Заплатив за кофе, пирожное «Дива» и коктейль «Маргарита», Надя села за свободный столик, но тут к ней подошла коллега, Казанкина Галя. С подносом, полным еды.

— Ой, привет! Я — к тебе.

— Привет!

— Коктейль пьем?

— Да.

— Что-то случилось?

— Почему ты так решила? — вздрогнула Надя.

Ты такая бледная сегодня. Как сметана. А потом… коктейль, — выразительно повела глазами Галя. — Напиток от неприятностей.

Галя была пухленькой брюнеткой, выпаливавшей по сто слов в минуту. Она уже дважды побывала замужем. И сейчас готовилась в третий раз сочетаться узами Гименея.

— Да нет, ничего особенного, — ответила Надя.

— Неприятности личного характера? Ссора? — Галя жадно шарила по Наде глазами.

— Нет, нет.

— А что? — Надина собеседница даже вытянула шею, чтобы лучше слышать ее слова.

«Надо что-то придумать, — лихорадочно размышляла Надя. — Я не смогу скрыть своего волнения. Все станут подходить ко мне, интересоваться, в чем дело, расспрашивать».

— С бабушкой плохо. Она у меня совсем старенькая. В последнее время на сердце часто жалуется.

— А… — В голосе Гали прозвучало разочарование. — Ой, скоро перерыв кончится, а я еще не перекусила.

Галя вонзила зубы в сандвич с ветчиной и сыром и отпила апельсиновый сок из высокого бокала.

— Я вся в расстройстве, — щебетала она. — Вся в расстройстве!

— А что такое?

— Ну… Женя хочет расписаться до июля, чтобы мы поехали в Санкт-Петербург к его родственникам. У него в июле отпуск. А я хочу с Леней поехать в Ригу. Клевый тур! Десять дней. Как сказка! Со второго по двенадцатое июля. Как быть? — Женя был кандидатом в очередные мужья. А Леня — любовником.

— Не знаю, — ответила Надя.

— Я думаю, что Женя мог бы и подождать. Куда торопиться? А ехать к его родне мне совсем не хочется. Что я там забыла? Я могла бы сказать, что уезжаю к тете в Ярославль. Я договорилась, меня прикроют. Двоюродная сестра Маринка. Но если она укатит в Крым, тогда план срывается.

— У Нади закружилась голова. Вкусный коктейль? Говорят, раз на раз не приходится. Ленка из «Планет-тур» один раз им чуть не отравилась. Правда, она до этого шаурму на улице съела…

— Что?

— Спишь, что ли? — спросила Галя.

— Да. Я неважно себя чувствую.

— Попробуй отпроситься. Но я думаю, что это — дохлый номер. Наш ни за что не отпустит. Три больничных в год — и ты уже кандидат на вылет. Как это ты никогда не болеешь?

— Стараюсь.

— А я так не могу. Как межсезонье, так гриппую. Таблетками температуру сбиваю — и вперед!

— Я пойду, — сказала Надя, поднимаясь со стула.

— Давай! — Галя помахала ей рукой и продолжила трапезу, посматривая на часы.

«Что со мной будет в день консультации, — подумала Надя, — если я уже за два дня так нервничаю! Наверное, я буду дергаться, как клоун, или на людей с ножом кидаться».

Три дня слежки за Юлией Константиновной ничего не дали. Губарев чертыхался и стучал кулаком по столу.

— Ну не может быть такого, чтобы она была невинной, как агнец! Нутром чую — что-то здесь не так. Голову даю на отсечение.

— Не бросайтесь головой, — хладнокровно предостерегал Витька. — Она у вас одна. И может еще понадобиться.

— Наверное, я стал совсем тупым идиотом, если такую соплюшку не могу подловить.

Она не соплюшка, а Терминатор, — поднимал вверх палец Витька. — Супердевушка! На все руки мастер. И языками владеет, и карате, и отбреет почище любой бритвы. Так что терпение, терпение и еще раз терпение, товарищ начальник. Будьте твердым и спокойным. Нервничать совершенно ни к чему.

— Попробую, — вздыхал Губарев.

— Вам ничего больше и не остается.

На четвертый день удача наконец улыбнулась им. Как рыбаку, который уже устал ждать улова. И смирился со своей пустой корзиной. И тут… поплавок задергался, по воде разошлись круги… Клюет!

В восемь часов вечера Юлия Константиновна припарковала свой джип у косметологического центра «Лики красоты» и, поставив машину на сигнализацию, решительно направилась к входной двери центра. Черно-белое клетчатое пальто. Черный берет. В руках у нее был кожаный портфельчик.

— Вот оно, — возбужденно прошептал Губарев. — Кажется, попали в точку! Пригнись. А то она обернется назад и увидит нас. Фотографируй быстрей! А то скроется за дверями!

Витька сделал пару кадров.

В «Ликах красоты» Юлия Константиновна пробыла около часа. Когда она появилась в дверях, Губарев прошептал Витьке:

— Появилась!

— Сейчас будем давить?

— Да чего уж там откладывать! Время дорого.

Не успела Юлия Константиновна положить свою лапку на дверцу машины, как Губарев, выросший за ее спиной как из-под земли, с легкой ехидцей сказал:

— Добрый вечер, Юлия Константиновна! Как визит к Павлу Диогеновичу?

На лице секретарши не дрогнул ни один мускул.

— Нормально! А… при чем здесь вы?

Мы? — делано удивился майор. — Мы тут абсолютно ни при чем. А вот вы, Юлия Константиновна, что делали в столь поздний час в конкурирующей клинике? У заклятого врага покойного Лактионова? Поясните, пожалуйста. Мы будем очень рады услышать ваше объяснение, — торжествовал майор. Он просто упивался собой в эту минуту. Ему представился отличный повод сбить спесь с этой соплюшки, так долго издевавшейся над ним.

— В двух словах не объяснишь.

— Зачем же в двух, Юлия Константиновна, толкните речь. Нам торопиться некуда. Мы с удовольствием вас выслушаем.

Витька незаметно ущипнул его сзади за руку. Губарев понял, что он переигрывает.

— Где вам удобно говорить, Юлия Константиновна? На улице или где-то в другом месте? — спросил майор.

— В джипе.

Пни все залезли в машину. Юлия Константиновна села на переднее сиденье. Губарев с Витькой — на заднее.

— Задавайте вопросы!

Именно так — повелительным тоном: «Задавайте!» И все тут!

— Что вы делали в «Ликах красоты»? Секретарша усмехнулась. Она сидела вполоборота к ним. Каштановые кудряшки и цепкий умный взгляд.

— Навещала старых друзей!

— Что вы говорите, Юлия Константиновна? С каких это пор директор конкурирующей фирмы стал вашим другом?

В ответ — молчание.

— Может быть, расскажете все начистоту?

— А если — нет?