— Да, спасти… Я благодарен. Я увидел, какая вы отважная и как чиста.

— Вам лучше уйти. Теперь вы вернётесь спокойно домой, в Англию, — набравшись какой-то нужной смелости, вздохнула Мария.

— Что? — не понимал Виллиам. — Зачем мне туда?

— Как? К жене и сыну, — поразилась его словам Мария.

— Что?! Я не женат… Если вы про женщину ту… Она не моя…

Закрыть

Оба замолчали. Они общались взглядами… Удивление от услышанного повергло их в некий шок и попытку осознать произошедшее… Ошарашенные, вопрошающие, удивляющиеся… Неужели красивые сны и мечты всё же могут сбываться?

Не выдержав того, что боялась поверить в обратное, Мария резко отвернулась. Виллиам сразу встал ближе. Он осторожно коснулся её плеч… Будто боялся, что она сейчас испарится, как сон…

Нежно, медленно Виллиам повернул Марию к себе. Их взгляды с дрожью взволнованных душ снова встретились. Тёплая волна пробежала по телу каждого, и расставаться с тем, что теперь ласкало где-то внутри, не хотелось. Возродилась вновь вера. Стало свободно, легче дышать. То спокойствие, о котором мечталось когда-то, само незаметно вошло в жизнь…

— Ах, — с умилением наблюдая за Марией с Виллиамом, стоящими далеко в саду, вздохнула Иона.

Пётр, её любимый супруг, отец её троих сыновей и дочери, встал рядом и, как всегда, притянул в объятия. Оба любовались тем, как лица Марии и Виллиама становились всё ближе, руки смелее обнимали, а губы… наконец-то воссоединили их судьбы сладостным поцелуем…

Закрыть

— Всё, — улыбнулся Пётр и задвинул шторы.

— Ты что? — удивилась Иона, желая смотреть дальше. — Да, я хотела всегда, чтоб она была под присмотром, но…

— Иногда надо отпускать. Не всё видеть, — смотрел с намёком исподлобья милый.

— А меня, ты тоже не хочешь видеть? — кокетливо вопросила тогда Иона.

— Тебя хочу, — с вожделением ответил он. — Потому и зашторил окно… Чтоб нас не видели…

Он страстно прижал её к себе, покрывая жаркими поцелуями лицо, шейку, спускаясь к вздымающейся в глубоком разрезе груди, а там оба — скорее, пока время не убежало вперёд, пока жизнь не выпустила на волю новые тревоги, — опустились на постель.

Иона от наслаждения неудержимо стонала под ласками вечно любимого супруга. Он восторженно стонал от радости ощущать их одним целым и добраться вновь, вновь, вновь до самого пика экстаза… А когда оба, утомлённые и счастливые, молча лежали и нежно обнимали ещё горячие после этого праздника тел друг друга, Пётр нежно стал напевать, а Иона подпевать одну из его песен, посвящённую снова только ей:

Нежная краса-голубка

Душу мне свою открыла.

И святая, и земная -

Всё в тебе: мир, жизнь и сила.

Помнишь, как кружили в танце?

Помнишь ревность? А любовь?

Помню на щеках румянец

От признаний, ласк даров.

Ты меня собой пленила

И не только красотой.

Ты всю жизнь мне изменила,

Сделав красочной, большой.

Без тебя, я понял сразу,

Не прожить уже ни дня.

Ты за мной — а мне то в радость,

Моя голубка, моя весна.*

* — из романа «Шпагу или жизнь!», Татьяна Ренсинк.

Глава Заключение — часть 1

Закрыть

Багряная листва на ладонях.

Прошло время детства.

В разноцветных коронах

Красуются деревья: приветствуй!

Ещё один год проходит,

Но не покидает любовь.

Она от всех бед уводит

И дарит счастье вновь и вновь.

Я жду тебя, любимый,

Чтобы тебе уже сказать,

Что ты один на век мне милый,

С тобой хочу каждый год встречать.

Мария стояла у окна той осенью, любуясь красками садовых деревьев. Осень на удивление была ещё тёплой, ясной, и дарила только радужные чувства. Совсем не хотелось грустить, что ещё один год проходит. Наоборот, наступает время перемен…. добрых перемен…

Вот-вот прибудет любимый, ей самый дорогой мужчина на свете — Виллиам. Они уже больше года видятся каждый день, проводят время вместе то наедине в саду или гостиной, то вместе с родными Марии выезжают на прогулки. Это было чудесное время, за которое они многое узнали друг о друге, и окрепли чувства так, что уже не оставалось сомнения в том, что они — те самые, настоящие, как мечталось.

Оглянувшись на будуарный столик, Мария улыбнулась лежащей там короне. Это был новый графский венец, украшенный камнями от украшений матушки Виллиама… Словно что-то мистическое случилось год назад в жизни, сведя двух ищущих счастья людей…

Именно благодаря венцу Мария и Виллиам повстречались. Да, Мария была уверена теперь в этом: «Всё, что происходит в жизни, — оно не случайно. Оно ведёт тайными дорожками именно к тому, что называется счастье. Через трудности, испытания…»

Надев корону, Мария улыбалась своему отражению в зеркале и вдруг, увидев отражение и Виллиама, стоящего на пороге и любующегося ею, ахнула.

— Да, вот я тебя и венчал, — улыбался ласково он.

— Что?! — шутливо удивилась Мария.

— На себе, — медленно приближался милый.

— Это слишком уж… самоуверенно. Настоящего венчания не было, — робко улыбнулась она и хотела снять корону, но любимый заключил в объятия и припал к губам трепетным поцелуем.

Закрыть

— Врангель, — отвлёк их голос ворона, прилетевшего на подоконник открытого окна.

— Ой, — засмеялась Мария, уткнувшись носом в грудь милого, и Виллиам крепче прижал её к себе:

— Голубка моя… Поедем уже в мой особняк. Ты обещала наконец-то его посетить, полюбоваться той берёзовой рощей, как мы видели на картине в пещере.

— Да, — кивала счастливая она. — Поедем.

Виллиам снял с неё корону и положил рядом с вороном на подоконник:

— Охраняй! — пригрозил он ему пальцем. — Вдруг этот графский венец понадобится для скорого венчания?

— Что? — затаила от радости дыхание Мария и вновь оказалась в объятиях любимого:

— Ты ведь уже не откажешь?

Она не отказала. Она кивнула, робко улыбаясь, но счастье в глазах от сбывшейся мечты Виллиам уже видел. Он подхватил её тут же на руки и закружил. Они смеялись от радости соединить свои судьбы навсегда, чтобы пронести любовь через жизнь, делиться ею и осветлять каждый день.

Стоя скоро в саду особняка, куда он уже давно хотел приехать с Марией, чтобы показать, чтобы предложить жить здесь вместе, Виллиам сразу собрал из садовых цветов букет. Мария с восторгом наблюдала за ним, предвкушая романтичное время, и милый встал перед ней на одно колено:

— Милая Мари, дочь графа Петра Аминова, сможете ли, хотите ли исполнить мою мечту и стать моей супругой, любовницей, подругой? Вы давно стали моей верой в лучшее и ею останетесь.

— Граф