Но ведь, с другой стороны, она не вся на виду, разве не так? Правда таится в глубине ее глаз, в глубине сознания. И если Ники права, эту тайну Птичка лелеет.

Наконец она отвела взгляд от Брэда, опустила руки и прошла к столу с вещественными доказательствами.

— Посмотрим, что можно сделать. Так, Рауди? Андреа?

— А мы чем тут, по-твоему, занимаемся? — Рауди бросил взгляд через плечо. — И уже достигли огромного прогресса. Я работаю с максимально возможной скоростью и даже быстрее.

— Не забывай, о чем ты раньше говорил, — негромко, но твердо отчеканила Андреа. Ее слова прозвучали как предупреждение.

— Помню, помню. Только я передумал.

Похоже, эти двое так и не пришли к согласию.

Птичка снова посмотрела на него, теперь уже сияющими глазами.

— Может, подвести итоги? Имеет смысл? Вдруг, это выведет нас на правильную дорогу?

— Хорошая мысль.

Рауди повернулся к ней.

— Первый вопрос, на который надо получить ответ: зачем? «Зачем», а уж потом — «кто». На этот счет у меня есть мысли.

— Если вы не против, Рауди, — остановил его Брэд, — сначала мне бы хотелось послушать Райскую Птичку. — Заметив, какое шокирующее действие произвела на Рауди его просьба, Брэд поспешил его успокоить: — А уж потом вы дадите полный анализ ситуации.

Птичка поймала взгляд Брэда, и впервые за все время по лицу ее скользнула тень улыбки: «Очень мило, что вы подумали обо мне и в то же время не обидели Рауди».

— Итак, я, с вашего разрешения, поделюсь некоторыми мыслями.

— Да. Что скажете, Рауди?

— Да-да. Конечно.

— Мне тоже есть что сказать, — заявила Андреа, подходя поближе к Брэду. — Не зря меня зовут Мозгами. Но в порядке у меня, и вы убедитесь, не только голова.

— Андреа! — Птичка метнула на нее негодующий взгляд.

— Мне нужно принять душ. — Лицо Андреа перекосилось от боли. — Я чувствую себя нечистой.

— Ступай, но только одна. — Голос Птички смягчился. — Наш гость пришел к нам за помощью.

Это было похоже на детскую игру. Судя по всему, тут имеет место соперничество. И уж конечно, не за него…

— Птичка?

— Спасибо. — Она посмотрела на три записки, прикрепленные к правой стороне карты. — Абсолютно ясно, что Коллекционер Невест — психопат. Он видит в себе посланца Бога, предназначенного победить зло. Это наиболее распространенная иллюзия, в которую впадают даже самые развитые из душевнобольных. Мысли о великих комбинациях, кладущих конец войне между добром и злом, занимают каждую минуту его жизни.

— Это уже нечто большее, чем «кто», — заметил Рауди.

— Нет, это «зачем», — возразила Птичка. — Позволь мне закончить.

— Извини.

— Извините, — повторила Андреа. — Извините, извините.

— Повторяю, Коллекционер Невест в собственных глазах вершит правое дело. Он знает, что он есть зло, и видит в себе порабощенного демона, которому предназначено найти невесту Иисуса Христа. Вот тебе, Рауди, и ответ на вопрос «зачем». Он забирает женщин, потому что их выбрал Бог — через него. Если он что-то решает, то это решение Бога.

Нечто подобное говорила Ники, только у Птички получается полнее и определеннее. И это после всего лишь нескольких минут знакомства с материалами дела.

— Что-нибудь еще? — спросил Брэд, пораженный ее проницательностью.

Птичка разглядывала фотографии жертв, выглядевших как распятые ангелы. По щеке у нее скатилась слеза. Она подошла к стене и остановилась перед снимком последней девушки, чье тело видела два дня назад.

— В его глазах отнять у них жизнь — неизбежность, это ради них и ради осуществления замысла Бога. В его действиях нет злобы. И чувства мести нет. По злобе он бы ни за что не приблизился ни к одной из девушек.

— Вот именно, — подтвердил Рауди. — Надеюсь, вы не возражаете, что я встреваю?

— Что вы, Рауди, прошу вас, продолжайте. — Брэд встал позади Птички.

В комнате ощущался запах ее шампуня. Птичка украдкой глянула на него, потом снова перевела взгляд на стену.

— Вопрос в том, кто следующий, — поучительно произнес Рауди. — Именно на этом нам надо сосредоточиться. «Кто», «кто», «кто», а не просто «зачем». У меня есть теория.

«Он явно противоречит сам себе», — подумал Брэд.

— Не возражаете, если Птичка закончит? — Брэд скользнул взглядом по ее темным волосам. Они были разделены посредине и, недавно причесанные, хоть и подстриженные неровно, ниспадали длинными прядями.

— Не надо затыкать мне рот, агент Рейнз. Я могу пролить кое-какой свет на это дело.

— Конечно, конечно. Но мне кажется, Птичка нащупала нечто критически важное. — Отчасти он давал ей дорогу, чтобы продемонстрировать свое расположение и завоевать доверие, но в то же время это был не просто жест. Ее анализ ситуации производил сильное впечатление.

— И обо мне не забывайте, — подала голос Андреа, подходя к Брэду с другой стороны. Немного опешив, он пропустил эти слова мимо ушей.

— Прошу вас, Птичка.

Она пристально посмотрела на него, и вновь между ними возникло мимолетное чувство близости.

— Спасибо, — вымолвила она и, повернувшись к карте, грустно добавила: — Коллекционер Невест не способен убить кого-то, просто чтобы причинить боль. По-моему, он устроен не так.

— Тихо! — прошептала Андреа, глядя в угол. — Молчу. — Пауза. — Извините. Извините, извините.

Никто не обратил на нее внимания.

— Но на вас, мистер Рейнз, он смотрит иначе. — Вы не женщина. В его глазах вы тот, кто пытается помешать ему исполнить волю Бога. Если он зло, то вы даже нечто худшее. И он постарается остановить вас.

— Каким образом?

— Убьет.

В комнате наступила тишина. Правой ладони Брэда коснулась чья-то рука. Андреа. Он застыл на месте — слева Птичка, целиком поглощенная делом, ради которого он здесь, справа Андреа, повинующаяся голосам, требующим, чтобы она завоевала его симпатию. Не может быть, чтобы…

Но одного лишь взгляда в голубые призывные глаза Андреа хватило, чтобы убедиться: может. Никогда еще так откровенно не заигрывала с ним такая неотразимая красавица, да и не обязательно красавица — любая женщина. Ясно, что она презирает условности, удерживающие мужчину и женщину на публике хоть на каком-то расстоянии. Брэд попытался освободиться, и для этого ему пришлось приложить усилия.

Андреа помрачнела.

— Птичка, мне надо принять душ! Прямо сейчас!

— Ничего, Андреа, все в порядке, — возразил Брэд и тут же добавил, зная, что потом об этом пожалеет: — Мне бы… остаться с Птичкой наедине, можно? А вас проводит Казанова.