– Ну и что с того? – холодно спросил судья Иган.

– Это сообщение заведомо формирует у присяжных предвзятоемнение о подсудимом.

– Почему вы так считаете?

– Это логически обоснованный вывод, ваша честь.

– Ваш вывод мог бы считаться таковым, если бы вы смоглинеопровержимо доказать, что присяжные действительно ознакомились с упомянутымипубликациями.

– Данный факт можно установить только опросом самихприсяжных, что неминуемо акцентирует их внимание на том сообщении, а это,разумеется, не в интересах моего подзащитного.

– Ладно, и что же вы в данном случае предлагаете?

– Предлагаю дать отвод нынешнему составу присяжных, признатьразбирательство необъективным и назначить их новый состав для продолженияслушания дела моего подзащитного. Причем при сложившихся обстоятельствахприсяжные должны быть изолированы на весь период судебного разбирательства.

Помощник окружного прокурора Гарри Фритч, вскочив с места,протестующе обратился к судье:

– Одну минуту, ваша честь!

Судья Иган жестом заставил его замолчать, затем спросилПерри Мейсона:

– У вас имеются неопровержимые доказательства того, чтокто-либо из присяжных ознакомился с упомянутыми вами статьями?

– Нет, ваша честь, конкретных доказательств у меня нет, ноданный вопрос чрезвычайно широко освещался прессой. Полагаю, если суд найдетвозможным провести опрос присяжных, читали ли они воскресные газеты, то покрайней мере девять из них ответят положительно. Повторяю, для защиты такойопрос крайне нежелателен, и все-таки осмелюсь предположить, его исход будетименно таким.

– Присяжные были проинструктированы не читать материалов,так или иначе связанных со слушанием данного дела, – напомнил судья Иган.

– И естественно, не будучи ясновидящими, для того чтобырешить, имеет та или иная заметка отношение к делу или нет, они должны былисначала ее прочитать.

– Необязательно, – возразил судья. – Я не вижу основанийогульно обвинять всех присяжных в невыполнении требований суда.

– Ваша честь, позвольте взять слово, – попросил Гарри Фритч.

– Подождите, не сейчас, – ответил Иган. – Я отклоняюпредложение защиты. Итак, господин помощник окружного прокурора, вы, кажется,хотели что-то сказать?

Фритч довольно усмехнулся:

– Нет, ваша честь. При данных обстоятельствах мое заявлениеуже неактуально.

– Что ж, очень хорошо, – продолжил судья, – тогда я самскажу кое-что вам, господин помощник окружного прокурора. Мне неизвестно, какимобразом закрытая информация стала достоянием прессы, однако я абсолютно уверен,что этого не должно было случиться и не случилось бы, если бы ваша службасвоевременно предприняла надлежащие меры предосторожности. К тому времени,когда я был назначен на должность судьи, у меня за плечами был немалый опытпрактической работы в юриспруденции, так что о том, как происходят подобныевещи, я знаю не понаслышке. И считаю, что в данном случае огласка была, мягкоговоря, весьма несвоевременной. Шаг, на мой взгляд, очень неразумный, и ясклонен думать, что это было сделано преднамеренно. В результате сложиласьситуация, когда дело может попасть в апелляционный суд. Ведь можно же былоповременить с преданием огласке подробностей дела до окончания судебногоразбирательства.

– Но, ваша честь, – возразил Фритч, – у нас нет возможностиконтролировать газетчиков. У них свои источники получения информации…

– И чаще всего ими оказываются ваши же чересчур словоохотливыесотрудники, – перебил судья Иган. – Если бы вы действительно задались целью недопустить появления данных материалов в прессе, то, вне всякого сомнения, вамэто удалось бы. Говоря «вы», я, разумеется, имею в виду не вас лично, а всюокружную прокуратуру в целом. Итак, это все. Заявление защиты отклоняется.Присяжные могут вернуться в зал. – И, бросив сердитый взгляд сначала на Фритча,а затем на Мейсона, он властно стукнул молотком, давая тем самым понять, чтоэто решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Судебный пристав вызвал присяжных, которые вернулись в зал изаняли свои места на скамье за барьером.

– Заседание продолжается! – громко объявил судья.

Мейсон снова встал и обратился к нему.

– Если суд не возражает, – начал он, – защита хотела быудостовериться в том, что все свидетели понимают и выполняют распространяющиесяна них правила и в данный момент в зале нет никого из тех, чьи показанияслушаются по этому делу.

– Мистер Мейсон, а как насчет свидетелей, уже давшихпоказания? – учтиво поинтересовался Фритч.

– Если вы твердо убеждены, что они ни при какихобстоятельствах не будут вызваны снова, то я не возражаю против их присутствия.Но имейте в виду, если они останутся в зале, их повторного опроса я не допущу.

Фритч пожал плечами:

– Традиционно считается, что после того, как свидетель далпоказания, он может остаться. Такова сложившаяся практика.

– На данное дело эта традиция не распространяется, – ответилМейсон. – Я настаиваю, чтобы все свидетели неукоснительно соблюдалиустановленные для них правила.

– Всем свидетелям по данному делу надлежит незамедлительнопокинуть зал суда, – объявил судья Иган. – Итак, наше последнее заседание впятницу было прервано на перекрестном допросе миссис Лавины.

– Ваша честь, – опять подал голос Гарри Фритч, – в ходеперекрестного допроса миссис Лавины возникла одна неясность, которая, как мнекажется, может ввести в заблуждение и суд, и присяжных. Так что прежде, чем мыдвинемся дальше, хотелось бы уладить данное недоразумение. Поэтому я прошу судпозволить мне повторно вызвать в качестве свидетеля Родни Арчера, чтобы онответил всего на несколько вопросов, что, на мой взгляд, значительно облегчитдальнейшее разбирательство и поможет присяжным решить их задачу.

Произнося последнюю фразу, Фритч повернулся в сторону скамьиприсяжных и учтиво поклонился, всем своим видом как бы показывая, что им движетисключительно забота о соблюдении их интересов и стремление наилучшим образомизложить все факты по делу.

Судья Иган перевел взгляд на Перри Мейсона:

– Думаю, в сложившейся ситуации будет правильнопоинтересоваться мнением защитника.

– У меня нет возражений, – отозвался адвокат. – Защита неменьше обвинения заинтересована в прояснении фактов.

– Вот и хорошо, – констатировал Иган. – Пусть мистер Арчервернется на свидетельское место. А так как вы, миссис Лавина, тоже являетесьсвидетельницей и не должны слышать его показаний, то я прошу вас пройти вкомнату для свидетелей и оставаться там, пока вас не вызовет судебный пристав.Лишь тогда вы сможете вернуться.