и круглым стволом. На втором шаге его нога соскользнула, он ударился о ствол и рухнул вниз. И откуда только на месте падения оказался камень, да еще с заостренным краем? Бойцы сотни раз проходили мимо дерева, однако камня не замечали. А Комар со всей дури рухнул на него. Обследование выявило осколочный перелом кости.

– Но Комар и без того висел на волоске. Робина достала его вспыльчивость, из-за которой тот иногда засвечивался, – добавил Гоплит и рассказал еще одну историю.

Однажды Комар зашел в гипермаркет с купленной по дороге бутылкой пива. Из принципа. Типа охранники гипера, если они добросовестно работают, должны были его остановить и предложить оставить товар в камере хранения. Разумеется, на кассе из-за пива начались разбирательства. На шум явился охранник, предложивший упорствующему Комару закончить диспут в другом месте. Он отвел Комара в комнату, где к охраннику присоединился его товарищ. Вдвоем они решили не тратить время на долгие разговоры, а использовать упрямца в качестве боксерской груши. Надо отдать должное Комару. Даже в тесном помещении он сумел разделаться с двумя противниками, каждый из которых весил раза в полтора больше его. В заключение он надел на голову одного из охранников пакет, где находились продукты, за которые Комар так и не успел расплатиться, забрал свое пиво и ушел.

«Да уж. Наверное, Робин здорово обрадовался, когда этот беспокойный субъект навернулся с сосны», – подумал Комбат.

– Заболтались мы с тобой. Вот-вот начнутся спарринги, – спохватился Гоплит.

Спарринги венчали сборы. После них бойцы оставались в лагере еще пару дней, но их расписание наводило на мысль об отдыхе на природе. Условия поединков были практически те же, которые многократно проводил Рублев, только на лицо надевалась специальная защитная маска. Робин не хотел, чтобы его люди ходили по городу с фингалами на физиономиях.

Бойцы разбились на пары: Гоплит с Валдаем, Робин с Чехом. Гоплит недаром получил свою кличку. Если верить авторам исторических романов, он напоминал воина древнегреческой фаланги: такой же крепко сбитый, мощный, хорошо обученный, чуть-чуть неповоротливый и упорный в бою. Валдаю пришлось тяжко, особенно в завершении схватки, когда оба противника заметно устали и многое стало зависеть от крепости их характеров. Гоплит явно превосходил Валдая силой духа, и в последние минуты тот ушел в глухую оборону, полагаясь лишь на тренировочный характер схватки. В реальном поединке Гоплит уложил бы его за несколько секунд.

В другой паре все закончилось гораздо раньше. Чех, клюнув на обманное движение Робина, инстинктивно закрыл лицо и тут же заработал жесткий удар по печени. Превозмогая боль, он еще немного посопротивлялся, но, когда Робин еще раз безжалостно вонзил кулак в его правый бок, скорчился от боли и с трудом прохрипел:

– Довольно, а то ты мне весь ливер поотшибаешь. Гоплит и Робин сошлись в бою за звание лучшего.

Робин зримо доказал, что недаром он является главным и, как минимум, в кулачном бою превосходит своих подчиненных. Хотя с Гоплитом ему пришлось повозиться. Тот выдержал коронный удар Робина в печень и дважды ронял начальника на зеленую травку. Только когда бойцы устали и начали допускать ошибки в обороне, сказалось более высокое мастерство Робина. Несмотря на защитную маску, удары в челюсть выбили его из седла. Количество перешло в качество, Гоплит поплыл. Его шатало даже от собственных ударов, неизменно пролетающих мимо цели. Чех, выполнявший роль судьи, остановил бой. Немного передохнув, Робин спросил у Бориса:

– Ну что, Комбат, не желаешь выйти на арену? Или мы для тебя слишком молоды?

– Скорее не молоды, а зелены, – хладнокровно уточнил Рублев.

– Зелены, говоришь? – Робина задели слова Комбата, в них имелся намек на их слабую выучку. – В таком случае помоги им созреть, дай урок мастера.

– Ты начальник; если прикажешь, я всегда готов.

– Отлично. Выбирай спарринг-партнера.

– Мне все равно.

– Тогда сделаем по-честному. Я и Гоплит провели две схватки, Чех и Валдай по одной. Если ты готов выдержать два поединка, с Чехом и Валдаем, у каждого из нас будет по два боя.

– Справедливое решение, – вроде бы одобрил слова начальника Комбат, но Робину почудилась в них небрежно завуалированная издевка.

– Тогда переходи от слов к делу, – бросил он.

Со стороны могло показаться, что, когда Робин дал сигнал к началу схватки между Комбатом и Валдаем, последнему в спину ударил шквальный порыв ветра. Валдая словно бросило на Комбата. Такую он придумал себе тактику. Валдай хорошо знал, что с возрастом человек утрачивает скорость и быстроту реакции. Он хотел на всю катушку использовать это свое преимущество, обрушив на Комбата град ударов. «Уж пару-тройку старикан обязательно пропустит», – решил Валдай.

Он упустил из виду один существенный момент. Когда смотришь игру великого футболиста или хоккеиста, иногда кажется, что движения его соперников замедлены, словно они проглотили лошадиную дозу снотворного. На самом деле действия выдающегося мастера максимально экономичны, он идет к победе кратчайшим путем. И его противники, тоже высококлассные спортсмены, вынуждены раз за разом уступать.

Да, Комбат не был великим бойцом, но разница в уровне мастерства между ним и Валдаем была приблизительно такая же, как между великим и просто классным игроками. Скорости молодого бойца Комбат противопоставил отшлифованные годами, экономичные и одновременно эффективные приемы. Он даже опережал Валдая, поскольку на два его движения совершал одно, а если делал второе, у противника возникали огромные проблемы. В результате Комбат укатал Валдая намного быстрее, чем Гоплит.

Робин был потрясен мастерством Бориса и одновременно встревожен им. У него в команде появлялся достойный конкурент. И Робин мигом сообразил, как унизить Комбата, заставить его ударить в грязь лицом. Снова расчет делался на возраст Бориса.

«Если начать второй бой прямо сейчас, мужик выдохнется», – подумал Робин и тихо шепнул Чеху:

– Бери его на измор.

И Чех стал брать. Точнее – пытался взять, но у него мало что получалось. Комбат спокойно вел поединок и, даже когда сообразил, какую тактику взял Чех на вооружение, не стал форсировать поединок, а так же хладнокровно, экономично наносил и отражал удары. Чех сорвался. Молодому импульсивному бойцу трудно раз за разом гасить свой наступательный порыв. К тому же Чех начал выдыхаться, тогда как Рублев, к его огромному удивлению, выглядел достаточно свежим и бодрым. Чех ломанулся в