Передо мной сидел тот, кого я вспоминала все эти дни, о ком постоянно думала, кого любила... Просто любила, я теперь это твердо знала. И Айтон меня любил — все его последние поступки говорили об этом. Сидел и, усмирив свою алхоровскую гордыню, свойственную всем потомкам демонов, пытался рассказать о том, что был неправ. А еще о своих чувствах.

И вдруг потеряла значение обида, утихла досада и перестало кровоточить уязвленное самолюбие. Остались только мы — я и мужчина напротив. Мой мужчина. Моя пара… Магическая или не нет — не все ли равно? И только от нас зависело, сумеем ли мы переступить через прошлое и начать все сначала. Не забыть, нет — оставить позади и пойти вперед. И решалось это именно сейчас.

— Я не доверял тебе.

— Я не доверяла тебе.

Мы произнесли это практически одновременно и одновременно же выдохнули:

— Прости.

Потрясенно уставились друг на друга и замерли — как будто не веря тому, что только что услышали.

— Лис, ты… — Айтон на миг запнулся, прикрыл глаза, и я поняла, что он очень волнуется. А потом он вскинул голову, снова ловя мой взгляд. — Ты дорога мне. Бесконечно. Невероятно. Я не хочу больше сомневаться, лгать самому себе, искать причины и объяснения, почему все сложилось именно так, а не иначе. Ты неодаренная? Что ж, пусть. Кто-то ищет свою пару, а я нашел тебя. Ты моя женщина, Лис. Моя. Все мои чувства кричат об этом.

— Я…

Собиралась сказать, что понимаю, но Айтон не дал договорить.

— Хочешь возразить, что не моя? Что я потерял это право, когда разорвал договор? Согласен. Но я сделаю все, чтобы завоевать тебя снова.

— Предлагаешь опять стать твоей альтэ?

В груди разлилась ледяная тяжесть.

— Предлагаю разделить со мной жизнь. — его ответ ошеломил меня. — Не обещаю, что будет легко. Я разорвал помолвку. У меня нет больше невесты, но по-прежнему есть дела, обязательства и много, пожалуй, даже слишком много, недоброжелателей и противников. Но клянусь, если ты решишь довериться мне, сделаю все, чтобы защитить тебя. Даже если остальные, включая моих родственников окажутся против. Впрочем, один союзник у меня есть. Лорд Эвераш обещал свою помощь.

И надо бы промолчать, но демон во мне не мог не спросить.

— И тебя не смущает, что я приняла его покровительство?

— Сначала очень даже смутило. В первые мгновения я даже готов был бросить ему вызов, несмотря на то, что еле стоял на ногах. — он невесело хмыкнул. — Я все-таки немного знаю тебя, Лис. Ты никогда не стала бы чьей-то любовницей из прихоти, жадности или корысти. Ты и ко мне в свое время пришла только потому, что не видела иного выхода. Так что да, я злился на Эвераша, считая, что он забирает тебя силой, шантажом или хитростью. Но потом, когда я буквально ворвался к нему и потребовал немедленно отпустить тебя, он мне все объяснил.

— А… Что он сказал?

Интересно, что отец еще придумал?

— Признался, что заинтересовался леди Гестиной, твоей матерью. Именно поэтому и взял вас обеих под свое покровительство.

Ай да Кронерд. Надо же. И правды не открыл, и не соврал.

— Лис…

Айтон дотронулся до моей ладони. Осторожно, самыми кончиками пальцев. Погладил легко, почти невесомо, и от этой мимолетной ласки предательски закружилась голова.

— Я не жду сейчас ответа. Позволь мне приходить в Хуспур, видеться с тобой, ухаживать. А потом, если пожелаешь, я увезу тебя отсюда. Я бы, не колеблясь ни мгновения, предложил тебе стать моей женой, но ни один жрец Сахтара не обвенчает алхора и неодаренную. Служители Каари — тем более. Нас никогда не соединят узами брака, нам не суждено иметь детей, и жизнь твоя закончится намного раньше моей. Но пока бьется твое сердце, я всегда буду рядом, чего бы мне это ни стоило. Потому что просто не могу иначе.

Серьезное, сосредоточенное лицо Айтона внезапно расплылось, скрывшись за пеленой подступивших слез. Каари с ними, со всеми этими тайнами и недомолвками. Не хочу больше ничего о себе скрывать.

— Айтон, ты не все обо мне знаешь…

Договорить я не успела. Пространство посреди комнаты внезапно пошло рябью, открывая теневую тропу.

— Элис, — в голосе шагнувшего к нам Эвераша звучала тревога. — Я только что получил предписание от совета с требованием о твоем незамедлительном аресте.

— Что?!

Два возгласа — слились в один. Только в моем преобладали удивление и растерянность, а в вопросе Айтона — гнев и возмущение.

Я вскочила на ноги, но высший успел подняться раньше, и, стремительно шагнув вперед, загородил меня собой, словно боялся, что его бывшую альтэ вот сейчас, немедленно схватят и уведут. Он что, и Эверашу теперь не доверяет? Вот ведь глупость!

Но, похоже, отец подобное поведение глупостью не считал. Он никак не отреагировал на жест Айтона, сделав вид, что вообще ничего не заметил, но глаза его удовлетворенно блеснули.

— Лорд Нетгард, простите, но я вынужден прервать вашу беседу. Нам необходимо кое-что обсудить с моей… подопечной.

Легкая заминка в голосе Кронерда была почти незаметной, но четко показала, что отец по какой-то причине не хочет, чтобы Айт узнал о нашем родстве.

— Наедине, — уже с нажимом добавил он, видя, что гость, несмотря на все намеки, не собирается прощаться и покидать нас. Да что там — он даже с места не сдвинулся.

— Это вы меня простите, лорд Эвераш, — так же официально и столь же твердо произнес Айтон. — Но пока я не выясню, в чем обвиняют Элис, и что вы собираетесь делать, никуда не уйду.

Несколько мгновений мужчины сверлили друг друга одинаково пристальными взглядами.

— Я хочу знать, что угрожает моей женщине. — В тоне Айтона не было вызова, сомнений и колебаний тоже — лишь четко обозначенная позиция. Похоже, он все для себя решил, раз и навсегда. — И что я могу сделать, чтобы защитить ее.

— Собираешься защищать? — прищурился Эвераш. — А если выяснится, что она преступница?

— В любом случае.

Айт держался невозмутимо и уверенно, и Эвераш, неожиданно улыбнувшись уголками губ — то ли Айтону, то ли своим мыслям, — начал рассказывать.

Некоторое время назад пленный, которого взяли в поместье ли Тораев, пришел в себя, дал показания и признался, что я, заранее сговорившись с герцогом ли Нордом, специально привела отряд Виаста в Товиль. В заранее приготовленную смертельную западню.

— Он врет!

От волнения и возмущения меня затрясло крупной дрожью.

— Его проверяли?

В отличие от меня, Айтон по-прежнему казался спокойным, чего нельзя сказать о его тенях. Они вихрем кружили вокруг, вращаясь все быстрее.

— Да, — Кронерд тоже выглядел сосредоточенным и обманчиво сдержанным. — Сразу же. Верхние слои памяти не тронуты, постороннего вмешательства не чувствуется. Вскрывать глубинные пласты не стали, можно полностью стереть личность, сам знаешь, а чистый пока еще нужен. Все это время шло тщательное расследование, дознаватели собирали косвенные улики, а три дня назад…