Хозяин крикнул слуг, те явились почти мгновенно, схватили картину и вынесли её. Послышался треск рвущегося холста. Бесник аж прошиб холодный пот: так легко расправиться с тем, над чем работали годы, просто мигом из-за сомнительного высказывания. Как же сложно понять все эти умные вещи… Орден не учил их такому, и, видимо, зря.

— Думаю, надо выпить за очищение наших вкусов и за смерть всему дурному, — коснулась она своего кубка.

— Согласен! Вы очень зря до этого молчали! — Хозяин осушил свой почти залпом, отчего девушка возликовала: скоро эта мразь сдохнет.

Дальше беседа пошла попроще. Теперь уже Кристина молчала, а Бесник и хозяин говорили то о кораблях ("я считаю, что нет смысла ярко красить остов: если противник заметит нас раньше, чем мы его, то уйти не будет возможности и придётся принять бой, а это лишняя трата боеприпасов и времени, так ещё потом и ремонт"), то о религии ("моя страна полна еретиков, католицизм есть истинная вера, потому я принял её"), то о рыбе. Кристина, бледная и сосредоточенная, ждала, пытаясь сохранить образ самоуверенной красотки-дурочки, а Бесник всё искала темы для разговоров, потому что хозяин всё никак не умирал.

— Ваша сестра сказала, что вы сами командуете судном?

— Разумеется! Это дело для настоящих мужчин!

Господин снисходительно улыбнулся.

— Я бы сказал, что это дело тех, кем командуют ещё более, как вы сказали, настоящие мужчины. Те, кто видит куда дальше своего носа и способен предсказывать грядущие события. Уж вы не обижайтесь на меня, юный сеньор, но что сложного в помыкании этим невежественным стадом? Знай покрикивай на них, пока они помогают ветру толкать корабль.

И вот тут Бесник потеряла грань между маской и правдой.

— Mamma Mia, какая нахуй помощь ветру? Это не ветер, мой сеньор, гонит корабль, это мы заставляем его гнать куда нам нужно, мы ловим его парусами, натянутыми между реями и…

Девушка осеклась, видя, как вытянулось лицо хозяина.

"Наконец-то задыхается!" — обрадовалась она и повернулась на Кристину. Та, оказывается, смотрела на неё, и выражение её лица кричало: "Что ты, сука, наделала?!"

— Вы сказали, — начал господин, медленно багровея от гнева, — mamma Mia?

— Э-э-э, я? — испуганно улыбнулась Бесник. — Нет, вам послышалось, я сказал "мама моя".

— И сквернословие, значит, послышалось, так?! — медленно и грозно произнёс хозяин, вставая из-за стола. — Да вы, юноша, ни разу не галлиец, а самый настоящий макаронник!

В один миг Бесник тоже вскочила на ноги, а Кристина бросилась в другую комнату к окну, так что помещение наполнилось грохотом стульев.

— За макаронника получишь по ебалу, старый иберийский козлоёб! Я авзонец, блядь, авзонец!

"Козлоёб" надулся как жаба и прокричал:

— Охра-а!..

Докричать не успел, Бесник полоснула его ножом по свисавшему подбородку. До горла не добралась: мешало кружевное жабо.

— Крис, какого хуя он не сдох?

— Мало яда, много вина! — послышался хриплый голос девушки.

Она собиралась подать в окно условный знак, чтобы сидящие в засаде "разбойники", которыми стала команда Бесник либо ворвались в дом, либо бежали назад. Если операция прошла успешно, что бывало всегда, она водила свечой сверху вниз. А в случае провала должна была чертить крест. Сейчас она распахнула створки, схватила свечу и уже провела одну диагональ, как её схватили за руки: слуг было много и они дежурили у дверей, поэтому ворвались быстро.

Когда Кристину привели к хозяину, Бесник уже скрутили и прижали лицом в стол.

— А теперь… — весь багровый, с кровоточащей нижней стороной лица, иберийский господин даже снял парик и теперь отсвечивал лысой круглой головой, — объясните мне, что это сейчас было, сеньорита Легран, или вы тоже из Авзонии и никаких Легранов нет и не было в помине?!

— Я галлийка, — простонала Кристина: её держали очень крепко. — Мой брат заболел, поэтому я попросила капитана, который привёз нас сюда, заменить его. Капитан авзонец, но другого у меня не было. В конце концов неважно, кем мы родились… Но я вижу, вы злитесь. Мне очень жаль, что так получилось, этот тип совершенно не воспитанный и ему самое место на виселице! Прошу вас, отпустите несчастную девушку домой!

— Фто? — не поверила своим ушам Бесник. — Фы фак не дофоварифались, фучка!

Хозяин быстрым шагом подошёл к Кристине и схватил её обеими руками за лицо.

— Кому ты врёшь, лягушатница?! Всех вас, женщин, надо сжечь как ведьм или бить нещадно, пока из ваших куриных мозгов не выйдет дурь! Убить меня хотела, дрянь? Признай, убить меня хотела?! — при этом он так сильно сжал ладони, что под его пальцами что-то хрустнуло — это был нос Кристины. — Глаза выдавлю тебе, шлюха! Отвечай!

Внизу послышался шум. Кристина застонала: она не успела дочертить крест, поэтому "разбойники" ворвались в дом и с ними уже вели борьбу. Причём, судя по стонам, они проигрывали. Послышались выстрелы.

— Фто проифодит? — спросила полуоглушённая Бесник и получала ещё удар по голове.

Хозяин отпустил Кристину, и та с кровотечением из носа безвольно повисла на руках державших её слуг.

— Пошлите за стражей! — распорядился хозяин. — Этих двоих бросим в тюрьму, чтоб их потом повесили, а внизу всех поубивать, нечего мелочиться.

Теперь уже застонала Бесник, но её прижали ещё крепче.

— Не так быстро!

Все, кто мог, обернулись на окно, которое распахнула Кристина. Возле него стоял Морис, и в руках у него было никому не знакомое оружие, похожее на арбалет.

— Кто посмел проникнуть в мой дом через окно?! — заорал хозяин.

— Это не твой дом. Вы все на чужой территории. Всё море и острова принадлежат архесе архес, и я её верный слуга на суше, — спокойно и холодно возразил Морис.

Все посмотрели на него как на сумасшедшего.

— Да ты… — начал хозяин, но тут же замолчал, потому что мимо него просвистело что-то желтоватое и длинное, а затем ещё и ещё. — Эй, ты, галлийский прихвостень, прекра…

Тут он замер. Упал на колени. Потом свалился полностью. Его лицо не коснулось пола: помешала игла, которую Морис выпустил из арбалета ему в глазницу, но попал чуть ниже. Несколько игл воткнулись рядом в плечи.

Морис перезарядил арбалет, вставив пучок игл, и начал активную стрельбу. Слуги понеслись на него, надеясь, что успеют схватить до того, как иглы поразят их всех, но тут им начали стрелять иглами в спину из другого окна, причём куда точнее, чем Морис.

Никто так и не понял, кто это был.

Освободившиеся Бесник и Кристина выхватили ножи и пистолеты, чтобы добивать оставшихся. Слуги, сообразившие, что сражаться насмерть смысла нет, что их