Митька отжал в личное пользование челнок со вторым истребителем и наслаждался жизнью в отдельных апартаментах, попутно перемывая кости Мурке и помогая ей отлаживать искин базы. С другой стороны, Степанида на грузовозе кашеварила на всю команду, и он был единственным, кто не мог оценить ее кулинарные шедевры. Приходилось питаться концентратами.

Технари не вылезали из грузового отсека.

Все шло своим чередом.

* * *

– Внимание, на грузовозе!

– На связи!

Митька с сочувствием выслушал тусклый ответ Зинаиды.

Свои переживания он давно запрятал в самый дальний уголок памяти, а ее простил. Но вот она себя перебороть не смогла, и крушение личной жизни (которое фактически сама и организовала, пойдя на поводу у эмоций) прорывалось у нее наружу либо бессмысленным гневом, либо полным равнодушием к окружающим. Те, в свою очередь, постоянно пытались ее растормошить.

– Сеть дронов зарегистрировала слабый всплеск сигналов SOS со стороны Весты.

Зинаида подключилась к видеоканалу и всем своим видом продемонстрировала неудовольствие тем, что ее отвлекают с использованием столь надуманного повода.

– Что значит слабый? Мы всего лишь в миллионе километров от нее! Подобрались, можно сказать, на расстояние выстрела!

– Было двенадцать всплесков. Учитывая стандартные интервалы экстренных автоматических повторов, считаю, что доходит лишь каждый десятый из них и то с искажениями избыточного кода.

Митька конечно же умолчал, что сам сигнал фактически зафиксировала кошка, слушая и анализируя окружающий эфир.

– Наша система ничего не регистрирует. Ни-че-го!

– Это и странно. Веста должна фонтанировать электромагнитными возмущениями.

Голос бывшего капитана ВКС слегка ожил:

– А ты прав, курсант!

– Подозреваю, что ловлю сигнал от скафандра. Он еле заметен на фоне белого шума.

– Ты шутишь, там полуваттный передатчик! Это все равно, что услышать звук крыльев бабочки во время пушечной канонады! У нас же ни одной направленной антенны!

– Я выстроил дронов таким образом, что у меня получилась суперразреженная неэквидистантная ФАР с остронаправленными приемо-передающими конструкциями. Взаимного влияния между отдельными излучателями практически нет и…

– Своими словами, курсант!

Митька про себя возмутился – он целых пять минут разбирался в предложенном кошкой решении, а потом еще и запоминал его название, а его так безапелляционно прервали.

– Если своими, то мы шли на разведку в логово вероятного противника, и я был настороже!

– Больше ничего не слышно?

– Какие-то локальные всплески есть, но понять, что это такое, я не могу. То ли белый шум, то ли шифрованные сигналы, под него маскирующиеся… Искин, по крайней мере, никакой симметрии не видит. Возможно, надо послать кого-то на разведку и посмотреть, что там творится?

Зинаида размышляла недолго.

– Что ты задумал?

– Наши легкие истребители как раз для этого и предназначены. Разогнать один из них по траектории, отключить питание – и он прошмыгнет рядом с якорными минами, еще стоящими у Весты, как мышка. Ни одна пассивная система не отличит его от булыжника, да и активные, если близко не приближаться, ничего не заподозрят.

– А по остаточному фону от топливных элементов?

– Хм… Истребители прекрасно экранированы, поэтому предполагаю, что на фоне космических излучений заглушенный двигатель скорее будет выглядеть слепым пятном.

– Допустим. И что дальше?

– Поскольку фонарь прозрачный, через него можно рассмотреть общую обстановку, а автономная оптика в случае нужды прекрасно зафиксирует все остальное.

– Ну что же… Диана, кстати, как раз решила развеяться и собирается надевать скафандр. Куда отправим?

Митьке показалось странным, что у него таким замысловатым образом спросили совета, но потом вспомнил о субординации. Несмотря на передел собственности и назначение Боярцевой руководителем экспедиции, он по документам оставался главой фирмы.

– К южному полюсу. Внутри кратера Реясильвия находится китайская база, и смысла искать в другом месте я не вижу. Вот только вместо Дианы полечу я. У меня предчувствие.

Зинаида возражать не стала, лишь равнодушно напомнила:

– Хорошо. Думаю, с перегрузками за полдня ты обернешься. Не забудь, вращение на таком расстоянии ты полностью вряд ли погасишь, поэтому побеспокойся, чтобы при проходе над базой фонарь смотрел в сторону Весты.

Митька не на шутку возмутился:

– Не маленький, разберусь.

Зинаида мрачно хмыкнула.

– Не забудь подгузник надеть, большой ты наш! Лететь долго!

– Лучше о челноке побеспокойся, – не выдержал Митька и, прежде чем отключить связь, язвительно добавил: – Беспилотники возьму с собой. У меня на каждом припрятано по рулону туалетной бумаги, авось пригодятся.

* * *

От орбитальной станции на орбите Весты, больше выполняющей функции спутника и ретранслятора, чем полезного жилого модуля, не осталось почти ничего. Так же, как и от базы Китайской империи на поверхности планеты. Первая упала на вторую и погребла под собой окончательно и бесповоротно.

Тем не менее большая воронка в несколько сотен метров диаметром совершенно терялась на фоне других углублений на поверхности Весты и уже тем более в сравнении с гигантских размеров кратером, названным по имени Реи Сильвии, матери основателей древнего Рима Ромула и Рема.

Ученые долгое время спорили, как эта маленькая планета в древности смогла пережить столь чудовищный катаклизм, оставивший после себя вмятину в добрых полтысячи километров в диаметре (что было сравнимо с размером самой Весты), и не разлететься на кусочки. Спектральный анализ показывал, что кратер обнажил несколько слоев коры гигантского астероида и даже его мантию. Горы вокруг воронки вдвое превышали Эверест, а дно было ниже ее среднего уровня на целых тринадцать километров.

Тем не менее Веста выжила и предстала человечеству во всей своей красе.

Более того, оказалась первой среди объектов астероидного пояса по своему объему, массе и богатству.

Именно поэтому небольшая китайская база с заводиком по переработке концентрата была построена здесь. К ее услугам было железно-никелевое ядро и другие элементы таблицы Менделеева. И добывать их можно было почти без трудозатрат. Сложные геологические процессы, нехарактерные для астероидов, испещрили Весту глубокими расщелинами и бороздами, обнажившими все разнообразие ее пород. Кроме того, часть редких элементов были занесены на нее другими небесными телами, они запечатлелись на поверхности темными пятнами и легко определялись с орбиты. Однако главным определяющим моментом в местоположении базы были все-таки не они, а водный лед под слоем сухого реголита, присутствующий на полюсах.