быстренько смирился и сконфуженно опустил плечи. – Не ожидал столь пристального интереса к моей маленькой персоне.

– Допустим, Тасия Мэнвудского и его жену я уже успел узнать и много раз делил с ними трапезу. А вы для меня человек новый, вот я и проявляю интерес, – пояснил великий‑превеликий племянник императора.

Неплохо бы глянуть карту и понять наконец, где нахожусь в географических отметках широты и долготы. Курорты, пляжи, порты тоже было бы неплохо обнаружить, желательно лично. Поваляться на шезлонге, попивая мятно‑фруктовый коктейль, позагорать.

Эх…

Похоже, побег с Дорой отменяется. Интересно, а герцог случаем не передумал помогать моей соседке? Будучи в банке, я совсем позабыла об изначальной цели поездки, настолько была сбита с толку признаниями поверенного и последующим разговором в гостевом кабинете.

– На самом деле я немного погорячился со словом «недавно», я вернулся в Мэнвуд более недели назад. Но вы представляете, какая беда со мной приключилась?

– М‑м‑м?

– Моё поместье пришло в негодность, – с самым наичестнейшим видом признался начальник порта. Молодец, хорошо играет.

– Да вы что?..

А вот Сирейли переигрывал с экспрессией.

Положила руку на бедро кавалеру и выразительно ему улыбнулась.

– Дорогая, что‑то не так? – он меня не понял.

Смутилась и руку убрала.

– Я… лишь хотела узнать, могу ли отправиться освежиться в ближайшую комнату.

Молодец. Придумала, что придумала. И пусть голову ломают, о чём это я.

– О! Я как раз хотела предложить свою помощь. – Карен тотчас подскочила на ноги, собиралась обогнуть стол, но…

Ужас!

По её платью сбоку на животе стало растекаться ярко‑алое пятно, а на лице застыла мертвенная бледность. Дама только и успела охнуть, прежде чем повалилась на пол. А я наконец обратила внимание на стоящего позади неё официанта или же лакея.

– Держите его! – что было сил заорала я.

Праудмор сработал молниеносно, бросился к убегающему слуге, но не успел, тот быстро юркнул в приоткрытую дверь, заставляя остальную прислугу посторониться. Неповоротливый лакей уронил большое блюдо с металлической крышкой прямо в ноги герцога, тот запнулся, потерял равновесие, однако удержался. Он остервенело вцепился в обналичку до хруста и быстро принял горизонтальное положение.

– Никому не двигаться! – досадливо рявкнул он, выбегая из комнаты.

А я… поспешила прогнать подальше оцепенение. Бросилась к Карен, по пути сдёргивая со стола белоснежные салфетки, все, до которых могла дотянуться. Перво‑наперво надо остановить кровь!

– Что вы стоите, позовите доктора! – прикрикнула я вначале на Тасия, а затем и на изумлённую прислугу в дверях.

– Но как же… не двигаться…

– Тасий, вы‑то хоть не безвольный, позовите доктора, она умрёт, если быстро не принять меры!

– Я… а… да, конечно, – тихонько ответил мэр. И что‑то в его голосе мне не понравилось. – Сейчас.

Он быстро понялся и заспешил на выход, что‑то бормоча себе под нос. Не разобрала. Я же опустилась на колени и с омерзением осмотрела торчащую из спины сбоку рукоятку ножа. Правой почке – конец. Кишечник тоже наверняка задет.

Судорожно вздохнула, прикладывая салфетки к сочащейся кровью ране. Лишь бы не сделать хуже, лишь бы не сделать хуже! Я же ничего не смыслю в медицине!

Мать вашу, что же делают в таких случаях, а?

Запоздалая глупая мысль пролетела в голове: «Хорошо, что я успела пообедать, иначе с таким ужином точно хлопнулась бы в голодный обморок». Однако тотчас отругала себя за цинизм и бесчувственность. Карен хотела мне что‑то сказать, она поэтому плакала! Бли‑и‑ин…

Глава 17. Предчувствие

Весь вечер, пока доктор занимался реанимацией Карен, я не сомкнула глаз и внимательно следила за каждым его действием. Вдруг он в сговоре с теми, кто пожелал её убить?

Глупость, конечно. Но моё взвинченное состояние плодило в воображении теории заговора одна другой краше.

Как назло, ещё и герцог куда‑то запропастился. А Тасий вообще чуть в обморок не упал, когда зашёл в столовую, где и проводили операцию, но только на столе.

– Нитки, – устало попросил доктор свою помощницу.

К чести её сказать, девушка лет восемнадцати действовала крайне проворно и даже не морщилась от вида крови. Я, кстати, уже тоже. Можно сказать, свыклась.

– Замеряй пульс, – приказал доктор.

Опомнилась и взяла Карен за руку, бросила взгляд на стрелку напольных часов и стала считать в уме.

– Шестьдесят один, – ответила с лёгким сомнением, но затем более уверенно добавила. – Ровный, прощупывается.

– Хорошо, – доктор устало стёр пот со лба тыльной стороной ладони и поспешил вытереть руки о белоснежную салфетку, ещё некогда предназначенную скорее для столовых нужд, нежели медицинских.

– Жизни её более ничто не угрожает, – я была удостоена крайне серьёзным взглядом, – но опоздай вы на пару минут, она бы умерла на моих руках, потому что запасных пакетов с кровью у меня нет. Первое время пациентку будет мучить обезвоживание, но пить нужно медленно и аккуратно, маленькими глоточками. Она придёт в себя уже скоро, самое большее через два часа.

– Доктор, – я поспешила его остановить. – Вы хотите оставить меня с ней?

– Здесь моя работа уже окончена.

Док пожал плечами.

– Её пытались убить, – юлить не стала, призналась прямо.

– Я заметил.

– Тогда вы просто обязаны помочь нам сохранить в тайне тот факт, что она выжила.

Мозг у меня работал чересчур быстро. Я и сама не поспевала за ходом собственных мыслей, однако хладнокровие, с которым принимала решение, было как нельзя кстати.

– Особенно Тасию правды не говорите. Если он зайдёт, сделайте скорбное лицо. И швы надо прикрыть, чтобы он не догадался, что его обманывают.

Помощница, слушая меня, продолжила складывать инструменты в докторский чемоданчик.

– Можно выставить сюда остатки разрушенной почки в стакане, чтобы он не задавал много вопросов, – предложила она.

А доктор нахмурился.

– Но он её муж, – не согласился он. – Я не могу скрывать от него правды.

Вот только разговор пришлось спешно прервать из‑за скрипа дверных петель.