– Вы начальник охраны и утверждаете, что ваша обязанность обеспечивать жильцов тишиной и полной приватностью, – процедила я, неприязненно глядя на него снизу вверх. – Ко мне, значит, это не относится? Со мной вы дружить не хотите?!

– Как раз наоборот, Кира, – серьезно возразил волк. – Я очень хочу с вами дружить, и как-нибудь за чашечкой отменного кофе хотел бы рассказать вам о ваших соседях, например, о вашем отце. Кстати, это был не обед, – добавил он, – а ужин. Рождественский ужин. То есть должен был быть, – исправился волк. – Спасибо за кофе!

Город, видневшийся с террасы, постепенно засыпал. Телефон любезно подсказал мне, что уже наступил понедельник – день, который никто не любил, так как он открывал рабочую неделю и по определению был тяжелым.

Разговор с начальником охраны оставил у меня очень неприятный осадок. Мне не понравилось, как он вел себя со мной, не понравилось, как он произнес имя Григорий, как говорил о моем отце, не понравилось, с каким авторитетным видом он давал мне советы. Да кем он себя мнил? Таким же смотрящим, как Ибрагимов, только сидевшим в одинокой башне, возвышавшейся над городом?

Я с раздражением сбила за перила пепел и, сделав затяжку, снова прокрутила в голове разговор с волком.

Он четко обозначил свою пока что нейтральную позицию, что, как ни странно, развеяло мои подозрения в его адрес, и если было отбросить мою неприязнь к нему, возникшую в процессе общения, я была абсолютно согласна с ним в том, что пока источник моих бед, то есть Коппель, был жив, а я была такой уязвимой, как сейчас, покоя мне не видать, и в каждой тени, и каждом шорохе я буду видеть и слышать угрозу для себя и своих близких, но меня настораживала даже не столько его информированность обо мне и черт знает, о чем еще, а сколько его ощутимая уверенность в роли охранника.

Контингент, который здесь живет… Обеспечивать покой и приватность… Усложняет мне работу…

Бл*дь, зря Гриша взорвал резиденцию Ангелова! Там соседей у меня не было, а здесь… Здесь, оказывается, нужно было считаться с ними.

Кем они были вообще? Какие секреты скрывали? За что платили Кириллу Александровичу? Как мне было это узнать? Ходить по всем квартирам? Устроить барбекю в пентхаусе в честь новоселья, пригласить всех, и каждого лично заверять, что мое дерьмо не испачкает их? Это ж так всех убедит!

Я провела по волосам, стряхивая с себя нервозность. Я вплотную подошла к дороге, которая должна была привести меня к Грише, и этой ночью мне, как никогда нужны были выдержка и трезвость.

Телефон настойчиво завибрировал в руке. Я как чувствовала, что его нужно было взять с собой и, как оказалась, не ошиблась.

– Ты была очень плохой девочкой, куколка! – Акцент резко и со скрипом прошелся по ушам, как мел по школьной доске. Как же я его ненавидела! – Обманула меня… – продолжил Коппель. – Не хорошо! – игриво добавил он.

Я снова затянулась сигаретой и кинула взгляд на вошедшего на террасу Алешу. Он кивнул мне, и я выбросила остаток сигареты через перила.

– Гриша рядом? – спросила я.

– Где же ему еще быть?! – весело ответил Коппель. – Хочешь ему что-то сказать? Так не стесняйся, куколка! Не стесняйся!

– Все, что я хочу, я скажу ему при встрече, но тебе, Маргус, я кое-что сказать хочу.

– О! – засмеялся Коппель. – Я весь во внимании, куколка!

С крыши донесся звук набиравшего обороты винта вертолета.

– Пошел на х*й! – с чувством сказала я, и прежде, чем звонок сбросился, я услышала смех Гриши.

Он был жив и его странное чувство юмора было при нем. Это согрело меня и подзарядило, и выключив телефон, я бросила его на кресло из ротанга.

Грише дорого обойдется мое пожелание нашему общему "другу", но мне нужно было выбить Коппеля с его привычной линии, отвлечь его и выиграть для себя немного времени.

Надеюсь, Гриша это понял, как и вложенный в мои грубые слова посыл: я приду за ним, совсем скоро.

– Все готово, – сообщил Алеша.

– Хорошо, – ответила я. – Тогда выдвигаемся.

Если бы вы могли нанести только один удар, в какое место вы бы ударили?

Верно. В самое болезненное.

Для криминальной стороны города таким местом были наркотики. Их оборот превышал даже продажу оружия, на которое спрос вообще никогда не падал.

Они были везде: в салонах красоты, страховых и адвокатских компаниях, торгово-развлекательных центрах, ресторанах и барах, газетных и сигаретных киосках, на заправках, даже в цветочных и зоомагазинах, не говоря уже про университеты и школы.

Такой разброс объяснялся тем, что наркоманы были самой многочисленной группой среди населения, и их стройные ряды включали в себя не только торчков из трущоб, не видевших ничего лучше тех грез, что давали им наркотики, но и дам, и господ из гораздо более благополучных районов и семей.

Какие причины ухода от реальности были у последних, решайте сами, но с вероятностью в 99% наркомана той или иной степени зависимости и испорченности можно было встретить в любом месте города, и их глаза, и уши поразительно могли обостряться, если грамотно было приманить их владельцев хорошей дозой или, скорее, ее отсутствием.

Так что ударяя по главной артерии наркобизнеса, я убивала сразу двух зайцев: получала деньги и обзаводилась целой армией послушных и, главное, мотивированных граждан, призванных с одной единой целью – быть моими глазами и ушами по всему городу.

Кто при Ангелове контролировал в городе наркоту, и чем он закончил, я вникать не стала, но мой милый дядя Марк любезно передал контроль над ней некоему волку, который был начальником фискальной службы и по совместительству владельцем (не официальным, конечно же!) сети супермаркетов, через которые он и отмывал деньги от продажи наркотиков.

Волк оказался не глупым и, вместо того, чтобы тратить время и силы на стычки с волками, которые при Ангелове были в самом низу криминальной цепочки, но теперь хотели подняться, сумел договориться с ними, и за определенный процент с продаж они обеспечивали охрану.

Главная "кухня" находилась недалеко от мусоропереработывающего завода, который своей вонью покрывал запахи ее производства. Место же, из которого готовые продукты распределялись по точкам продаж и курьерам, а также, где велась вся бухгалтерия находилась на другом конце города в подворотне за популярным боулинг-центром.

Прыщ с помятой купюрой, на которую даже жвачку нельзя было купить, минут тридцать очень убедительно корчился перед толстой дверью, изображая ломку, пока не достал охрану так, что волки защелкали замками и вышли на улицу, чтобы, как следует, надрать ему зад, чего, естественно, у них не получилось.

К убийствам я привыкла и не спеша прошла мимо застреленной охраны к пачкам денег, сложенных прямо на полу. Мы пришли очень удачно: после выходных сюда свезли весь завидный заработок, и я даже не пыталась прикинуть, сколько же здесь было денег, но мне с моими ребятами должно было хватить на пару-тройку самых необходимых покупок. Ну, может, еще на парочку приятных мелочей.