— Проверим все камеры слежения поблизости, но, уверен, ему удалось замести следы.

— А сюда никто не мог зайти?

— Нет.

— Одно ясно: он знает, где ты живешь. Получается, следил за нами ночью. А может, и сейчас следит!

Ники явно нервничала. Учитывая ситуацию, это неудивительно, хотя для нее и нехарактерно.

Брэд вгляделся в служебное помещение на противоположной стороне улицы. Темно, только в нескольких окнах горит свет. Многоэтажный гараж, расположенный через четыре дома справа, мог послужить удобным местом наблюдения для человека, вооруженного сильным биноклем. Впрочем, какое это имеет значение? В ночное время его окна снаружи будут, так или иначе, выглядеть темными. Он выхватил из кармана телефон, позвонил дежурному и попросил поскорее выслать группу дознавателей.

Подбоченившись, Ники расхаживала вдоль окна и перечитывала послание.

— Это начинает превращаться в безумие. Что скажешь?

Вообще-то смутить Брэда было нелегко, но в данном случае дело нешуточное. Брэд положил телефон на столик рядом с диваном, унял дрожь в руках и вновь всмотрелся в записку, пытаясь не обращать внимания на покалывание в шее.

«Потерянный рай». Коллекционер Невест обращается к ветхозаветной легенде о змее в саду. Грехопадение, потерянный рай. Но в перекличке между его риторикой и Райской Птичкой из ЦБР есть что-то устрашающее».

— Райская Птичка, — сказала Ники.

— Да. А кто такой «Валет»?

— Он что, знает, что ты встречался с ней?

— Не обязательно. Но ему известно, что мы перевозили тело.

— Давай исходить из того, что он имеет в виду Птичку. — Ники говорила отрывисто, напряженно. — Итак, в первом послании он намекает на твоих женщин. Возможно, имеет в виду меня. Затем ты отправляешься в ЦБР и доставляешь туда тело его жертвы, а он, в свою очередь, прилагает большие усилия к тому, чтобы оставить записку, содержащую на сей раз прямую угрозу. Получается, цель его теперь, навязчивая идея — ты. Верно? А также все женщины, с которыми тебя нечто связывает. Вообще-то для серийных убийц довольно характерно менять объект своей маниакальной страсти, видя в них тех, кого они считают противником. За свою погубленную жизнь и свое поведение психопат винит не себя, а постороннего, того, кто угрожает такому его поведению.

— Он знает, что я хочу остановить его. Видит во мне соперника, угрозу, и в его мире эта угроза связана с женщинами. — Брэд посмотрел на Ники. — Как тебе такая версия?

— Разве угадаешь, что происходит в сознании умалишенного… Лучше расскажи подробнее о Птичке.

— Что ты имеешь в виду?

— Как что? Ты ведь с ней встречался. Три раза, верно? И за ужином почти только о ней и говорил. Не знай я, кто это, приревновала бы.

«Что?» Разоблачение пришло внезапно, из ниоткуда.

— Она связана с нашим делом. А говорили мы о ней за ужином всего несколько минут.

— Да ладно, не заводись, это я к слову. К тому же у меня нет права на ревность. — Ники искусственно хохотнула. — Все, забыли. Она…

— Она — что? Чокнутая? Так?

— Опять завелся?

«Его манера. То он отмахивается от Птички, то из кожи вон лезет, защищая ее», — удивленно размышляла Ники.

Странно, но Брэд чувствовал, что должен защитить Птичку. Ведь она беззащитна. Брошена миром, доведшим ее до животного состояния.

— Ничего я не завелся, просто действительно сочувствую девушке. — Ну вот, слово сказано. — А кто бы не посочувствовал? Ведь она жертва демонов, таящихся внутри всех нас.

— Я тоже сочувствую, — кивнула Ники. — Но между состраданием и симпатией есть разница. Надеюсь, ты понимаешь.

— Вообще-то речь не идет о сострадании или симпатии. — Брэд еще раз вчитался в записку. — Тут скорее надо говорить об уважении.

— В каком смысле?

— Она видит то, чего я не вижу. И еще. Я никогда не встречал людей, которые схватывали бы все так же быстро, как она. Природный дар.

Ники отвела взгляд.

— Ясно. Честно говоря, все это немного выбивает из колеи. — Она указала на записку. — Видишь ли, этот малый не шутит. Он гнет свое и даже не думает останавливаться.

— Если только… — начал Брэд.

Ники подошла к нему и, заглядывая ему за плечо, в очередной раз прочитала послание. Запах ее духов все еще приятно волновал. Ее дыхание мягко щекотало ему ухо.

— Если только — что? — спросила она.

«Звук ее голоса, легкий и чистый. Ну разве я не дурак? С какой стороны ни глянуть, а Ники и есть та самая безупречная женщина, которая мне нужна. И надо бы за ней поухаживать…»

— Знаешь, кто тут умалишенный? — Брэд откашлялся.

Ники досчитала до пяти, прежде чем ответить.

— Мы с тобой.

— Ну да, зациклились на бреде сумасшедшего, который убил пять женщин, в том числе двух на прошлой неделе. Глазеем на записку, в которой мне угрожают, и, вместо того чтобы просто снять ее, философствуем.

— Ты прав. — Ники вздохнула. — Извини, наверное, это стресс. Почти не спала прошлой ночью.

— В таком случае завтра — выходной. Твой день. Навести мать. Ну а пока пусть у твоего дома подежурит полицейская машина.

— Непохоже, что это остановит нашего героя, — отмахнулась Ники. — Не беспокойся, я сама о себе позабочусь. А теперь все же: если только — что?

— Если только он не передумает, я хотел сказать. И вместо очередной женщины…

— …займется тобой, — подхватила Ники. — Теперь для него это стало чем-то вроде парной игры.

— «…я не болен, я просто выше тебя, — прочитал Брэд. — Я солнечный свет, а ты Человек Дождя».

Ники взяла бокал и задумчиво отхлебнула.

«Разгадать не всякому дано».

— Она тебе доверяет?

— Кто?

— Райская Птичка. Она молода, впечатлительна.

— Всего на несколько лет моложе нас с тобой.

— Только по годам, не по опыту. По-моему, она на тебя запала. Просто голову потеряла.

«Верно. То, что Птичка так неделикатно оборвала наш разговор, свидетельствует о скрытой влюбленности», — мысленно согласился Брэд.

— Не такая уж она наивная, — вслух произнес он.

— А вот я бы не стала на это рассчитывать. Ты привлекательный сильный мужчина, к тому же нуждаешься в ней. Это довольно эффективное лекарство.

— Ну вот, снова вернулись на то же место. Смысл-то в чем?

— А может, она знает больше, чем говорит? — Ники склонилась над запиской.

— Разве что подсознательно.

— Ты не можешь об этом судить, по крайней мере пока.