Вид у пацана был счастливый и восторженный.

– Почему ты думаешь, что к нам… то есть ко мне? – спросила Лена.

Гостей она не ждала и ни секунды не сомневалась, что парень перепутал.

– Он сказал, что бальница. Сказал, что самая красивая. Я сразу вас узнал!

Грубую лесть она пропустила мимо ушей, но загадочное «он» очень ее заинтриговало.

– Спасибо, – сказала Лена рассеянно и пошла к проходной.

На стоянке в окружении стаи пацанов сверкал на солнце мотоцикл. Пашка сидел в тенечке. Пацаны бросали на него тревожные взгляды, но от байка держались на почтительном удалении.

– Так это не ко мне, это ко Льву, – разочарованно протянула Лена и крикнула: – Я его сейчас позову!

Но Пашка, увидев Лену, вскочил.

– Не надо, я тебя жду, – крикнул он в ответ.

Лена помимо воли улыбнулась и подошла. Пашка радостно обнял ее, обдав запахом пота и кожи, по-хозяйски чмокнул в щеку и постучал ладонью по седлу.

– Поехали! – сказал он.

Лена замялась.

– Жарко, – пробормотала она, – я купаться шла.

Пашка уткнулся взглядом в глаза парня, который привел Лену.

– Посторожишь? – спросил он. – Вернусь и прокачу.

Толпа задохнулась от зависти. Парень кивнул несколько раз, причем так поспешно и интенсивно, что Лена испугалась, что голова у него оторвется. Но обошлось.

Пашка нахлобучил ему на сохраненную голову шлем и развернулся к Лене.

– Купаться так купаться, – сказал он, – пошли!

* * *

Лена надеялась, что Паша поплавает и уйдет. Но он и не собирался. Развалился на берегу и с видимым наслаждением наблюдал за Леной.

– Красивая у тебя фигура, – сказал он, – балерины тощие, а ты само то.

Лена сначала хотела обидеться, а потом глянула на довольную физиономия Паши и промолчала. Он был не хам, а «простой, как угол дома». На таких обижаться бессмысленно.

Лена нырнула. Потом еще раз. И еще. И еще.

Когда она вынырнула после очередного погружения, Паша стоял у самого берега.

– Ищешь что-то? – озабоченно спросил он.

Лена устала и замерзла. И внезапно выпалила:

– Да!

Потом они сидели на берегу, Ленка отогревалась и рассказывала, что хотела помочь Егорову, утащила его железяку-указку и выбросила в реку, а теперь выясняется, что если ее найти, то можно доказать, что он не виноват.

– Она вот сюда упала, под иву, я помню, – сказала Лена.

– Я так и не понял, Егоров ваш бил Кузнечика или нет? – спросил Паша.

– Нет! – запальчиво сказала Лена.

– Но если ты знала, что не бил, зачем палку выбрасывала? – удивился Пашка.

– Потому что… потому что…

Лена пыталась подобрать слова, а потом у нее из глаз брызнули слезы.

– Ай, всё! – закричала она. – Я тебе рассказала, а ты…

Лена вскочила и попыталась удрать.

– Ты кончай тут истерить, – сказал Пашка, легко удерживая выдирающуюся девушку за плечи, – И кончай нырять одна, тут омут рядом, утонешь.

– Не утону, – процедила Лена.

– Твой труп не сразу выловят. Неделю будешь в воде пухнуть, – продолжил Паша, не обращая внимания на Ленины слова. – Я к тебе на днях с другом приеду. У него металлоискатель есть. Под водой работает. Найдем мы твою палку.

Паша отпустил Лену, сгреб свои вещи и направился к лагерю.

– Узнаю, что ныряла одна, – отшлепаю, – сказал он напоследок. – Хоть и жалко будет твою очень красивую попу.

Лена плотнее завернулась в полотенце.

– Ладно, не красней, – хмыкнул Паша. – Пойду пацана катать, больше часа уже ждет.

Паша скрылся в кустах.

Лена глянула на реку. Представила себе распухший в воде труп, вздрогнула и решила сегодня больше не нырять.

* * *

Утро для Льва началось ужасно. Позвонила мама.

В самом факте звонка не было ничего страшного – она звонила каждое утро. И каждый вечер.

Но в этот раз мамина энергия смела все на своем пути.

– Я позвонила в вашу федерацию, отправила письмо факсом, чтоб был зарегистрированный номер, и на горячую линию в министерство спорта. Я выведу эту Марину на чистую воду! Я ей покажу, как срывать сборы перспективным детям!

– Мама… – попытался встрять Лев, но мама его не слушала.

– Я ей устрою такую проверку, что она забудет, как на паркет выходить!

– Мама…

Захар демонстративно похлопал Льва по плечу и пошел умываться.

Льву стало тошно.

– Мама, давай ты меня отсюда заберешь и успокоишься, – сказал Лев.

– Тебе там плохо? – немедленно взвилась мама.

– Мама, мне плохо от того, что ты пишешь кляузы в министерство.

– Конечно-конечно, – согласилась мама, – я вечером приеду. Я тебе на ужин рыбку приготовлю, прямо сейчас пойду за рыбкой…

– Мама! Отзови свои письма!

– Да, да, конечно, – машинально ответила мама, – пойду на рынок, на рынке рыба свежее…

– Мама, ты меня слышишь?

– Конечно слышу. Часов в девять приеду, помогу тебе вещи собрать, а то ты вечно что-то забываешь. Вот в прошлый раз забыл свитер и кальсоны. А на прошлых соревнованиях…

Лев отключил телефон.

Он привык относиться к маме как к стихийному бедствию – повлиять на нее невозможно, можно только вовремя спрятаться. Как объяснял Терентий: «Это мама. Без нее тебя бы не было, так что молчи и терпи. Соглашайся и делай по-своему».

Лет в одиннадцать Лев еще пытался ерепениться, а потом понял, что действовать по совету Терёхи – самый безболезненный способ.

Сказал: «Да, мама, хорошо, мама!» – и пошел заниматься своими делами. Мама уже давно даже примерно не представляла, чем живет ее сын. А если бы узнала, все равно не поверила бы.

Но до этого утра все мамины закидоны могли навредить только самому Льву. Первый раз в жизни мама вышла на оперативный простор, и ее выходки могли испортить жизнь другим людям.

Поэтому Лев быстро принял решение.

Он уедет.

Как только он окажется дома, мама забудет про министерство спорта, а будет думать, что приготовить на ужин.

Лев покидал в дорожную сумку все вещи, кроме тренировочных, и отправился в зал.

* * *

Лев честно хотел сказать, что уезжает. Хотел поговорить с Мариной наедине, но в зале уже была Полина, и Лев не решился. Потоптался на месте и мысленно перенес разговор на вечер. Так даже лучше, сказал – уехал. Марине не останется времени выносить ему мозг. И Полина… Партнерше вообще лучше ничего заранее не говорить. Узнает потом.