сходства и отличия. Родинка на шее… Я коснулась своей шеи, у меня такой не было. И взгляд. Взгляд не мой — скорее мамин.

Не говоря ни слова, я освободила от пыльной тряпки следующие картины. Пейзажи, портреты, снова пейзажи. На одной из картин был изображен Олег. На другой, — мужчина и женщина средних лет.

— Кто это? — спросила у тенью следовавшего за мной Громова.

— Родители Ани. Она любила рисовать друзей, родителей, меня вот, — поднял небольшую картину с пола. На ней был нарисован Олег, но совсем ещё молодой. Он улыбался мне с картины беззаботной улыбкой.

Я ощущала себя так, будто находилась на запретной территории, будто влезла в чужую жизнь. Именно здесь, на подёрнутом дымкой прошлого чердаке, а не в обезличенном доме, я остро почувствовала присутствие жены Олега. Аня… Захотелось бросить все и уйти. Оставить эти вещи тут, запереть их и больше никогда не подниматься в этот склеп памяти. Сколько всё это занимало места в её душе? Что значил каждый рисунок? Не зная ничего о той, кому принадлежали картины и, как я уже понимала, не только они, но и другое личное, я могла только строить предположения об этом, проводя параллель с коробками, которые нашла в собственной комнате квартиры, некогда бывшей моим домом.

— После того, как Аня заболела, и я понял, что ей необходима помощь, я убрал сюда все принадлежащие ей вещи. Думал, так будет легче.

— Ты сюда не поднимался все эти годы?

— Нет, — в руке Олега мелькнуло кольцо. Подойдя к единственному не покрытому тканью комоду, он выдвинул один из ящиков, достал шкатулку. Красивую, белую. Открыл и положил кольцо к другим лежащим там украшениям. Сделав это, Олег снова поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Я любил её, Алин. Что бы ты ни думала.

— Когда ты сделал тест ДНК? — проглотив тяжелый ком, хрипло спросила я.

— Где-то месяц назад. Твои волосы были повсюду, поэтому мне не составило большого труда взять образец, — улыбнулся едва заметно и совсем невесело.

— Мама никогда не говорила, что у неё была сестра. Странно.

— Не странно, — тут же произнес Олег. Подошел ко мне, развернул и, проведя раскрытыми ладонями от плеч до локтей, придержал. — Твоей маме было пятнадцать, а Ане не было и года, когда они остались сиротами. Её отправили в детский дом, Аню — в дом малютки. А после…