— Повезло тебе, — вздохнула Джул. — Мой тоже работает, но при этом всегда успевает написать сообщение. — Она вытащила видеофон и продемонстрировала нам целую колонку записей с одинаковыми иконками. Её папа требовал отчёта чуть ли не каждый час: где она, что делает и с кем находится.

— Не, мне такая гиперопека не нужна, — открестилась альбиноска. — Но, на самом деле, было бы приятно, если бы отец спросил, чем я занимаюсь целыми днями.

— А мама? — уточнила я.

— Мама домохозяйка, в прошлом модель, — пожала плечами Айрис. — У неё у самой бурная жизнь: маникюры, педикюры…

— Моя мама тоже это любит, — хмыкнула я. — Каждый день где-то с подружками пропадает.

— Да-а, а потом приходит и хвастается, — закатила глаза к потолку альбиноска.

Я слабо улыбнулась. Кто бы мог подумать, что с этой девчонкой у меня может быть что-то общее. Мы выросли в совершенно разных районах (а по сути — мирах), у нас не могло быть точек соприкосновения, и, тем не менее, одна всё-таки нашлась.

— У меня нормальная семья. — Шэйн откинулся на спинку дивана и одним глазом поглядывал в видеофон. — Я любимый ребёнок, мама с папой хорошие, так что, если хотите, могу приютить всех у себя.

— Вот уж спасибо, — я улыбнулась, но внутренне напряглась. У мажорчика-то — идеальная семья? Ни за что не поверю. И, если он соврал, это звоночек, что с ним нужно быть настороже.— Думаешь, ты это выдержишь?

— А что такого-то? — не понял он.

— Обсуждение парней, скандалы с подружками, ПМС, дальше перечислять?

Шэйн представил себе все проблемы и поспешил исправиться:

— Значит, дам приют только Уошу.

Мы вспомнили, что за столом сидит ещё один человек. Ботаник как всегда пытался слиться с обстановкой. Он мог что-нибудь сказать на отвлечённые темы, но как только мы начинали делиться чем-то личным, он всегда молчал. Остальные о себе тоже не особо распространялись, но о его жизни мы не знали ни-че-го.

— Он всё равно девственник, так что о девчонках можно даже не беспокоиться, — издевательски добавил мажорчик.

— Я не девственник, — огрызнулся Уош и нервно вогнал ложку в мороженое.

— Да ну? И чем докажешь?

— Шэйн, ты серьёзно? Как он тебе это докажет? — недовольно спросила Айрис, которой явно уже надоели неприятные шуточки друга.

— Уош, скажи, где ты нашёл девчонку, — не обращая внимания на злой взгляд альбиноски, продолжил Шэйн. — Просто мне нужно знать, где водятся те, кто не боится тебя голым увидеть.

Уош недовольно сжал губы, но отвечать на провокацию не стал.

— Чего ты прицепился-то к нему? — спросила я, тоже не испытывая веселья от этого разговора.

— Да я же забочусь о нём! Вы, кстати, знаете, что среди услуг нашей гостиницы есть «эротический массаж»?

— О господи… — Айрис, кажется, раньше остальных поняла, к чему всё идёт.

— Уош, поздравляю, я нас записал.

— Чего?! — Ботаник чуть не опрокинул своё мороженое.

— Я от всего сердца. Пойдём вместе. Уо-о-ош! Там же красивая женщина такое с тобой сделает, что ты вернёшься другим человеком. Не благодари.

— Да как ты… да что ты… — гневно вскипел ботаник, но так и не смог сформулировать мысль.

— Эй, не переживай. Я буду с тобой и прослежу, чтобы ты познал все тайны женской любви.

— … ! — впервые мы услышали, как Уош ругнулся матом, и синхронно впали в осадок.

— Когда вы собрались идти? Мы домой к вечеру вернёмся, а в одиннадцать уже начало, — сухо напомнила Айрис.

— Пока вы будете собираться, мы как раз получим свою долю наслаждения, — не смущаясь, Шэйн красноречиво поиграл бровями.

— Я. Никуда. Не. Пойду, — пропыхтел Уош, заметно покраснев за время обсуждения.

— А я не вижу в этом ничего плохого, — тихо и довольно мило сказала Джул, чем чуть не заставила нас разинуть рты от удивления. Нет, ну столько потрясений мне за сегодня не пережить! — По-моему, это совершенно нормально. И тут нечего стыдиться. Уверена, тебе понравится.

Мы настолько опешили, что даже забыли что-нибудь сказать в ответ. Ботаник так и вовсе, кажется, выпал из реальности.

— В общем, решено, — первым пришёл в себя Шэйн. — Вы занимаетесь девчачьими делами, мы мальчишескими, и все стараемся успеть к часу «П»!

— Что ещё за час «П»? — не поняла я, осторожно поглядывая на Джул. Она исключительно невозмутимо попивала какой-то коктейль и не выглядела ни смущённой, ни растерянной.

А я знала! Знала! Тихони — самые опасные люди!

— О, это старинное слово, ещё в древние времена призванное обозначать крайнюю степень озабоченности сложившейся ситуацией, — туманно поведал Шэйн, наслаждаясь нашими огорошенными лицами.

— Дай угадаю, — подыграла я, — оно начинается на «п» и заканчивается на «ц»?

— Именно! Это — ПОПАДЕЦ!

Глава 4

Я себя любила. Конечно, я видела недостатки характера, фигуры, знала о возможных изъянах, которые без операций не изменить, вроде формы носа или скул, или лба. Но я себя любила такой, какой была, и не стеснялась быть самой собой.

Для меня не было ничего плохого в паре лишних килограммов, тонких губах, носе с горбинкой, оттопыренных ушах и других якобы «недостатках». В моём мире неидеальные люди могли принимать других неидеальных людей. Однако, как я сегодня узнала, почти для всех собравшихся на «Золотом стиле» естественность и была страшнейшим недостатком.

К часу «П» мы подготовились основательно. Айрис выбрала очень стильный синий купальник. Он, словно змейка, оплетал её талию и грудь, на тёмной коже смотрелся ярко. У нас с Джул всё было куда скромнее: закрытые купальники, у неё белого цвета, у меня чёрного. Я завязала поверх летний платок в сеточку. Айрис любезно согласилась поделиться водостойкой косметикой. К одиннадцати мы спокойно закончили сборы и встретились в холле отеля. Эвана не было. Зато были Шэйн с Уошом.

— Ну, как ваши эротические приключения? — Айрис тут же пристала к лучшему другу.

— А мы вам ничего не расскажем, — повёл носом Шэйн. — Это обсуждается только в мужской компании, понятно?

— Так значит, тебя можно официально считать мужчиной? — Альбиноска весело обратилась к Уошу. Тот надулся, попытавшись защитить оскорблённую честь, но мажорчик его опередил:

— Ещё нет, — важно сказал он. — На этой вечеринке я собираюсь найти ему девушку. Так что все поздравления утром.

— Да пошли вы, — обиженно высказался Уош.

Рядом с накаченным и загорелым Шэйном ботаник выглядел дохликом. Он явно чувствовал себя неуютно в одних плавках и не знал, куда деть взгляд, когда случайно обращал его на нас.