В папку лег последний лист бумаги, я захлопнул её и крепко завязал веревочки. Девушка наклонила голову, пряча лицо, и не решаясь сказать.

— Ле-е-е-ен! — протянул я. — Ну, в самом деле, не убью же я тебя за твои фантазии. Пошли, пить хочу, аж язык в трубочку заворачивается.

— Почему фантазии? — девчонка, наконец, подняла голову, тряхнула волосами, откидывая их с лица. — Разве наша с тобой встреча — фантазия?

«О-о-о, только не это! — мысленно застонал я. — А ведь как хорошо все начиналось».

— Ну-у-у, нет, конечно, это реальность.

Вот что я не люблю в отношениях, так это гадания. Единственная женщина в моей жизни, которая не считала меня телепатом, была моя Галка. Она всегда говорила четко и прямо, а на вопрос: «Что тебе подарить?», перечисляла несколько вещей, которые хотела получить в подарок. И всегда радовалась моему выбору.

Нет, Галчона тоже любила меня подразнить, пошутить, но никогда не тянула кота за… хвост. Если уж говорила «а», то озвучивала весь алфавит. С другой стороны, Лена еще слишком молода и только набирается опыта в общение с противоположным полом. Может все дело в этом? Я вздохнул, набираясь терпения.

— Лен., солнышко, так что ты сказала своему отцу?

— Все, — и столько виноватости было в её голове, что я не выдержал.

— Значит, что, расстаемся? — печально сказал я, замедляя шаг.

— Что? — от неожиданности девушка споткнулась на ровном месте, я едва успел её подхватить, чтобы не упала.

— Ну, ты уже десять минут пытаешься донести до меня какую-то мысль, но переживаешь, что я… расстроюсь? Испугаюсь? Взбешусь? Что из перечисленного? — я пытался подобрать слово.

Лена моргнула, раскрыла ротик, чтобы что-то сказать, и захлопнула. Нахмурила лоб, что-то решая про себя, потому подняла на меня лучистый взгляд и хитро так улыбнулась.

— Ты решил, что я рассказала папе про… нас с тобой? И он против? — Лена звонко рассмеялась, и сколько я не старался, никакой обиды в её голосе не услышал.

«Фу-у-х! А все-таки умная девчонка», — выдохнул я с облегчением и улыбнулся совершенно искренне в ответ на заливистый смех.

— Ну-у-у, — что-то меня замкнуло на нуканье. — В смысле, ты так загадочно… то есть, так мило смущалась, что я решил: твой отец пригласил меня на ужин, чтобы познакомиться с новым кавалером своей дочери.

Я выпустил Ленину руку, вручил ей папку, и склонился над фонтанчиком. Свежая вода приятной струйкой потекла по моему горлу, я даже прикрыл глаза от наслаждения.

— Ну да, — в голосе девушки зазвучала растерянность с едва заметными нотками удивления. — Папа приглашает тебя в гости, на чай с бабушкиными пирогами.

Я поперхнулся водой и закашлялся. Струя окатила мое лицо, я зажмурился, продолжая кашлять. «Черт. Черт! Черт! — билось в висках. — За что мне все это?» Дыхание восстановилось, я выпрямился, не зная, как себя вести и что делать. Обижать Лену не хотелось, но и знакомиться с её отцом в новом для себя статусе желания не возникало. Не потому что я не думал о нас с девушкой, но как-то все слишком рано и в корне неправильно.

Я уже набрал воздуха, чтобы вежливо отказаться, рискуя обидеть девчонку и потерять её доверие и помощь, но Лена потянулась ко мне с носовым платком в руках и принялась вытирать мне лицо нежно и аккуратно, как маленькому ребенку. Хотя нет, как человеку, к которому испытывает нежность.

— Я рассказала папе про наши приключения, — промокая мое лицо, уточнила Лена. — Все, что ты выяснил, про архивариуса, про документы. Все наши предположения. И папа сказал, вам нужно встретиться и поговорить.

Девушка отступила на шаг, оглядела меня с ног до головы. Протянула руку, пригладила мои волосы, стоявшие дыбом, и улыбнулась.

— А ты что подумал? — черти в её глазах плясали откровенный танец, глядя на мое растерянное лицо с явными признаками облегчения.

«Ну, чертовка! Ну, погоди! Я тебе припомню!» — пригрозил я мысленно, резко шагнул вперед и поцеловал интриганку со всем пылом, на которую способна искренняя благодарность.

— Пу-усти, Леш, — прошептала мне в губы девушка через минуту. — Люди смотрят.

— Пусть!

Но Лена уже выскользнула из моих объятий и отступила на шаг.

— Так что, придешь к нам в гости? — улыбаясь, уточнила девчонка.

— Приду, — кивнул я головой. — Когда и во сколько?

— Сегодня в шесть.

— Хорошо, — я улыбнулся и вернулся к черепахе. После такого жаркого разговора в горле снова пересохло.

— Попил? — ласково уточнила Лена, дождалась моего ответа и рявкнула. — А теперь марш в больницу! И чтобы до вечера лежал в палате и больше никуда не выходил!

— Так точно, мой командир! — я шутливо отдал честь. — Проводишь?

— А как же! — девчонка кивнула головой. — За тобой глаз да глаз нужен! Опять куда-нибудь попадешь! Пошли! Хватит уже прохлаждаться!

Лена крепко взяла меня за руку, и мы зашагали в сторону больничного городка. Шли молча, и это молчание не напрягало. Так молчать могут только влюбленные или очень близкие люди. М-да, Лесовой, похоже, ты встрял по полной. А ведь столько лет прошло, я уже и не надеялся. Точнее, после смерти Галчонка решил, любовь слишком болезненная штука, чтобы снова позволить себе любить.

Я незаметно покосился на девушку. Лена шла, улыбаюсь целому миру, доверчиво держась за мою ладонь. На секунду мне вдруг показалось, что со мной рядом идет Галка. Она точно так же радовалась всему на свете: солнечному дню, птицам, цветам, встречным людям. В груди защемило, но тут же сердце словно кто-то ласково погладил, разрешая стучать в полную силу и дышать. «Спасибо, Галчона», — мысленно шепнул я, выдохнул и расправил плечи.

Лена проводила меня до самых дверей отделения, проследила, как я захожу в палату и осталась поболтать с девчонками на санитарном посту. «Всех она здесь, что ли, знает?» — хмыкнул я, закрывая за собой двери.

Меня встретила гробовая тишина, хотя подходя к дверям, я слышал приглушенные голоса. Поднял глаза и снова хмыкнул, на этот раз громко вслух: на свободной койке как и в прошлый раз потрепанного вида мужички резались в карты во главе все с тем же дедком.

Я засунул папку подмышку, подошел к умывальнику, ополоснул руки и молча протопал к своей кровати, сопровождаемый молчанием и взглядами. Спинным мозгом ощущал смесь любопытства и удивления, но мужики стоически молчали. Черт его знает почему. Может, решили, раз я вернулся из Комитета госбезопасности живым и невредимым, то теперь все, я под их крышей и меня не стоит трогать?

Ну и фиг с ними. Как говорится, баба с возу, коню — кобылу. Я