class="p">Последнее слово он выплюнул, словно что-то гадкое.

— Заткнись!

Лиска ударила кулаком в стену.

— Что ты чувствуешь? Боль?

— Ярость.

— Разве не приятно ощущать ее? Разве ты не хочешь почувствовать ее снова?

Лиска стиснула зубы. А голос все зудел и зудел. О том, что Лена такая же как другие. Что она уйдет, как только опасность минует.

Лиска старалась думать, о чем угодно, но слова внутреннего голоса били слишком сильно. За яростью вернулись обида и одиночество. Почему Лена так быстро ушла?

— Что мне делать? — спросила Лиска, обняв Вику, — я не хочу сдаваться, но Лена просит именно этого. А вдруг она не права?

Вика широко улыбалась. Лиска прижала ее к груди и закрыла глаза. Снова подкатывала тошнота.

***

Темнота опустилась слишком быстро. Ветер нагнал тучи. Полил холодный дождь. Семья тихо ужинала за столом. Игорь листал газету. Софья устало помешивала сахар в чашке. Лиска размазывала по тарелке пюре исподтишка поглядывая на родителей. Она вспоминала тетрадку и пыталась представить маму, сидящую на кровати с книжкой «Алиса в стране чудес». Внизу наверняка переругивались ее родители. Что мама чувствовала? Такое же одиночество, как и Лиска сейчас или была рада погрузится в вымышленный мир? А Игорь? Что он мог делать в это время? Жил ли с ним какой-нибудь призрак?

— Если да, то он добился своей цели, — усмехнулся голос.

Лиска согласилась. Представить Игоря одиноким и несчастным было невозможно. Отчего так происходит, что один рождается сильным, а другой слабым? В школе учителя говорили о равенстве между людьми. Что все наделены одинаковыми возможностями. Лиска очень быстро поняла, что это не так. Робость и застенчивость, страх и тревога были ее частыми спутниками. Серый же и его компания не боялись ничего. Они хамили учителям, обижали младших и воровали. И всем было на это наплевать.

Там в лагере ребята смотрели на Лиску и радовались, что подобная участь их миновала. Они улыбались и тыкали пальцем. А вечером обсуждали между собой. Равные возможности… какая чушь. Игорь никогда не был равным. Он тоже обижал младших и грубил взрослым. Возможно, даже получал от этого удовольствие. Как Серый.

— Лиска, ешь быстрее, хочу сегодня пораньше лечь, — попросила мама.

— Иди отдыхай, она вымоет посуду, — сказал Игорь, не отрываясь от чтения.

Лиска покраснела. Гнев разливался по венам. Игорь так сказал… будто между делом. Будто уже давно все решил и его абсолютно не интересовало, что думает дочь по этому поводу.

— Почему я?

— Ну не я же, — хохотнул Игорь, — ты самая свободная.

— Ничего страшного, — сказала Софья, — просто ешьте быстрее, я все уберу и…

— Она уберет, уже взрослая. Весь день дома сидит, пока мы работаем.

— Я тоже работала, — прошипела Лиска, — я помогала готовить.

— Вот и убрать тоже поможешь. Ешь быстрей. И хватит уже спорить.

— Ну что же ты, — издевался голос, — сделай как велено. Молча кивни, доешь и помой за всеми. Прости их, как хочет Лена.

— Замолчи!

— Что? — удивился Игорь и отложил газету, — ты что-то сказала? А что с лицом?

— Ничего, — держалась Лиска. Гнев уже бурлил где-то в районе груди и подкатывал к горлу, готовый выплеснуться наружу.

— Ненавижу! Кто дал ему право распоряжаться? Он мне никто! — мысленно рычала Лиска.

— А Лена говорила, что нужно уметь прощать, — язвил голос, подначивая хозяйку.

— Барышня, мне не нравится ваш тон.

— А мне плевать, что тебе не нравится!

Лиска не смогла удержать поезд ярости. Он легко проехал через хлипкую стену и разнес ее на мелкие кусочки. В висках пульсировала кровь, стало трудно дышать.

— Та-а-к, — Игорь спокойно встал. На его лице не читалось ровным счетом ничего.

Софья охнула и вцепилась ему в руку.

— Отвали, — грубо отмахнулся он, — что ты сказала, маленькая дрянь?

— Мне. Плевать. Что. Тебе. Не. Нравится!

Лиска поднялась и сжала руки в кулаки.

— Значит так. С завтрашнего дня лишаешься завтрака, прогулок и вообще всего.

— Запрешь меня в комнате?

— Да.

— Пожалуйста, перестаньте! — взмолилась мама, — Игорь, Лиска, да что на вас нашло?!

— Что на него нашло? — рычала Лиска, — командует мной как вещью! У меня тоже есть мнение.

— Засунь его себе поглубже, — посоветовал Игорь, сжимая пальцы в кулак.

— Игорь!

— Заткнись, Софья!

— Не ори на маму, урод!

Грохот разбитой тарелки был сильнее грома во время бури.

— Что ты сказала, тварь?

— Что слышал! Я тоже умею думать и говорить!

— Будешь думать тогда, когда сама научишься зарабатывать и будешь жить отдельно. А сейчас подтяни губу и марш убирать посуду. И чтоб я тебя до завтра не слышал!

— Или что? А? Папуля. Ударишь меня как тогда в мае?

— Лиска, замолчи, прошу! — мама побледнела и умоляюще смотрела на дочь.

— Еще одно слово…

Его перебил грохот второй тарелки. Лиска швырнула ее в сторону, хотя очень хотела бросить Игорю в лицо. Ярость внутри превратилась в настоящий ураган. Отчасти, Лиска перестала существовать. Она витала где-то рядом, потеряв контроль над собой и наблюдала как стоит с перекошенным от злости лицом. За окном сгустилась знакомая тень. Та же, что и в воспоминании о майской ссоре. Было в этой тени что-то родное и знакомое, но давно забытое. Если бы Лиска задумалась, то поняла бы, что знает тень и скучает по ней. По той силе, что получала от нее.

Игорь ударил кулаком по столу. Софья вскрикнула и сжалась в комок. От спокойствия не осталось и следа. Игорь походил на дикого зверя, готового растерзать добычу. Никогда Софья не видела своего мужа таким. Она боялась, что в порыве ярости он не просто ударит, он убьет дочь.

Игорь подскочил к Лиске и схватил ее за руку. Так сильно, что та поморщилась от боли.

— Пошла!

— Отвали от меня!

В воздухе раздался звон пощечины. Лиска охнула. Ноги подогнулись, и она грохнулась на пол. Теперь Игорь тащил ее за собой. Но не успел дойти до выхода из комнаты, как Лиска смогла собраться и с силой пнула отца в коленку. Тот сбился с шага. Тогда Лиска вцепилась зубами в его пальцы.

— Сволочь! — рявкнул Игорь разжав хватку.

Почувствовав свободу Лиска подскочила и бросилась к столу. Схватила чашку и бросила в отца, затем еще одну. За чашками полетела тарелка и врезалась в стену. Пюре вперемешку с осколками шлепнулось на пол.

Софья с ужасом наблюдала за дракой. Она оцепенела не в силах пошевелиться и только повторяла дрожащими губами:

— Перестаньте. Перестаньте. Перестаньте.

— Убью! — прогремел Игорь, переходя в наступление.

— Давай! Давно этого хочешь, да? Ты никогда меня не любил! Тебе не нужна дочь, тебе нужна кукла,