В дверь резко позвонили, и старушка, прервав свой рассказ, пошла открывать. В квартире возник неопрятный ребенок лет тринадцати.

— Баба Клара, дайте попить! — заныл он.

— Ой, а вот как раз Митя к нам заглянул, — засуетилась добрая пенсионерка. — Давай поешь картошечки с тушенкой, я разогрею. Кстати, ты знаешь, где сейчас Роксана? Видишь, к ней по делу пришли.

Митя смерил меня оценивающим взглядом и бросил:

— Могу за сотню сказать, где сеструха.

— Какую еще сотню? — поразилась я находчивости ребенка.

— Рублей, — снисходительно объяснил юный предприниматель.

Пришлось доставать кошелек. Получив купюру, Митя молниеносным жестом спрятал ее за пазуху:

— Улица Кирпичные Выемки, первый дом на нечетной стороне, девятиэтажка из красного кирпича, последний подъезд, третий этаж, дверь обита желтым дерматином. Звонить пять раз.

— Улица Кирпичные Выемки? — обалдела я. — А где это?

— В районе метро «Улица Академика Янгеля», — так же снисходительно объяснил Митя. Наверное, в его глазах я выгляжу какой-то рафинированной идиоткой, абсолютно не знающей жизни. Не исключено, что по сравнению с этим отроком я таковой и являюсь.

Баба Клара поставила перед мальчишкой тарелку, полную дымящейся картошки с тушенкой, и он принялся уплетать угощение за обе щеки.

— В квартире живут наркоманы, и чужих там не любят, — промямлил он с набитым ртом. — Да! И имейте в виду, что я вам ничего не говорил.

Поразмыслив над его словами, я попросила у Клары Евгеньевны разрешения позвонить. Соваться одной в логово к наркоманам — дело опасное. Кого бы взять в сопровождающие? Рука сама собой набрала номер мобильного телефона соседа Вовки.

Но сосед наотрез отказался приехать, сославшись на съемку. Вот завтра — пожалуйста, а сегодня никак. Мне ничего не оставалось делать, как оставить на время Роксану и продолжить расследование таинственного исчезновения Артема Нечаева.

Пришло время наведаться домой к Артему. Какая там у меня была мнемокартинка для его адреса? Ага, я с 5 тортами в руках, а на голове у меня заплетено 25 косичек. Самое сложное в этой мнемотехнике — правильно разложить картинку обратно на составляющие. Помнится, сама я символизирую собой Люсиновскую улицу, 5 тортов — это, должно быть, номер дома, а 25 косичек, значит, номер квартиры. Ну что же, туда я и отправлюсь.

Дом номер 5 оказался деревянным бараком. Балконов не было, поэтому из окон всех трех этажей свисало белье, вывешенное после стирки. В подъезде витал стойкий запах мочи и валидола. Казалось, в развалюхе доживали свои дни пенсионеры. В таких местах молодые предприниматели вроде Артема Нечаева обычно не селятся. Туда ли я вообще пришла?

Все еще пребывая в сомнениях, я позвонила в квартиру номер 25.

Чьи-то тапки прошаркали к двери, несколько секунд меня изучали в дверной глазок, а затем раздался скрипучий голос:

— За Козлюка согласен за пятьдесят, а ежели за Крапивнера, то меньше двух сотен не возьму.

— Что «за Козлюка»? — недоуменно спросила я. Дверь открылась, и передо мной предстал пенсионер в майке и вытянувшихся трениках:

— Подписи, конечно. Вы ведь подписи для выборов в Думу собираете? Сегодня уже приходили трое, я везде подписался. Не бесплатно, конечно, — похвастался предприимчивый гражданин. — Остались только два неохваченных кандидата — Козлюк и Крапивнер. Вы за которого агитируете?

Не дав мне вымолвить ни слова, пенсионер пустился в объяснения, по какой причине он оценивает Крапивнера так дорого:

— Ворюга он, да и к тому же из этих новых дерьмократов. А вот Козлюк — наш человек, коммунист, всю жизнь у мартеновской печи простоял. Ему я доверяю, он за нас, за простых людей.

— Что же вы за него бесплатно не подписываетесь?

Старичок напустил на себя вид оскорбленной невинности:

— А потому, что у нас в стране теперь рыночные отношения и за просто так даже прыщ не вскочит. Говорите же, наконец, кто у вас?

— Никто, — пришлось мне огорчить пенсионера. — Я не собираю подписи, я ищу Артема Нечаева. Знаете, где он?

— Сорок лет в этом доме живу, а об Артеме Нечаеве в первый раз слышу. Нет тут таких. — И старичок раздраженно захлопнул дверь.

Странно, неужели в базе данных агентства «Закон и порядок» есть ошибки? Нет, скорее всего, это я неправильно расшифровала свою мнемокартинку. Значит, теперь мне надо отправиться, наоборот, в дом номер 25, пятую квартиру.

При первом взгляде на эту кирпичную многоэтажку стало ясно, что теперь-то я попала по нужному адресу. Дом явно принадлежал к категории элитных: обнесен изящным железным забором, во дворе разбиты цветочные клумбы и припаркованы одни иномарки. Охранник на воротах спросил, в какую квартиру я иду, и пропустил меня. А вот в подъезде мне пришлось задержаться.

— Вы к кому? — грозно вопросил парнишка в защитной форме.

— В пятую квартиру, к Артему Марксовичу.

— Его нет, — тут же сообщил охранник.

— Так я могу пройти? — упорствовала я.

— Конечно не можете. Говорят же вам, что Нечаева нет дома.

— А он вообще один здесь живет? Когда вы его видели в последний раз? Заметили что-нибудь странное в его поведении? — забросала я его вопросами.

— Вы на каком основании интересуетесь? — напрягся парень.

Я опешила и ляпнула:

— Имею личный интерес.

— В таком случае ничего не могу вам сказать. И вынужден попросить вас уйти, не надо загромождать проход.

Я огляделась: загромоздить широкий коридор, устланный ковровой дорожкой, было довольно трудно даже девушке моей комплекции. Однако пришлось повиноваться и выйти во двор.

В отвратительном настроении я присела на лавочку и предалась размышлениям. Я хотела поговорить с соседями Артема, но в таком доме мне конечно же ничего не светит. Народ здесь живет подозрительный, отгороженный от остального мира забором и кучей охранников. Никто меня даже на порог своей квартиры не пустит, не говоря уже о том, чтобы откровенничать. Надо отсюда уходить.

Тут из подъезда вышел старичок интеллигентного вида с белой лайкой на поводке. Я вообще-то к собакам отношусь довольно прохладно, но вот лаек люблю. Они мне почему-то кажутся похожими на кошек, хотя объективного сходства между ними, признаю, практически нет. Справив около раскидистого клена свои дела, собачка подбежала ко мне и принялась радостно вертеть хвостом.

— Какая хорошая собака. — Я протянула руку, чтобы почесать псину за ухом, но на всякий случай спросила старичка: — Не кусается?

— Ой, вы осторожней! — вдруг засуетился собаковладелец. — Пес у меня вообще-то ласковый, но вот в последнее время с ним что-то непонятное творится. Агрессия какая-то появилась, я уже хотел его к ветеринару вести.