6.

Ольга проснулась среди ночи. Ей показалось, что плачет ребёнок. Оторвать голову от подушки оказалась нелегко. В глаза ударил свет из полуоткрытой двери. Там ходила Анжела. Она с кем-то разговаривала по телефону. Громкий шёпот производил впечатление нереальности, сна наяву.

– Как ты мог не видеть, что она уехала на машине? В таком виде! А если бы что случилось? Раскаиваешься? Что сказала? Ничего вразумительного. Завтра мы обязательно поговорим серьёзно. Хорошо. Нет, у меня завтра выходной. Хорошо. Спокойной ночи!

Голова кружилась, будто она летела в открытый космос. С ужасом осознавала, что совсем скоро начнёт болеть голова, затошнит и она побежит в туалет. Анжела ничего не скажет, но презрительно сощурит глаза. Стыд обволакивал, отгоняя сон. А ведь вчера она была уверена, что трезва как стёклышко. Сейчас тело разбито и сильно отравлено. Сил совершенно не было, настроение подавленное.

Через какое-то время она тяжело поднялась и попыталась дойти до туалета. Часы показывали двадцать минут четвёртого утра. На улице шёл снег. Ольга остановилась, вглядываясь в темноту окна. Сглотнула, чувствуя, что горькая тошнота где-то совсем рядом.

После туалета не стало лучше. Ольга решила выпить кофе. Руки не слушались, она всё делала медленно. Пока закипал чайник, опустилась на стул, тяжело дыша.

– Не спится?

На пороге кухни стояла Анжела, кутаясь в махровый халат. Её глаза смотрели колюче и требовательно. Ольга совсем пала духом. Она выглядела не лучшим образом. Лицо помято и казалось старым. Волосы торчали в разные стороны, шея болела, руки и ноги тряслись.

– Токсикологическое отравление. Организму нанесён серьёзный урон. Он с трудом перерабатывает этанол. В худшем случае ферменты печени не смогут справиться с нагрузкой, повысится уровень ацетальдегида.

– Мам, не надо! – застонала Оля.

– Можно впасть в кому, захлебнуться рвотой…

– Мам! Пожалуйста!

– Хорошо. Но тебе необходимо подробно изучить информацию.

Анжела сжалилась. Подошла к плите, проверила наличие воды в чайнике. Достала ещё одну чашку, насыпала растворимый кофе. Затем села напротив дочери, закинув ногу на ногу. Её взгляд оставался колючим и пронзительным. Ольга не могла прийти в себя, её трясло. Она пыталась сдерживаться, даже улыбнулась.

– Зачем ты села за руль в таком виде?

– За руль?

– Я бы хотела услышать ответ на вопрос.

Ольга замерла, побледнела от ужаса. Она совершенно не помнила, как добралась до дома. Её последние воспоминания связаны с тем, что она оделась и вышла на улицу.

– Мам, знаешь…

– Как ты осмелилась?

– Я собиралась уехать с Леной и Костей. Не переживай, Лена была за рулём, она совсем не выпивала. Но что-то произошло…

– Что?

– Да, мы уже собирались ехать домой. Лена попросила меня подождать в машине. Но я чувствовала себя не очень и решила прогуляться. Пошла в парк…

Парк! Резкий скачок в памяти, как удар молнии. Ольга потрясённо замолчала. А там он, с верёвкой на шее. Ветка старого дерева обламывается, и он падает лицом в снег.

– Мам…

– Что случилось? – Тонкие брови Анжелы поползли вверх. – С тобой всё хорошо?

– Не знаю.

В голове зашумело. Ольга потрясённо обхватила себя руками. Её трясло. Голос опустился до шёпота.

– Ты пошла в парк с Леной?

– Нет. Я была одна.

– Что было дальше?

– Я погуляла и вернулась. Лена с Костей уехали. Я собралась идти домой. Андрюша проснулся и плакал, потому что Наталья расстроилась из-за бывшего мужа. С ней случилась истерика. И я… Мне надо было вернуться домой. Как-то же надо было!

Ольга вытерла пот со лба. Она вдруг засомневалась в собственных словах.

– Выпей кофе и ложись спать.

– В голове какой-то кавардак.

– Неудивительно. Ты взрослый человек! Работаешь с детьми! Занимаешься танцами! Немыслимо так напиться!

– Я напилась?..

– Безусловно!

Ольга сглотнула горькую слюну. Она понимала, что мама сильно раздражена. Оставалось смириться, переждать и признать вину. Но ещё больше хотелось остаться одной, чтобы постараться вспомнить, что случилось в парке. Какие-то дикие, невероятные картины бродили в голове, похожие на обрывки кошмарного сна.

– Мам, прости. Клянусь, я больше не буду! Я никогда больше не пойду к ним!

Закипел чайник. Анжела поднялась и разлила кипяток по чашкам. Одну поставила перед дочерью. В свою добавила одну ложку сахара. Ольга попыталась с наслаждением вдохнуть кофейный аромат. Но наслаждения не получилось. Её затошнило. Рот наполнился слюной. Пришлось быстро отлучиться в туалет. Анжела терпеливо ждала, помешивая чайной ложечкой кофе. Её лоб был нахмурен, брови сведены на переносице.

– Как плохо, мам! – Ольга чуть не плакала. – Я отравилась этим противным оливье!

– Ну конечно.

– Что мне делать?

– Не знаю.

– Кофе поможет?

– Возможно, да, возможно, нет. Выпей активированного угля.

Ольга медленно, шатаясь, прошла на своё место и тяжело опустилась на стул. Сделала осторожный глоток. Подождала. Напиток остался в желудке. Это придало уверенности.

– Голова болит.

– Нужно поспать.

– Не могу.

– Пей больше воды.

– Ничего не хочу. Сил нет.

– Тогда расскажи, что случилось. Почему ты не поехала с Костей и Леной?

– Я же рассказала.

– Ты рассказала правду?

– Не знаю. – Она была в ужасе, потому что действительно не знала.

– Как не знаешь?

– Я ушла прогуляться в парк. Мне было плохо.

Ольга беспокойно заёрзала на месте. У неё не было сил оправдываться. Но она прекрасно понимала, что услышит сейчас.

– Ты села пьяной за руль. Ты могла бы уехать с Леной, но не сделала этого!

Слова резали, как остриё бритвы. Справедливые слова, от которых хотелось плакать.

– Я не могла.

– Почему?

На этот вопрос не было ответа. Действительно, почему? И от этого становилось ещё более ужасно. Она не помнила, как села за руль и приехала домой. И испытывала ужас от того, что не помнила. Возможно ли вмиг потерять память?

– Я не знаю, – прошептала она. – Я плохо поступила.

– Ты преступно поступила! Ты могла попасть в аварию.

– Мам, пожалуйста!

– Тебе тридцать один год, Оля! Я разочарована и обеспокоена.

– Я сама разочарована! Но клянусь, что больше никогда не стану пить!

– Я думаю, что тебе не нужно бывать в том доме. Я поговорю с папой.

– Нет, мам, не надо! – Ольга вспыхнула, смахнула с лица спутанные волосы. – Никто не виноват в том, что я перебрала. Уж папа тем более. Я просто увлеклась. Мы разговаривали. Наталья рассказывала про свою жизнь. Поверь, она была не из лёгких. Эта женщина столько всего перенесла, столько выстрадала!

– Ты сейчас говоришь серьёзно или ещё не протрезвела? – строго спросила Анжела.

– Конечно, серьёзно. Я её раньше не знала. Но теперь знаю, мам! Наталья – хороший человек. Понимаешь, она простая, деревенская какая-то, что ли, у