хочу сейчас разговаривать, – спокойно поясняю, хотя внутри все взрывается от ярости и ненависти к последним событиям.

– Я честно не специально, Мирон! Клянусь! – знаю, что в этот момент и без того большие глаза жены становятся еще больше и жалостливее. Но я больше не хочу верить им. После того, как Ольга так грязно оговорила Аню, что-то поменялось внутри меня. Окончательно и бесповоротно.

– Я же сказал! – злость все же не удается сдержать.

– Когда-нибудь, ты пожалеешь, что не поверил мне, – с досадой сообщает девушка. – Но только уже может быть поздно, понял?

Ничего не отвечаю. Не хочу говорить. Сболтну лишнего. Сначала обдумаю. Все. Все варианты.

Подвожу Ольгу домой, а потом еду в офис.

Первым делом, уточняю все ли в порядке у Ани. Охрана и так регулярно отчитывается мне, но сейчас стало особенно тревожно.

Может, стоило поехать к ней?

Офис раздражает.

– Лена, сделай кофе, – прошу секретаршу, в надежде, что хоть так смогу настроиться на рабочий лад.

Но только и это не помогает. Я все думаю. Думаю, анализирую. Гружу голову до тех пор, пока не решаю бросить это неблагодарное дело! Не стоит везде искать заговоры.

Я, действительно, стал холоден к жене после свадьбы. Быть может, она просто хотела вновь разжечь внутри меня пожар из чувств, удержать меня «ребенком».

Только даже несмотря на это, не получается оправдать Олю. Как ни как, она предала меня.

За дверью кабинета слышится какой-то шум. Потом дверь распахивается, и в офис влетает моя дорогая, во всех смыслах, жена.

– Мирон Александрович, простите! – слышу позади оправдания Лены. – Я пыталась ее задержать, но…

– Я жена его! – оборачивается к ней Оля. – Могу приходить, когда захочу. Кто ты такая, чтобы мне это запрещать?!

– Лен, мы разберемся, – одобрительно взмахиваю рукой, и секретарша, опустив голову, удаляется из кабинета.

– Мирон… Ну, прости меня, дурочку… – Ольга подходит ко мне совсем близко и присаживается на стол возле меня.

Я никак не реагирую.

– Мироооон, – она как-то по-детски трясет меня за руку. – Ну, хватит!

– Я не собираюсь сейчас разговаривать. Почему нужно повторять все по сто раз?

– Я не смогла усидеть дома. Ты пойми, как мне плохо! Я ведь тоже уже настроилась на этого ребенка! Я ждала его. Планировала… Да, много чего!

– Может, хватит врать! – не получается сдержаться. – Ты знала, что никакого ребенка нет!

– Почему ты так считаешь? Зачем мне это? – жена изображает удивление. Удивление, возмущение – все в одном недоуменном выражении.

– Потому что все твое поведение говорит об этом. И я не дурак, чтобы можно было так запросто заговорить меня.

Не знаю, что происходит в этот момент, но Оля вдруг решает сменить тактику и во всем сознаться:

– Ну, хорошо! Ладно! – мелодичный голос супруги теперь пропитан паническими нотками. – Я наврала про ребенка! Ты прав. Его никогда не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Хм, – усмешка расцветает на губах против воли. Что и требовалось доказать. Просто бинго!

– Но это все ради нас, Мирон, клянусь!

– Ложь никогда не идет во благо, – безапелляционно заключаю. – Вранье оно и есть вранье.

– Я просто хотела как-то повлиять на тебя. Даже не знаю. Но после свадьбы ты стал… Ты будто перестал быть моим мужчиной, понимаешь?! У тебя вечно не было времени, вечно находились какие-то отговорки на все. Буквально на любое мое предложение. Вот мне и показалось, что беременность как-то исправит положение. Думала, ты станешь более внимательным, обратишь на меня внимание, как раньше.

Мне, правда, хочется верить словам супруги, но не выходит. Быть может, мне просто нужно больше времени?

– Оль, я не готов обсуждать это сейчас. И обманывать меня было подло. Подставлять Аню тоже.

– В смысле, Мирон?! Ты о чем?

– Аня бы не стала продавать Макара. Получается, ты дважды предала меня.

– Мирон, ну, пожалуйста…

– Уходи… Мы поднимем эту тему еще раз, когда я все обдумаю. Но, скорее всего, тебе нужно готовиться к разводу.

– Что? О чем ты говоришь?

– Уходи, Оль.

– Нет. Говорить мы будем сейчас. Я не собираюсь с тобой разводиться. Это бред! Трудности испытывают все, и с ними нужно бороться, а не поддаваться им.

– Или уходишь ты, или уйду я.

– Пожалуйста! Да! Вали! Вали, раз ты такой слабак и пасуешь, как только на горизонте замаячили проблемы!

Жена демонстративно закидывает свою крупную дамскую сумку на стол, показывая тем самым, что ее намерения тверды.

– Зря ты думаешь, что меня можно этим пронять, – отвечаю на ее выпад, поднимаясь с кресла. – Постарайся покинуть офис до того, как закончится рабочий день. Лене будет нужно проконтролировать, что кабинет заперт. Прояви уважение.

Я выхожу из офиса без сожаления. Работать все равно возможности не было. Теперь нужно как-то проветрить голову. Недолго думая, я решаю поехать к Славе.

Аня

Вчера я звонила Мирону несколько раз, но он просто исчез. Сначала из квартиры ушел не попрощавшись, а потом перестал отвечать на звонки.

Больше всего я сейчас боюсь, что он вдруг передумал и решил поверить жене, поэтому теперь игнорирует меня, решая, что делать дальше.

Ну хоть бы маленький намек дал. Малюсенький. А то у меня от переживаний, того гляди, разорвется сердце.

Макарка долго висит на груди. Кажется, в последнее время он и, вправду, не наедается. Меня очень печалит, что так происходит. Дефицита молока за три месяца жизни сына я не испытывала, но стоило встретить Мирона, как все полетело в пропасть.

Когда наевшийся малыш, наконец, откидывает голову, я облегченно вздыхаю. Наверное, стоит заняться лактацией. На смесь переходить очень не хочется.

Довольный малыш начинает забавно урчать на своем. Когда у Макарки игривое настроение, я стараюсь отбросить все дела и провести время с ним. Обычно использую разные погремушки, стимулируя желание тянуться к ним, фокусировать взгляд.

Иногда сын задевает игрушки маленькими ручками, но я понимаю, что он делает это пока неосознанно. Но я все равно стараюсь всячески его развивать.

Сегодня вот решаю попробовать новый способ. Укладываю малыша на коврик с дугами и достаю пакет с цветными ленточками, которые купила накануне в цветочном магазине по пути к родителям.

Неспешно привязываю ленточки к дугам. Сенсорное развитие очень важно и, кажется, ребенку нравится. Ему удается случайно зацепить в кулачок одну