нож для разделки мяса в другую, приготовившись отбиваться от твари, которая рыча и скаля окровавленную пасть, медленно двинулась на него.

Люба приготовилась к самому худшему, но тут случилось что-то совсем уж неожиданное. На кухне появился еще один портал. Сперва, и она, и дядя Гриша воспряли духом, посчитав, что это пришли на помощь бойцы из отряда истребителей и теперь они эту тварь уничтожат.

Но, их радость была преждевременной. Из портала вышли совсем не истребители. Их черные костюмы, с вкраплениями золотой нити, Люба уже успела увидеть и запомнить. Нет. Это были явно кто-то другие.

Их было трое. И их лица были скрыты странными белыми масками овальной формы, без каких-либо видимых прорезей для глаз или рта. Они были одеты в такого же цвета камуфляж и смотрелись очень странно, такие все белоснежно-чистые, после всей той грязи, крови и ужаса, что Люба успела насмотреться за сегодня.

Но, что самое странное, эта страшная уродливая тварь, что еще пару минут назад скалилась и рычала, перестала проявлять хоть какие-нибудь признаки агрессии. Черт, Люба была готова поклясться, что это мерзкое порождение Изнанки чуть ли не хвостиком виляло.

Дядя Гриша тоже успел заметить эту странность, но не успел среагировать. Один из этих белоснежных людей вскинул руку в его сторону и Григорий Алексеевич мешком повалился на пол.

Люба зажала себе ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса, который она испытала, поняв, что даже не успела различить, как они убили ее дядю.

К счастью, она ошиблась. Один из белоснежных подошел и, подняв упавшему дяде Грише веки, внимательно изучил его зрачки. После чего, взвалил его бессознательное тело себе на плечо и вся троица, вместе со своей ношей, скрылась в портале.

А вот страшная тварь осталась на кухне. Как только ее белоснежные хозяева (ну, а как она должна была подумать?) ушли, тварь принялась лакомиться тем трупом какого-то бедолаги, который она притащила сюда.

Ну, а что было дальше, я уже и так знал потому, что был непосредственным участником событий.

— Ты молодец. Любаша. — я обнял девушку и погладил ее по спине. — Ты очень храбрая. Все уже позади. Я обещаю, мы обязательно найдем Григория Алексеевича.

— Но, как… где мы будем его искать? — всхлипнула носом Люба.

— Не мы, а я, — уточнил я. — Ты сейчас поднимешься наверх. пойдешь в свою комнату, примешь горячий душ… Ну, или что вы там девушки делаете, чтобы успокоиться и прийти в себя после стресса?

— Едим пироженки? — робко предположила она.

— Вот. Значит идешь сейчас наверх и просишь Милану или Дарину, угостить тебя пирожными.

— Но…

— Скажешь я попросил. Если пирожных нет, пусть закажут доставку.

— Хорошо…

— Все, иди.

Я развернул Любашу лицом к лестнице и придал ускорения, хлопнув ладошкой по упругой ягодице. Уже пройдя по инерции пару метров, Люба обернулась и как-то странно на меня посмотрела, потирая то место, куда я приложился ладошкой.

Чего это она? Вроде легонько шлепнул, не должно быть больно.

Дождавшись, когда девушка поднимется наверх, я вернулся на кухню.

Теперь, когда я услышал Любин рассказ о том, что Григория Алексеевича похитила троица каких-то людей в белых комбинезонах и масках, я хотел досконально здесь все осмотреть.

Здесь определенно происходят какие-то странные вещи. Очень странные и непонятные, демоны их раздери, вещи!

Первая мысль о том, с чего стоит начать поиски моего усатого няньки — это обратиться к тому же Волкову. Твари изнанки — это ведь по части их отдела? Да. Так вот пусть и помогут разобраться. Тем более, что скорее всего у них есть какие-нибудь сканирующие артефакты, которыми можно отследить расположение похищенного.

Ага, только где искать этого Волкова? Мне он свои контакты не оставлял. Нужно будет спросить у Лизы, может он ей оставил свой номер. На крайний случай, попрошу Миланку или Даринку найти контакты отдела истребителей Южно-Уральского округа в сети.

И да! Надо уже найти где мобилет Игоря. А то в этом мире без средства связи бывает очень неудобно, как я уже выяснил. Так, как подсказывает мне память, на втором этаже должны быть покои молодого господина. То бишь, теперь, мои покои. Нужно подняться, посмотреть там.

Я уже хотел уйти с кухни, как вдруг услышал за своей спиной мерное жужжание.

Я обернулся и увидел мерцающий овал открывшегося портала.

Очень интересно. Я ушел в невидимость и стал ждать, кто же сейчас появится. Но, никого так и не появилось. Зато я услышал странный свист.

— Фьють-фьють-фьють.

Хм, это походило на то, будто кто-то звал своего питомца.

— Фьють-фьють-фьють.

Я посмотрел на труп игольчатой твари, лежавшей на полу кухни. Уже не тебя ли зовут, мой мертвый дружок? Интересно, и кто твой хозяин? А это мы сейчас выясним.

Я подобрал со стола какой-то кухонный нож (ну не стилет же свой новый портить?) и наклонившись к твари, плашмя провел лезвием по иглам, напитывая металл ядом.

— Фьють-фьють-фьють.

Я замахнулся и со всей силы метнул нож прямо в портал.

— Фьють-фю…кха… с*ка!!! А-а! А-а-а!!!

Кажется я попал. Нужно поторопиться, если я хочу успеть увидеть, как яд этой твари действует на людей.

Оставаясь в невидимости, я прыгнул в начавший тускнеть и уменьшаться овал портала…

Глава 17

Я вышел из портала.

Точнее вывалился. Пришлось нырять щучкой в уже почти захлопнувшийся портал.

Перекатившись через спину, я быстро вскочил на ноги и огляделся.

Недавние события научили меня, что невидимость выручает вовсе не в ста процентах случаев. Мысленно я был готов к тому, что могу оказаться в окружении целой стаи ядовитых игольчатых тварей.

Ну, как готов? Все, что я мог бы сделать — это броситься со всех ног бежать, в надежде что меня не заденет залпом из ядовитых шипов. Или, надеяться на то, что мое прошлое усиление повлияло на дар регенерации и он теперь может справиться с отравлением.

Впрочем, никакой стаи игольчатых тварей здесь не было. Вообще никаких тварей не было.

Был только лежащий на земле мужчина. Раненный.

Брошенный мной кухонный нож, обильно смоченный в яде, угодил ему в левую ключицу.

Его левая рука повисла плетью, а правой он пытался ухватиться за рукоять пронзившего его ножа и вырвать из тела отравленное лезвие.

Выходило это у него плохо. Кровь, вытекающая из раны, смешивалась с ядом и окрашивала белый, словно только что выпавший снег, костюм, разливаясь темным пятном некротики.

Левая, обездвиженная рука уже покрылась черной паутиной лопнувших капилляров. Яд очень быстро распространялся по телу.

Наконец, раненый мной мужчина смог