– Об Арланде, который тронулся умом и выбрал вместо огромного наследства и титула работу инквизитора, – вздохнул я, устроившись на стуле поудобнее и сделав глоток из своей чашки. Видимо, разговор будет дольше, чем я рассчитывал.

– Этот его выбор поразил всех, – кивнул граф. – Тогда перечить ему никто не решился, мы слепо вложили его судьбу в его же руки, не думая о том, что на самом деле скрывается за этим странным поступком. Многообещающий ученик Ордена, экзорцист… ничто до сих пор не указывало на то, чего я так боялся, – после этих слов Лорен на секунду прикрыл лицо руками. – Скажи, ты правда видел «серую собаку с большой спиной и страшной мордой»?

– Я ее не видел, но слышал и чувствовал ее присутствие. То, что она есть, я могу доказать. Вчера, когда тварь пыталась добраться до меня через закрытую дверь, она оставила царапины на дереве. Такие не под силу сделать ни одной кошке.

– Я не хочу тебе верить, – сказал Лорен, посмотрев в сторону. – Ты не пил вчера?

– Нет. Я был трезв, как ты сам сейчас. Разве меня хоть раз видели здесь пьяным?

– А больше ты ничего не видел?

– Нет. Только пару раз встречался с фамильными привидениями, которые донимали Меви.

– Их мы все иногда видим, – кивнул Лорен. – Дядя Томбос, тетушка Хуньа… И ничего больше?

– Ничего.

– Это меня успокаивает.

– О чем ты говоришь, объясни, будь добр! Я не понимаю.

– Кажется, я совершил ужасную ошибку… Но сейчас, когда ты сказал, что никого не видел, я перестаю сомневаться в правильности своего поступка, – вздохнул он с облегчением.

– А если говорить прямо? Настолько прямо, насколько это возможно? Например, называть вещи своими именами!? – я чувствовал, что просто не вытерплю, встану, возьму его за грудки и вытрясу всю информацию! Девственницу уговорить проще, чем этого болвана!

– Не торопи меня, мне и так тяжело, – нахмурился Лорен. – Дело по-прежнему касается Арланда и его родителей.

– И что же? Их убила тварь, я верно понял?

– Нет, не думаю, что это так, – покачал головой граф. – Я просто расскажу тебе все, что знаю о том событии, и чего не знает никто, кроме меня и Арланда. Ты сам решишь, что надо делать… но прежде дай клятву, что никому из семьи Сеймуров не расскажешь о том, что услышишь.

– Только если возникнет сильная необходимость, – киваю. – Начинай.

– Хорошо. Адам в тот роковой день решил прокатиться на лодке по реке, покатать свою жену и пятилетнего сына. Всей семьей они направились за холм, куда не выходит ни одно окно поместья. Их не было целый день и ночью они не вернулись, под утро я почувствовал неладное и пошел на поиски. Я нашел их возле лодки. Фелания как будто прилегла поспать в высокой траве, ее лицо было спокойно, ни ран, ни переломов, ни даже синяков на ней не было. Адам лежал неподалеку в чуть более неестественной позе. Оба были мертвы. Я начал искать Арланда, мальчик прятался в траве и был еще жив. Но у него были ужасные раны, страшные… ни одного живого места. И что-то произошло с глазами. Он не мог говорить, весь дрожал, только плакал… Несколько дней подряд он только плакал и звал родителей. Наш доктор внимательно осмотрел Арланда и сказал, что мальчик навсегда потерял зрение из-за серьезной травмы. Но через несколько дней случилось чудо, мой племянник сам вышел из своей комнаты и пошел искать родителей в поместье. Он прозрел, а раны затягивались за считанные дни! Это была воля богов, не иначе! Мальчик выжил и выздоровел, а я решил взять опеку на себя, так как Адам был моим единственным братом.

Через несколько месяцев Арланд немного оправился от смерти родителей, и я заметил некоторые странности в его поведении. Он постоянно разговаривал сам с собой, – Лорен отпил чая, задумываясь. – Конечно, у всех детей есть воображаемые друзья, потому я не обратил на это внимание, мне было меньше тридцати, и я еще помнил свое собственное детство, полное странных фантазий. Но потом… потом только я осознал, что Арланд вовсе не играл. Он на полном серьезе разговаривал с кем-то. Однажды я спросил у него, с кем он говорит, тогда он ответил, что у него есть говорящий котик. Помимо котика Мурлыки у него был пес Рыжик, лисица Матрена, птичка по имени Григорий и хорек Ворюга. Все они умели летать и разговаривать, причем имели совершенно ненормальные для животных цвета: синий, розовый, зеленый, фиолетовый и серый… Я испугался такой бурной фантазии, но не придал этому значения.

Время от времени Арланд начал куда-то пропадать, однажды мы не могли найти его несколько дней подряд. После этого мальчик стал вести себя еще более странно, теперь он не переставая разговаривал со своими друзьями: в столовой, на кухне, в комнатах, даже при гостях… разговаривал так, как будто это были реальные существа, члены семьи, окружающие его и нас.

Как-то раз Арланд ворвался ко мне в комнату с глазами сумасшедшего и потащил меня куда-то. Он привел меня в старую башню, куда уже давно никто не ходил. Там ребенок начал громко кричать и звать мать. Я попытался его успокоить, но Арланд как вопил как одержимый, а потом вдруг угомонился и начал говорить с кем-то. Я обеспокоился и стал внимательно следить за ним. Я совершенно ясно увидел, что взгляд мальчика не был устремлен в пустоту, когда он говорил, не был рассеян. Арланд смотрел прямо в воздух, в место перед собой, следил глазами за движениями несуществующего собеседника, отвечал на его жесты… Ребенок разговаривал с собственной матерью, – Лорен вздрогнул и поежился. На спинке его стула лежала шаль, он перетянул ее себе на плечи. – Знаешь, рыцарь, я был на войне несколько лет своей жизни, я видел страшные вещи. Но ничто из того не сравнится с тем зрелищем. Несчастный мальчик свято верил в то, что его мать жива и говорит с ним. У меня слезы на глазах стояли, когда я видел это… Жестоко было лишать Арланда таких надежд, но есть вещи, которые принять необходимо. Я попытался объяснить ему, что произошло, что его матери больше нет. Мальчик смотрел на меня, как на полоумного, и показывал пальцем в воздух, говоря, что его мать тут и все слышит, что она обижается на меня. Могло показаться, что Арланд видит привидение, но это было невозможно! Его проверяли на магические способности, и он оказался полностью чист.