дочерью жила в двухкомнатной квартире. Мать спустя несколько лет тоже вступила в брак, однако разрыв с любимым человеком сказался на ее здоровье. У матери открылась язва желудка. Ее долго лечили, и на время болезнь отступила. Но, как это свойственно многим болезням, только для того, чтобы внезапно нанести новый удар. Отчим сообщил, что мать в тяжелом состоянии забрали в больницу. Случилось прободение, возникла угроза жизни.

Выйдя из ступора, Ирина позвонила мужу, обрисовала ситуацию и сказала, что ей придется уехать на несколько дней.

– Да, конечно, только зачем тебе мотаться на электричках и автобусах. Дай мне час, чтобы закруглиться с делами, и я тебя сам отвезу.

– Никита, милый, спасибо за заботу! Но ты зря беспокоишься. Я много раз сама ездила из Москвы домой и обратно.

– В то время у тебя не было меня. А я не хочу, чтобы моя жена таскалась с сумками по вокзалам.

– Всего одна сумочка с вещами, легонькая, – возразила Ирина, однако настойчивости в ее голосе заметно поубавилось.

Сейчас она бы даже обиделась, уступи муж ее доводам. Даже в такой тяжелый момент Ирина успела с чисто женской логикой подумать о том, какое впечатление произведет ее приезд на знакомых с детства людей. Одно дело, когда тебя к самому дому доставит на красивой иномарке заботливый супруг, и совсем другое, если ты явишься пешком с остановки, волоча набитую барахлом сумку.

– Знаю я твою легонькую сумочку. Найдешь что в нее напихать, – с напускным осуждением возразил Стариков и подвел черту под их дискуссией: – Жди меня, я скоро приеду.

Отдав распоряжения подчиненным, Никита вышел из магазина.

– Притормози, мужик, разговор есть, – остановил его у машины очередной бритоголовый незнакомец.

После того как Рублев вместо Старикова отправился на встречу с вымогателями, братки стали меняться, словно картинки в калейдоскопе.

– В чем дело? – раздраженно бросил на ходу торопившийся к жене Никита.

– Тебе же сказано – разговор есть.

– У меня сейчас нету времени, я очень спешу. Когда вернусь обратно, тогда и потолкуем.

Хотя Стариков говорил спокойным, примирительным тоном, бритоголовый все равно опешил. Когда такое было, чтобы барыга внаглую отказывался базарить? Да, иногда, когда требования потерявших чувство меры вымогателей ставили под угрозу их бизнес, барыги сдавали рэкетиров ментам и в кабинете следователя, чувствуя свою безнаказанность, говорили пацанам все, что о них думают. Но чтобы вот так, один на один, игнорировать требования реальных хозяев рынка!..

От неожиданности бритоголовый отреагировал с запозданием. К тому же он не отличался умом и сообразительностью, и, пока до него окончательно дошло, машина Старикова тронулась с места.

– Ну и стоило ли ради меня бросать все дела? – спросила Ирина, когда муж зашел в квартиру.

– Только ради тебя и стоило!

– Приятно слышать. Ладно, раз уж ты приехал, давай покажу, что я наготовила. Ведь неизвестно, сколько времени мне придется задержаться.

Ознакомившись со своим меню на ближайшие дни, Никита взял сумку, и они спустились к машине. До наступления часа пик супруги успели выбраться из города. Поначалу говорили о болезни Ириной матери. Ирина была очень встревожена. Она успела заглянуть в Интернет и теперь в целом представляла, чем чревата прободная язва. Да и взволнованный голос отчима, сообщившего о болезни, не добавлял оптимизма. Стариков как мог успокаивал жену, говорил, что Ирины тревоги преувеличены, ее мать еще достаточно молода и все обойдется.

– Очень хочется, чтобы ты оказался прав, – вздохнула женщина.

Наконец они подъехали к дому, где прошла молодость Ирины. Отчим встретил их утешительной новостью:

– Врачи сказали, что можно обойтись без операции, только курсом интенсивной терапии. Сейчас твоя мама лежит в реанимации, посетителей к ней не пускают.

Откровенно говоря, последние слова обрадовали Старикова: он не горел желанием перед обратной дорогой заезжать в больницу. Они немного посидели втроем, и Никита поехал домой. Разогрев ужин, он налил стопку виски и выпил ее одним махом. По телу разлилось приятное тепло, стало уходить нервное напряжение. Однако расслабиться до конца Старикову не удалось. Он вспомнил про бандита, пытавшегося с ним заговорить. Никогда раньше Никита не игнорировал требований братков. Да и другие бизнесмены, насколько он знал, тоже. Все понимали, что отказ грозит серьезными проблемами.

– Ничего, завтра с ними переговорю, – подбодрил сам себя Никита, в глубине души опасаясь, что такого шанса может и не представиться.

Тем временем Кузнец, подстегиваемый сверху Алтаем, тщетно пытался разобраться в возникших непо-нятках. Картина вырисовывалась запутанная до безобразия. Один барыга скупил бизнес у другого, потом с помощью дружков размазал по стенке пацанов Болта и скрылся в неизвестном направлении. А барыга, продавший свое дело, снова заинтересовался проектом Забродского. Кого из них прессовать, брать за горло? В обычной ситуации Кузнец хоть из-под земли постарался бы достать обидчика Болта и образцово его наказать. Вот только поиск иголки в стоге сена, то есть человека в многомиллионном мегаполисе, грозил отнять уйму времени без гарантии успеха, а требования Алтая в первую очередь касались людей, завязанных на бизнес-центре.

И Кузнец решил заняться Стариковым. Тем более тот на виду и безобиден, как большинство торговцев. Но и тут приходилось действовать с оглядкой на инструкции Алтая. То есть без рукоприкладства и тем более применения в качестве устрашения электробытовых приборов.

Кузнец для начала подослал к Старикову человечка. Но произошло неслыханное: барыга проигнорировал посланца. Тогда Кузнец перешел к действиям. Поскольку орлы Болта уже перестали напоминать ощипанных куриц и начали опять становиться на крыло, он решил вернуть им бывшего подопечного. Болт установил слежку за квартирой Никиты, собираясь похитить его жену, так как детей у Стариковых не было. Но та как в воду канула, не появлялась двое суток. Болт перетер вопрос с Кузнецом. Тот после непродолжительных колебаний дал отмашку:

– Ладно, раз мужика больше не за что прихватить, замесите его самого. Тем более он еще в самом соку, здоровье нормальное. Короче, сделайте так, чтобы он месяц провалялся в больнице.

Насколько понял Кузнец из слов Алтая, именно в течение месяца должен был решиться вопрос с землей.

Никита заканчивал работу в отличном настроении. Днем позвонила Ирина. Она сказала, что матери стало значительно легче, ее перевели из реанимации в обычную палату. Вскоре