— Ой, мальчишки! — весело воскликнула я. — А что это вы задумали? Вам еще рано думать о нападениях на одиноких женщин!

Такое мое поведение слегка ввергло в недоумение пацанов, однако Андрюха Шепелявый был полон решимости осуществить задуманное.

— Баксы давай, — коротко сказал он. — Не тронем мы тебя, баксы давай!

И тут по его знаку двое пацанов, каждый со своей стороны, попытались повалить меня в снег. Однако у них это не получилось: одного из них я согнула рукой вниз и угостила ударом колена, а другому, уже лежа на снегу, поставила подножку.

— С-сука! — выругался тот, которому я, кажется, разбила нос.

В бой рвался Андрюха Шепелявый. Он навалился на меня прямо сверху и, пытаясь заломить мои руки, начал шарить в карманах в поисках денег. Моя женская честь подростка интересовала мало. Однако удар под дых, а потом отработанный хук справа, несмотря на неблагоприятную для меня позицию лежа, привел к требуемым результатам. Шепелявый ослабил хватку, а вскоре и вообще был переведен «в партер». Теперь уже я была госпожой положения.

— Все быстро на хрен отсюда, по домам! — скомандовала я остальным пацанам.

Их, собственно, было трое: один, самый нерешительный, который вообще не принял участие в инциденте, другой — с разбитым носом и третий, который после подножки и моей успешной разборки с Шепелявым стоял в выжидательной позиции.

— Я два раза повторять не буду, всем сейчас носы разобью и яйца заодно. Поняли?

Я не дождалась словесного ответа. Пацаны, будто набрав воды в рот, начали медленное отступление с поля боя. Скорость, впрочем, вскоре увеличилась, когда пацаны заметили вдалеке две приближающиеся мужские фигуры. Андрюха по-прежнему находился в неблаговидной для предводителя пацанского воинства позиции выкрученных рук, лицом в снег.

— В милицию хочешь? — быстро спросила его я.

— Нет, — прохрипел он.

— В таком случае быстро встал и принял нормальный вид, — скомандовала я.

Я не хотела разборок, вопросов, ответов и вообще любого контакта с двумя мужиками, которые приближались к нам. У меня были совсем другие цели. Я быстро поднялась, и вслед за мной поднялся и Шепелявый.

А мужики, впрочем, не особо нами и заинтересовались. Это были какие-то двое заводчан, которые возвращались домой с работы в изрядном подпитии. Это были мирные, безобидные люди средних лет, составлявшие, пожалуй, самую приятную социальную часть населения Заводского района.

— Если попытаешься убежать, догоню, понял? — предупредила я Шепелявого, когда мужики прошли своей дорогой.

— Понял, — тоном детсадовца, пойманного на шалости и отруганного в пух и прах воспитательницей, ответил Андрюха.

— Сейчас поведешь меня к своему приятелю, Паше Амбалу. Впрочем, если ответишь на мои вопросы, может быть, этот визит и не понадобится…

— А чего надо-то? — исподлобья спросил Шепелявый.

— Надо четко и внятно объяснить, какого черта ты со своей компанией угрожаешь Антону Королькову, звонишь ему домой, требуешь у него денег.

— А, этому, что ли? — махнул рукой Шепелявый, как будто думал, что я ему предъявлю обвинение по меньшей мере в налете на банк. — Да это не я, это Пашка его срисовал.

— Что значит — срисовал, Шепелявый?

— А чего вы дразнитесь-то? — совсем по-детски обиделся Андрюха.

— А ты что, на свое погоняло не откликаешься? — ответила я вопросом на вопрос.

— Кому Шепелявый, а кому и Ученый, — неожиданно заявил Андрюха.

— Ученый? — чуть не рассмеялась я. — Это с какой же стати?

— А у меня дома книжек много, — объяснил Шепелявый.

— И ты их, разумеется, все прочел, — продолжила я мысль.

— Вот еще, на фиг надо! Это дед собирал, когда на заводе работал, у них там старую бумагу сдавали, а ему книжки, значит… Вот дебилы — нет бы шмотками или телефонами отдарились, а они — книжками…

Я не стала объяснять Шепелявому, что в семидесятые годы, когда наверняка и образовалась дедовская библиотека, шмотки были в глубоком дефиците, а телефоны имелись исключительно стационарные, и, чтобы их получить, нужно было выстоять очередь. Лекции по политической истории страны этому мальчишке пускай читает кто-нибудь другой.

— Советую прочесть хотя бы одну, — только и сказала я. — Но сначала ты ответишь мне на вопрос по поводу Антона.

— А чего тут отвечать? Амбал срисовал его, когда они с еще одним пацаном тут по домам шастали. А потом одну квартиру-то и разбомбили.

— Кто разбомбил? Какую квартиру? — тут же быстро спросила я.

— А вон в том доме, — показал Шепелявый на девятиэтажку, которая стояла прямо рядом с павильоном игральных автоматов. — Там еще хозяина грохнули. Да это давно было, уже несколько месяцев назад. А этот Антон и еще один пацан навели. Это Амбал четко срисовал.

— И что?

— Ну а потом мы тусуемся, а этот шкет прет прямо на нас. Амбал так сразу — раз, оп-па, иди сюда, ну, и все такое…

— «Все такое» — это типа «бабки гони»? — уточнила я.

— Ну да, — сплюнул Шепелявый. — А чего это — у нас в районе бомбят пацаны какие-то сопливые… Долю имеют. А мы чего? Короче, на счетчик его поставили. А он — мол, я ни при чем, больше не бомблю, вообще я раньше в детдоме жил, а теперь меня тетка взяла, даже адрес сказал — тут недалеко… А другого пацана, детдомовского, типа убили после всего этого. Мол, тот убил, кто квартиру разбомбил. В общем, лажу гнал.

«Да нет, похоже, лажу-то он не гнал, — подумала я про себя. — Рассказал чистую правду. Хотя не следовало бы».

— А что ж вы в милицию не заявили? — спросила я, и Шепелявый посмотрел на меня как на дурочку.

Действительно, вопрос этот звучал бы нормально только в устах человека, далекого от мира уличной тусовки Заводского района, где обращение в милицию всегда считалось делом крайне «западловским» и «непацановским».

— И что, Антон принес деньги?

— Принес, — кивнул головой Шепелявый. — И еще бы принес, да вот тут он в больницу попал, типа свихнулся. Ну, ничего, вернется он оттуда, потом отдаст… Может, в дело его возьмем.

— Я тебе вот что скажу, Шепелявый… Ты лучше бы парочку книжек из дедовской библиотеки прочитал. А если будешь продолжать так же, то в тюрьму пойдешь.

— А я знаю, — с вызовом произнес Андрюха.

Я тяжело вздохнула. Да, в свое время не проходила я практику в детской комнате милиции. И сейчас что-то внутри меня протестовало против намерения наверстывать упущенное. Пускай этим занимаются те, кому положено. Сообщу Мельникову, пусть позвонит в Заводской райотдел… Впрочем, я была уверена, что и о Шепелявом, и об Амбале местный участковый хорошо осведомлен. И что ни мои увещевания обратить внимание на книги, ни даже сегодняшняя неудача с нападением на меня не свернут Шепелявого с его пути. Потому что так в конечном итоге живет добрая половина детей страны. Грустно, печально, но факт. А у меня своих дел по горло. Об остальном пусть думают Госдума, президент и региональные органы власти.