— А хуй его знает, я не следил.

Дыхание рвётся, по плечам расползаются сотни мурашек. Представляю, что с минуты на минуту их коснутся абсолютно незнакомые руки.

— У тебя есть номер эвакуатора? Мой мобильный вырубился в последнюю секунду разговора.

Мужчины обсуждают случившееся, пытаются дозвониться в службу перевозок. Из-за дождя это не так-то просто, но примерно с третьего раза им отвечают и обещают в течение пяти минут выехать за город.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я застываю, когда шаги возобновляются. Становятся отчётливыми, осязаемыми. Направляются прямиком ко мне.

Поясницу обдает жаром. Я чувствую взгляды — вовсе не двусмысленные, прямые. Сигнализирующие об одном.

— Спасибо, что осталась.

Молчу, сдавливая ножку бокала. Энергии столько, что, клянусь, я могла бы без проблем её переломить.

— Не обольщайся — это не ради тебя.

— Постараюсь. Пойдем, потанцуем?

Я оглядываюсь и с любопытством рассматриваю красивые заострённые скулы, расплывшиеся в улыбке губы и глубокие умоляющие глаза. И пусть Журавлёв ранее получил моё «да», он явно понимает, что я так же быстро смогу забрать его и обратно.

Согласившись, направляюсь в центр гостиной. Стараюсь не думать ни о чем и продолжая утешать себя тем, что у нас с Наилем есть стоп-слово. Оно дарит уверенность и надежду. Это не окончательный поворот. Скорее, тренировка терпимости и нервов.

Вино я не отставляю — с ним проще. Делаю глоток, чувствую чужие ладони на пояснице. Острое навязчивое желание бьёт током.

Меня хотят.

Прижимаюсь к широкой груди, обнимаю одной рукой за шею. Ноздри щекочет запах чистой кожи и терпкой туалетной воды.

Наиль садится в кресло и затягивается кальяном. Запрокинув голову, выдыхает в потолок густой сладкий дым. Чёрные зрачки сливаются с радужкой, особенно в те короткие секунды, когда наши взгляды встречаются.

Я бегло облизываю губы, перебирая ногами. Ясно даю понять, что в любой удобный или не очень момент он может прекратить. Если только попросит.

— Я сейчас тебя поцелую, ладно?

Голос Саши подрагивает, пальцы сминают в гармошку ткань платья.

Сердечный ритм срывается и сбоит, то замедляясь, то достигая запредельной отметки. В голове набатом звучит одна-единственная мысль — начинается.

Глава 32

В своей обычной жизни я всегда была примерной женой. Верной, любящей и понимающей. Никогда не думающей о том, что в скором будущем ситуация столь резко поменяется.

Галина Сергеевна сошла бы с ума, если бы узнала, в какую авантюру мы впутались. Но она не узнает. Никто не узнает, к счастью.

Я танцую с другим мужчиной. Привлекательным, харизматичным. Сильно меня волнующим. Признаюсь себе в этом мысленно. Вслух, конечно же, не озвучиваю.

Пью вино, флиртую в привычной манере. Позволяю горячим ладоням хаотично блуждать по телу. Сдаюсь в добровольный плен и откликаюсь томительным трепетом на предложение о поцелуе под наблюдением мужа.

Увидеть тебя в новой обстановке и новом образе было огромным эмоциональным потрясением.

Затаиваю дыхание. Медлю с ответом, чуточку дразню. Чувствую силу. Представляю, что это игра — азартная, будоражащая. С несложными и даже примитивными правилами. Так легче.

На один лишь вечер мы примеряем другие роли и маски, но уже после финальных титров закончим и покинем территорию дома. И ничего больше не будет. Ни новизны, ни запретности, ни дистанции. Жизнь обязательно вернётся на круги своя.

Расплескав вино, тянусь губами к бокалу. Планирую, что получится грациозно, но стекло звонко цокает по зубам, выдавая тревожность.

Руки дрожат, пульс неистово колотится. Мысли, до единой, превращаются в желе, а накал, повисший в воздухе, собирается над нами тёмной беспросветной тучей, готовой разразиться в любой переломный момент.

Я ведь не дура. Провинциалка — да, но точно не дура. Понимаю, что Саша мечтал поцеловать меня ещё в лесу во время квеста. Один лишь знак с моей стороны, и он бы сделал это незамедлительно. Я устояла, а сейчас границы снова размыты. По-честному — можно.

— Ну, целуй, — как можно храбрее произношу.

Пробирающий взгляд Наиля жжёт лопатки и спину. Я готова с точностью предсказать, что плещется в его глазах — жажда и вязкая одуряющая похоть, которая прямо-таки подстёгивает к действиям.

Журавлёв ведёт рукой по позвоночнику и мягко фиксирует мою шею. Невесомо гладит пальцами кожу. Смотрит так, будто я — как минимум центр его вселенной. Окутывает вниманием и заботой.

— Ты специально предупреждаешь, чтобы я не расцарапала тебе лицо?

Шепчу прямо в губы, задыхаясь от обескураживающих эмоций. Зазор между нами малюсенький — не больше двух миллиметров.

Саша то ли не слышит шутку, то ли не совсем понимает. Он непривычно серьёзен, глубоко дышит. Подавшись ближе, задевает кончиком носа мой нос и с огромным трудом сдерживается от резкого порыва.

Я кожей чувствую его запредельное желание, которое переходит почти что в потребность. Дикую, одержимую. Вибрацией передающуюся и мне.

— Не хочу спугнуть.

Возможно, это было условием. Не знаю. Путаюсь. Мурашки врассыпную ползут по телу. Музыка звучит будто в вакууме, а пол кажется абсолютно неустойчивым. Когда твёрдые губы прижимаются к моим — он и вовсе уходит из-под ног.

Приоткрыв рот, позволяю большее. Ощущаю стремительные движения, влажные касания. В ушах гул. Чужой приятный вкус перемешивается с моим — хмельным и ягодным. Я привыкла к другому.

Несдержанно ахаю. Голова идёт кругом, когда язык толкается между зубов и проходится по нёбу. В лёгких упрямо не хватает кислорода. Я не пьяна, но чувствую, будто да.

Глажу каменные плечи, пытаясь расслабить и сбавить напор. Мягче, затем — одобрительнее. Поощряя.

Журавлёв целует дерзко, умело и адски горячо. Так, будто давно и сильно хотел. Каждая клетка вспыхивает, зажигается, воспламеняется и восстаёт из пепла.

Я позволяю многое. Всё. Тянусь навстречу, облизываю жесткие губы. Теряюсь, потому что многого не умею. С ним — нет.

Мужские ладони плавно едут вниз, накрывают ягодицы. Не встретив сопротивления, сминают. До покалывания, до вспышек. Расстояние становится предельно опасным и критическим. Отделяет два слоя одежды. И согласие — моё и Наиля.