удержался в должности начальника немецкого отделения разведки.

Тот грубый, даже хамский ледяной душ, которым новый нарком окатил вызванных к нему, незаслуженное понижение в должности, сделанное на людях, было на самом деле зловещей игрой, спектаклем, своего рода проверкой на лояльность. Новый нарком сразу дал понять личному составу разведки, кто теперь хозяин на Лубянке. Но фарс в любой момент мог обернуться и трагедией. Вот это даже самые тугоумные поняли должным образом.

Автор намеренно подчеркнул, что утряслось почти всё... Потому что единственный, прилюдно вызванный «на ковёр» — Александр Коротков был не понижен в должности (по штатному расписанию он числился старшим оперуполномоченным) или звании, а вообще уволен из системы органов государственной безопасности.

«Коротков»

...О Берии и его, скажем так, современниках и соратниках мы разговаривали с одним из генералов Службы внешней разведки, прослужившим в ней не одно десятилетие:

— Мне приходилось сталкиваться с продуктами той эпохи — высокопоставленными номенклатурными деятеля­ми и в партии, и в разведке, которые прошли через Гражданскую войну, прошли через репрессии. Их отличительная черта, которая меня всё время удивляла, это то, что они были словно расколоты на две половины, это были совершенно двойственные люди. С одной стороны, они были абсолютные, беззаветные борцы за интересы государства, за проведение в жизнь всех акций и указаний партии. Такого человека можно было хоть застрелить — он всё равно не уступит, это был кремень! Но, с другой стороны, эти же самые люди совершенно по-барски, хамски относились к подчинённым. Им ничего не стоило ударить сотрудника, кинуть ему в лицо бумагами; их отличала склонность к аппаратной интриге и, что самое страшное, очень низкая оценка человеческой жизни. Для них человеческая жизнь ничего не стоила! И эти две вещи в них преспокойно уживались...

«Фитин»

Павел Анатольевич Судоплатов исполнял обязанности начальника советской внешней разведки ровно месяц — со 2 ноября по 2 декабря 1938 года.

В конце 1938 года в НКВД начала работать специальная комиссия по проверке всех оперативных работников разведки. Она должна была выяснить, «как разоблачаются изменники и авантюристы, обманывающие Центральный комитет партии». В работе комиссии принимал активное участие Л. Берия. Касаясь одного из эпизодов этой проверки, Павел Судоплатов отмечал: «В беседе с каждым сотрудником Берия пытался выведать, не является ли он двойным агентом, и говорил, что под подозрением сейчас находятся все. Моя жена была одной из четырёх женщин — сотрудниц разведслужбы. Нагло смерив её взглядом, Берия спросил, кто она такая: немка или украинка. “Еврейка”, — к удивлению Берии, ответила она. С того самого дня жена постоянно предупреждала меня, чтобы я опасался Берии и держался подальше от него и его окружения. Дальновидность моей жены оказалась пророческой».

Именно в период работы проверочной комиссии на партийном собрании 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР, как с сентября 1938 года стало именоваться подразделение внешней разведки органов государственной безопасности, неожиданно выступил сотрудник отдела Гукасов, сослуживец Судоплатова ещё по Харькову. Он предложил партийному бюро отдела обратить внимание на связи Судоплатова с разоблачёнными «врагами народа». По так называемому «делу Судоплатова» была создана комиссия партбюро, результаты работы которой должны были быть рассмотрены на его очередном заседании. <…>

Проект решения партбюро был суров:

«Постановили:

за притупление большевистской бдительности, выразившейся в том, что:

1). Судоплатов, работая на протяжении ряда лет в отделе, находясь в близких взаимоотношениях с бывшим начальником отдела Слуцким, бывшим заместителем начальника отдела Шпигельглазом, бывшей сотрудницей 5-го отдела Соболь и её мужем Ревзиным, — не пытался и не сумел разоблачить их как врагов народа.

2). Находился в близких отношениях с ныне разоблачённым врагом народа Горожаниным, с которым работал до прихода в ИНО на Украине, и когда парторганизация разоблачила Горожанина как скрытого троцкиста, Судоплатов выступил в защиту Горожанина.

3). Не принял мер к разоблачению эсера-белогвардейца Быстролётова, материалы о котором находились у Судоплатова с 1933 года, и он, Быстролётов, в 1937 году работал в отделе и привлекался Судоплатовым к оформлению стенгазеты.

4). За то, что Судоплатов не принимал активного участия в борьбе парторганизации за очищение отдела от предателей и шпионов, пробравшихся в отдел.

5). За использование служебного положения в личных целях

Судоплатова П. А. из рядов ВКП(б) исключить».

Партийное бюро приняло это решение при одном воздержавшемся. Павел Фитин, недавно назначенный на должность заместителя начальника внешней разведки, воздержался при голосовании, потому что, по его словам, Судоплатов был ему совершенно неизвестен.

«Павел Судоплатов»

Иной принципиальный читатель может сказать, что Фитину вообще следовало бы выступить против решения партбюро, защитить Судоплатова, — но безрассудным самоубийцей он не был, да и такое его отчаянное выступление ровным счётом ничего бы не изменило, можно сказать, в «запрограммированном» решении партийного бюро. Ведь то, что он воздержался, в конечном итоге также ничего не значило, но зато Павел Михайлович показал себя честным и смелым человеком, и это, в чём нет сомнения, заметили все, а люди достойные — по достоинству же и оценили. Понятно ведь, что в ответ на слова Фитина, мол, Судоплатов ему «абсолютно неизвестен», вполне можно было выдвинуть обвинение, что он сам проглядел «врага народа», а значит, у него напрочь отсутствует необходимая сотруднику органов «революционная бдительность». Думается, что начальству тогда позиция Фитина не понравилась — но ничего, проглотили...

«Фитин»

2 декабря 1938 года Судоплатов был освобождён от временно занимаемой им должности руководителя внешней разведки и понижен до помощника начальника отделения. Начальником внешней разведки был назначен руководитель проверочной комиссии ЦК Владимир Деканозов.

«Павел Судоплатов»

С декабря 1938 года 5-м отделом ГУГБ НКВД СССР руководил комиссар госбезопасности 3-го ранга Владимир Георгиевич Деканозов, в полном смысле этого слова — «человек Берии». Под руководством Лаврентия Павловича он сначала трудился в Азербайджанской, Грузинской и Закавказской ЧК, затем — в представительстве ОГПУ по Закавказской СФСР и ГПУ Грузинской ССР. Когда в 1931 году Берия перешёл на партийную работу, став первым секретарём ЦК КП(б) Грузии, Деканозов тут же последовал за ним и, как по ступенькам, прошёл через должности секретаря ЦК республиканской компартии, наркома пищевой промышленности, заместителя председателя Совнаркома Грузии и председателя Госплана республики. В ноябре 1938 года Лаврентий Павлович возглавил НКВД СССР и тут же «укрепил» разведку Деканозовым. Две недели спустя Владимир Георгиевич по совместительству возглавил и контрразведку, став также заместителем начальника Главного управления госбезопасности НКВД СССР. При этом начальником ГУГБ был назначен Всеволод Николаевич Меркулов — также «человек Берии».

«Но разведкой Деканозов руководил недолго. Через полгода последовало его очередное карьерное повышение. 4 мая 1939 года наркомом иностранных дел СССР был назначен В. М. Молотов, сменивший на этом посту М. М. Литвинова. Заместителем нового руководителя дипломатического ведомства стал В. Г. Деканозов. С назначением так спешили, что освободили его от должности начальника внешней разведки и других постов в НКВД постфактум только 13 мая».

Естественный вопрос, на который мы вряд ли когда дождёмся ответа, — а почему так было сделано? Те, кто принимал такое решение — И. В. Сталин и Л. П. Берия, — ни перед кем, разумеется, не отчитывались. «Dixi», — как говорили древние римляне. Мол, я сказал, так оно и есть, и никому ничего объяснять не собираюсь!

Мы можем предложить происшедшему два объяснения. Прежде всего, Деканозов по своим личным качествам никак не соответствовал должности начальника разведки, между тем как тогда, перед неизбежным началом войны (в Кремле эту неизбежность прекрасно понимали, несмотря на все последующие сказки), особенно необходима была достоверная разведывательная информация.

Кстати, вот какую оценку его работе на посту начальника разведки даёт историк: «Деканозов ровно ничего не смыслил ни в разведке, ни в контрразведке, хотя прослужил в органах много лет. Зато изрядно поднаторел в неусыпной борьбе с “врагами народа”».

Тут бы нам и остановиться,