Несмотря на все это, мы продвигались вперед, хотя всего лишь на второй передаче и при большом расходе топлива. Около 13:00 мы заняли местность вокруг Говорово, где наблюдали «Штуки», пикировавшие на цели, которые мы видеть не могли. Но, как нам стало известно позже, они добились огромного успеха. 2-й батальон 6-го танкового полка начал испытывать нехватку топлива; 2-й батальон 6-го танкового полка не мог начать новую атаку. Однако она была запланирована, и в 16:00 прибыла рота 18-го танкового полка и смогла нас дозаправить. В роте привязали полные бочки топлива к корме танков. Танки также тянули низкие прицепы с бочками с топливом, которые обычно буксировали тягачи – ценное военно-техническое новшество, применявшееся в период распутицы. Дозаправляться топливом прямо из бочек трудно, и это приводит к большим его потерям, но без топлива не сделаешь ничего.

Уже стало темнеть, когда подразделения снова были готовы к бою. Что нужно было делать? Решение мог принять только командир бригады; от этого решения зависел успех или провал всей операции. Как выглядела сложившаяся обстановка? По меньшей мере русские были потрясены, возможно, уже отступили. Тридцатьчетверки не могли использовать превосходство своих орудий в темноте. Решение полковника Эбербаха: двигаться в сторону поселка Чернь в темноте! И офицеры, и солдаты 6-го танкового полка молча согласились.

Русского крестьянина усадили в передовой танк показывать дорогу. Шум боя затих; выглянула луна. Мы тронулись в путь!

Сопротивления нам никто не оказывал; продвижение вперед шло быстро. Где бы мы ни останавливались на пути, мы видели следы, оставленные тридцатьчетверками. Должно быть, они прошли той же дорогой перед нами. Преград не было. Через некоторое время стали видны темные очертания железной дороги Мценск – Чернь – Тула. Что будет дальше?

Появился проезд под железной дорогой. Нервы были на пределе. Удастся ли пройти? Удалось! Мы миновали проезд. На некотором расстоянии мы увидели забитую отступающими вражескими колоннами дорогу из Мценска в Тулу.

Произошедшее далее стало настоящим ночным фейерверком. Командир бригады предпочел применить свою ночную тактику, отлично зарекомендовавшую себя во Франции, – захват колонн противника врасплох без единого выстрела, но 6-й танковый полк был этому не обучен. Мы двинулись по полевой дороге к шоссе. Затем прозвучал произведенный раньше времени выстрел танкового орудия. Разумеется, снаряд попал в грузовик с топливом, который немедленно вспыхнул и осветил ночное небо настолько ярко, что стало светло как днем. Начался дикий обстрел, но русские, бросив свой транспорт, кинулись в темноту.

Много там было и запряженных лошадьми телег, и нам стало жаль животных. Наша цель была достигнута, но у нас снова не было топлива. Мценск, служивший преградой на дороге, был обойден; дорога на Тулу для танковой группы Гудериана была открыта!

Мы заняли круговую оборону близ дороги. Еды не было, по крайней мере горячей. Полевые кухни все еще были за рекой Зуша и пробивались вперед через Мценск. Нас ожидала еще одна холодная ночь в танках. Неподалеку от нас виднелись крытые соломой избы. На картах именно это место называлось селом Чернь.

Едва заснув, мы тотчас были разбужены: взрывы и яркие всполохи пламени! Это командир 3-го батальона 6-го танкового полка, австриец капитан Шнайдер-Костальски, вместе с несколькими своими людьми подошел к тому, что в темноте выглядело как стога сена. Но, едва приблизившись, они обнаружили, что «стога» – это группа русских тридцатьчетверок, экипажи которых также устроились на ночлег. Это было то самое подразделение врага, которое противостояло нам в течение дня, по крайней мере в его конце. Капитан среагировал с быстротой молнии. Они мгновенно притащили из своих машин 3-килограммовые кумулятивные снаряды. Сняв ломики, прикрепленные с бортов тридцатьчетверок, они взломали ими проволочную сетку, закрывавшую крышки воздухозаборников в кормовой части танков, бросив туда заряды. Затем разразился ад. Несколько T-34 взлетели на воздух; остальные проснулись, как и мы. В несколько секунд ночь со всех сторон осветили вспышки выстрелов главных танковых орудий и трассирующие пули оружия более мелкого калибра и белых сигнальных ракет. Трудно было понять, где свои, а где чужие, в результате наши собственные противотанковые орудия получили попадание сзади, вероятнее всего из орудий наших собственных танков.

Однако вскоре бой достиг кульминации. На нас, несмотря на град огня из главных танковых орудий, неумолимо накатывал огромный русский танк. Снаряды наших танковых пушек и противотанковых орудий отлетали от него как горох. Он шел прямо на наш командирский танк. Это был КВ-52. Его главное орудие было задрано в небо. Возможно, в нем находился только механик-водитель. Количество попавших в него снарядов было неописуемо, но казалось, это никак на нем не отражалось. Я выпускал вверх одну белую ракету за другой, чтобы осветить местность и дать понять, где враги, а где свои. Это все, на что был способен командирский танк[48].

До столкновения между вражеским 52-тонным и нашим 22-тонным танком оставалось несколько секунд. Но затем, незадолго до того, как подойти к нам вплотную, он отвернул от нас и стал взбираться на дорожную насыпь, после чего исчез в темноте. Зенитка, которую установили на огневую позицию, не смогла его обнаружить. Этот водитель был смелым парнем!

Остаток ночи был ужасно холодным и неприятным. Глоток коньяка из фляги командира бригады явился сигналом начала нового дня. На дороге все снова стало возвращаться к жизни. Из района Мценска шли русские обозные колонны, и для них большим сюрпризом становилось то, что мы их весьма любезно задерживали и брали в плен. Перестрелок не было; большинство русских были измученными и замерзшими, в основном пожилыми людьми в промокшей от дождя брезентовой одежде. Во время короткой передышки я направился к ближайшим домам села Чернь, что едва не вышло мне боком. Там стояло множество брошенных русских грузовиков. Я как раз брал отличный русский бинокль, когда башня стоявшей у соседнего дома тридцатьчетверки начала разворачиваться. Мне удалось спрятаться от последовавшей затем пулеметной очереди, только совершив немыслимый прыжок. Судя по всему, команда танка тоже только что проснулась! На огневые позиции установили 88-мм зенитные орудия, но Т-34 уже успел сбежать в тыл. Позднее он, идя параллельно дороге, сопровождал нас на почтительном расстоянии.

В то утро 23 октября силами батальона 18-го танкового полка, который выдвинулся вперед, удалось взять Чернь, где затем нам опять пришлось сделать остановку из-за нехватки топлива. Нам едва удалось отбить немедленную контратаку русских танков и пехоты и удержать село. Но после этого топливо окончательно подошло к концу. Это продолжалось до полудня, когда по дороге из Мценска стремительно подошел наш 35-й танковый полк с полными баками бензина. Сзади на броне танков разместился батальон полка «Великая Германия». Командир бригады принял командование только что подошедшими формированиями. В мгновение ока был произведен обмен инструкциями по связи, и начался рывок к Туле!