Он припарковал свой «крайслер» рядом с фурой и стал ждать. Молился только об одном — чтобы их мочевые пузыри опорожнились так же быстро, как наполнились. Сейчас обстоятельства складываются благоприятно, но из этого не следует, что так будет всегда.

Тереза, вошедшая в туалет первой, первой же и вышла. Действуя с четкостью Томми Ли Джонса, Квинтон вышел из машины, сунул пистолет за пояс, взял с заднего сиденья чемоданчик и запер двери.

Оглядевшись в последний раз и убедившись, что никто больше на стоянку не заезжает, Квинтон направился к джипу. Тереза, офицер полиции как-никак, следила за ним. Наблюдала за приближающимся врагом, бессильная остановить. Наверное, решила, что это коммивояжер, которому понадобилось справить нужду.

Ее напарник, рыжеволосый здоровяк, вышел из туалета и поспешно зашагал к машине. Похоже, что-то интересное задумал и не хочет упустить шанс. Может, решил перепихнуться по-быстрому на заднем сиденье?

Оба видели его. Наблюдали за ним. Но он вел себя так, словно и мухи не способен обидеть, не то что человека. Впрочем, ему и не нужно было ничего делать, ведь он не хотел причинить им ущерб, как не хотел бить мальчика в туалете ресторана «Элве».

Квинтон все рассчитал до секунды. Он дал им возможность сесть в автомобиль, затем вытащил из-за пояса пистолет с глушителем и шагнул к пассажирской двери.

— Прошу вас выйти, мадам. — Квинтон направил дуло прямо в лицо Терезе.

Отойдя в сторону, Брэд Рейнз смотрел, как Рауди быстро прикалывает фотографии на крупномасштабную карту штата Колорадо, которую по его требованию повесили на стену.

— Ну вот, ну вот, — всякий раз негромко повторял он, загоняя в стену очередную булавку.

Рауди отошел назад, чтобы полюбоваться своим творением: теперь на карте были обозначены все пять жертв в окружении десятка фотоснимков с каждого места преступления. В совокупности они образовали некую большую симметричную фигуру, но что она может означать, Брэд не понимал.

Рядом с материалами по делу каждого из убийств были разложены предметы, обнаруженные на месте преступления. Рауди и члены его бригады уже потратили минут двадцать, обнюхивая и ощупывая их и задавая попутно бесчисленные вопросы. Пока не обнаружилось ничего, что могло представлять хоть какой-то интерес. Развесить снимки на стене предложил Рауди, он же с неистовством принялся осуществлять собственную идею.

— Ну вот, ну вот. — Преодолев некий порог, возникший в его сознании, он отпрыгнул назад. — Говорите первое, что придет в голову. Что вы видите?

Андреа и Птичка посмотрели на Рауди. Распространяться на эту тему им явно не хотелось, пусть Рауди сам говорит — это его звездный час.

— Бабочка? — предположил Брэд.

— Гм… А сейчас? — При этом он ничего не изменил в картинке.

— Э-э… цветок? — продолжал Брэд.

— Занятно.

— Не понимаю, Рауди, к чему все это? — занервничала Андреа.

— Чтобы оценить методологию перцепции агента Рейнза, мне надо уловить ее опорные точки, — отрезал Рауди. — И прошу всех воздержаться от комментариев на посторонние темы. — Он вновь принялся изучать карту.

Честно говоря, методология самого Рауди виделась Брэду абсурдом. И уж точно не было в ней ни блеска, ни прозрений. Правда, Рауди рассуждает абсолютно по-другому.

«Да и вообще не ради прозрений Шерлока я приехал сюда. Меня интересует Райская Птичка».

Поздоровалась она с ним довольно приветливо, но держалась отчужденно. Когда проходила мимо, Брэд уловил запах шампуня. Почти все время Птичка стояла у окна, наблюдая за Рауди и Андреа, которую, похоже, Брэд интересовал куда больше, чем расследование. Занимался им, по сути, один Рауди, одетый в серые вельветовые штаны и при галстуке-бабочке и круживший вокруг вещественных доказательств как тигр. Волосы растрепаны, то и дело нервно дергает свою козлиную бородку.

Недавний разговор с Элисон приятно удивил Брэда. Она не отругала его за просьбу повторить попытку и приехать в ЦБР, а, почти не задумываясь, согласилась удовлетворить его просьбу.

— Возможно, Ники права, — добавила Элисон. — Я имею в виду — в дальней перспективе. Не думайте, будто меня не интересует ваше расследование. Но гораздо важнее, чтобы Птичка вышла из своей скорлупы. Да, ваша просьба — это вызов для нее, но, я надеюсь, ей пойдет на пользу и близкое общение с мужчиной.

— Извините, боюсь, тут какое-то недоразумение, — возразил Брэд. — Ни о каком близком общении речи нет, мне просто хотелось, чтобы она мне поверила, и тогда…

— Да все я понимаю, мистер Рейнз, не волнуйтесь. Понимаю и то, что Птичке ваши действия могут не понравиться. Но может, это для нее лучше. Попытайтесь завоевать ее доверие, сэр, — попросила Элисон после недолгого молчания. — Встряхните ее как следует, если получится. Я вас полностью поддержу.

Брэд позвонил Ники в четверть девятого, сразу после разговора с Элисон, и сообщил, что выезжает в центр сразу, как соберет все материалы по делу. Ники согласилась навестить мать, но сказала, что будет на телефоне и появится не позже завтрашнего полудня. Впрочем, если есть необходимость, она готова отменить поездку.

Брэда удивила вчерашняя реакция Ники на обнаруженную на окне записку.

«Странно. Ники всегда казалась уверенной в себе и вдруг обнаружила нечто вроде ревности, и к кому — к Птичке. Как она могла увидеть в моем интересе к ней нечто большее, нежели просто сочувствие? Может, насторожило что-то в моем голосе или во взгляде? Или она уловила что-то такое, в чем я себе не отдаю отчета?»

Эта мысль на некоторое время отвлекла Брэда от телодвижений Рауди.

«Интересно, если посмотреть на Птичку, увидит она в моих глазах то, что увидела Ники? С другой стороны, разве не для того я здесь, чтобы завоевать ее доверие? Да, для этого. Но откуда тогда неловкость, не позволяющая двинуться в этом направлении?»

Что-то удерживало его от того, чтобы взять ее за руку, заставить открыться и выпустить на свободу картины, роящиеся в ее сознании.

Он повернулся к Птичке и увидел, что она смотрит на него. Чтобы скрыть смущение, Брэд перевел взгляд на Андреа. Но и она не сводила с него глаз. Красавица блондинка улыбнулась и посмотрела на Птичку, по-прежнему глядевшую на Брэда.

— Смотрю, успокоились? — мягко улыбнулся Птичке Брэд.

— Последние пару дней ей нелегко пришлось, — заметила Андреа.

— Печально. Но сейчас-то все позади?

— Трудно сказать, мистер Рейнз, — заговорила Птичка. — Считается, я душевнобольная, но даже и в этом состоянии я вижу, что у вас не получается то, ради чего вы сюда приехали. — Скрестив на груди руки, она твердо выдержала его взгляд. Краем глаза он заметил, что Андреа посматривает то на Птичку, то на него, явно пытаясь понять, что их тайно связывает. Неужели это и Ники ощутила? Но тут нет почвы для ревности. Просто у них с Птичкой установилось взаимопонимание. Связь, выходящая за пределы обычных отношений. Птичка предельно честна, а Брэда всегда привлекали люди, предпочитающие истину общественным условностям.