– Удостоверились? – Как ни в чём не бывало уточнил Закари.

– Да! – Отрапортовал вихрастый.

– Можете быть свободны, – величественным взмахом руки отпустил их, но это не помогло.

Ещё один мускулистый парень, постоянно шмыгающий носом, и пытавшийся оттереть с лица несуществующую грязь, громыхнул внушительным таким басом:

– А с наказанием… это… Вы уже определились?

Дети… Такие дети. Что в нашем мире, что в магическом. Сначала наворотят дел, а потом трясутся, в ожидании взбучки.

– Нет ещё, – с явным наслаждением отмахнулся господин ректор. И повторил: – Свободны!

На этот раз честная компания не стала больше испытывать судьбу и благодушие начальства.

Мисс Глэйза, стоило угрозе, под названием «взбунтовавшиеся студенты» испариться с горизонта, чопорно кивнула Закари, по мне мазнула надменным взглядом, и скрылась за дверью своей квартиры.

Я же улыбнулась, поклонилась начальству и быстро скрылась в своём жилище.

Фух… Никогда не думала, что так обрадуюсь возможности остаться наедине с самой собой.

В самом деле, одиночество всегда тяготило меня, сейчас же отчаянно захотелось побыть одной, чтобы немного разобраться в собственных чувствах, которые, то ли на счастье, то ли на беду, устраивали мне непонятные испытания.

Тяга к господину ректору – это же ненормально? Или нормально? И почему меня прежде ни к кому так не тянуло, а тут… Нет, нельзя это назвать вспыхнувшей любовью, просто… Вопреки всему мне хочется быть рядом с ним, слушать его голос, а ещё лучше ощущать его объятья.

Личная жизнь у меня прежде особо не складывалась. И не сказать, что причиной тому какие-то трагические события. Только не было рядом молодых людей, с которыми мне бы хотелось делить… да хотя бы одеяло. Всерьёз, а не временно.

Мама всегда говорила, что я слишком люблю свободу, бабушка, когда она ещё могла здраво рассуждать, напротив, спорила с ней и утверждала, что просто я не нашла своего человека. А однажды, когда я спросила, что же значит «свой человек», она загадочно улыбнулась и не менее загадочно произнесла: «Когда придёт время, ты всё поймёшь».

Может быть, это самое время пришло? И человек, к которому тянется моя душа вдруг нашёлся?

Мысль показалась мне такой заманчивой, что я довольно закружилась по гостиной, и отправилась-таки в ванну. Нужно привести себя в порядок, переодеться, и вернуться к Закари. Да-да, именно так.

Ванну я принимала долго. То и дело откидывала голову на широкий бортик и щурилась от удовольствия. Всё происходящее уже не казалось таким уж ужасно-пугающим. Скорее будоражащим.

Одежду у шкафа выбирала ещё дольше. Простое длинное платье, довольно свободное и удобное, посчитала идеальным нарядом. В нём хотя бы можно было без особого дискомфорта сесть и даже лечь. А вот с ночными сорочками вопрос так и остался нерешённым.

Обнаглеть в конец и потребовать рубашку у Закари? Нет… Всё же мы не настолько близки. Да и что он обо мне подумает, явись я к нему с подобным заявлением? Достаточно того, что настоящую хозяйку считают распутницей, приобретать эдакую репутацию ещё и для собственной души не очень-то хотелось.

Ладно, с сорочкой что-нибудь придумаю. Чуть позже.

Я вышла из спальни, прошла в гостиную и опустилась на стул, чтобы ещё немного побыть в тишине.

Если Закари прав и магия, моя собственная, а не та, что досталась от Элены, имеет немного другие свойства, то… Это же здорово! Значит, я тоже умею магичить, или как это у них тут правильно называется? Пусть и не так, как это делают остальные, но всё же.

Поднялась со стула, успела сделать всего один шаг в сторону двери, как перед самым моим носом вспыхнул портал и оттуда появилась здоровенная рука, облачённая в длинные чёрные перчатки. Открыла рот, чтобы закричать, но сделать мне этого не дали. Затащили в портал и самым бессовестным образом усыпили.

Закари Дарвенталь

Лорд Хэдвил был последним человеком, к которому я когда-либо обращался за помощью. Но единственным, кто владел чистой магией. А потому, нравилось мне это или нет, пришлось активировать кристалл вызова и ждать, пока старый, вечно недовольный лорд Хэдвил соизволит ответить.

Что удивительно, ждать пришлось совсем недолго. Кристалл засветился алым, расплылся розоватым облаком, в котором показалось испещрённое морщинами лицо человека, которого я не выносил с самого своего детства.

Лорд Хэдвил ничуть не изменился с нашей последней встречи. Всё тот же волевой подбородок, острые скулы, обтянутые дряблой старческой кожей, слишком широкий нос для столь узкого лица, и глаза, где притаилась всеобъемлющая ненависть и недовольство этим бренным миром.

– Закари? – Слегка приподнял густые седые брови, но тут же опустил их и со скучающим, совершенно равнодушным видом поинтересовался: – Чем обязан, господин ректор?

Стиснул зубы с такой силой, что они подозрительно захрустели (надо бы к целителю наведаться, а то мало ли), но произнёс совершенно спокойно. Будто только и делаю, что каждый день прошу помощи у самого заносчивого старика во всём мире.

– Мне нужна твоя помощь.

Вот, я это сказал, и даже не провалился под землю, как предполагал ранее.

Теперь удивление лорду Хэдвилу скрыть так быстро не удалось. Он дёрнулся, будто попытался вскочить со своего места, потом нахмурился, а после слегка дрожащим голосом спросил:

– Что у тебя случилось? – Надо же, а этот чёрствый чурбан ещё и волноваться умеет. Жаль только, что теперь он подумал самое, что ни на есть, худшее. Наверняка решил, что я проиграл состояние, отправившись по стопам отца и теперь возьмусь требовать с него выплатить все мои долги.

– У меня – ничего, – отмахнулся лениво, хотя в груди так и клокотала злость. – Я хочу, чтобы ты взялся помочь одному… человеку.

То, что этот человек девушка, к тому же иномерянка в чужом теле, а как вишенка на торте – моя пара, решил умолчать. Будет лучше, если дед об этом пока ничего не узнает.

Кажется, лимит удивления оказался превышен, потому что лорд Хэдвил лишь открыл рот, но не проронив ни звука, вновь закрыл его.

Пришлось пояснять:

– Этот человек, как я подозреваю, может использовать чистую магию. Точнее не совсем может, и в этом ей нужна помощь.

– Ей? – Тут же уцепился за случайно брошенное слово. Вот ведь!

– Да, ей, – отмахнулся раздражённо, хотя клялся самому себе, что не позволю себе этого.

Дед заметно расслабился, откинулся на спинку стула, сложил перед собой руки и лениво так, даже нехотя, переспросил:

– То есть, ты просишь у меня помощи ради какой-то девушки?

О, боги… Почему я не смог удержать язык за зубами?

– Да, прошу, – процедил, едва не рыча.