Последние пятнадцать минут судебного заседания былоочевидно, что Гарри Фритч, помощник окружного прокурора, попросту тянет время.Он копался в бумагах, повторно задавал одни и те же вопросы и время от времениисподтишка поглядывал на часы, висящие на стене.

Наконец он резко выпрямился и проговорил, повернувшись с вежливымпоклоном к адвокату:

– Это все. Можете приступить к перекрестному допросу, мистерМейсон.

Осознав, что его загнали в ловушку, Перри Мейсон поднялся сосвоего места.

– Если суд не возражает, – любезно заявил он, – я позволюсебе напомнить, что сейчас без двадцати минут пять и сегодня у нас пятница.

– И что с того? – сердито буркнул судья Иган.

– Просто мне подумалось, – пояснил Мейсон, улыбаясь, – чтопрерывать перекрестный допрос этого свидетеля в связи с окончанием заседания нев интересах дела. Допрос, как мне кажется, может затянуться, и, возможно, еслибы мы отложили его на утро понедельника…

В рутинных делах, которые слушались без присяжных, судьяИган был поистине воплощением вежливости, но, когда зал суда был заполнензрителями, считал своим долгом вести себя совершенно иначе. Ловкий политик, ондавным-давно усвоил, что, командуя на процессе и раздавая пинки адвокатам,легко приобрести популярность. Адвокаты его ненавидели, зато публика обожала.

– Заседание закончится в обычное время, мистер Мейсон, –отрезал Иган. – Суд прервет свою работу, когда удобно ему, а не защите. У васесть около двадцати минут. Присяжные хотят поскорее завершить слушание ивернуться к своим делам. Приступайте к перекрестному допросу.

– Очень хорошо, ваша честь, – отозвался Мейсон идемонстративно принялся перебирать на столе бумаги, выигрывая драгоценныесекунды, чтобы определить свою стратегию в сложившейся ситуации.

Женщина, сидящая на свидетельском месте, вне всякогосомнения, была умна. Если ему не удастся поставить под сомнение ее показания,подсудимого признают виновным. А в запасе у адвоката имелся только одиннеожиданный факт, который, как он надеялся, должен был произвести эффектразорвавшейся бомбы. Между тем времени до пяти часов было явно недостаточно длятого, чтобы, предъявив его, извлечь выгоду из замешательства, которое онвызовет. Если же двадцать минут он побарахтается с бесцельными вопросами,присяжные отправятся на уик-энд, приняв показания этой свидетельницы за чистуюмонету.

Наконец Мейсон решился.

– Миссис Лавина, – обратился он к свидетельнице, любезноулыбаясь.

Симпатичная женщина в хорошо сшитом костюме ответила емуулыбкой, которая, казалось, демонстрировала ее полную готовность подвергнутьсясамому пристрастному допросу, какой только можно провести.

– Вы опознали в подсудимом человека, совершившегоограбление? – спросил адвокат.

– Да, мистер Мейсон.

– Когда впервые вы его увидели?

– В ту ночь, когда он на нас напал. Мистер Арчер остановилмашину у светофора. Неизвестно откуда появившийся преступник распахнул дверцумашины, сунул револьвер в лицо мистеру Арчеру и затем спокойно забрал егокошелек, сорвал с него бриллиантовую булавку и схватил мою сумочку. Все этобыло проделано настолько быстро, что я не успела даже сообразить, чтопроизошло, как он уже умчался на обочину встречной полосы, вскочил в стоявшийтам автомобиль и уехал.

– И мистер Арчер попытался его преследовать?

– Ну что вы! Разумеется, нет. Мистер Арчер не сделал такойглупости. Ведь грабитель был вооружен, а у него не было никакого оружия. МистерАрчер проехал через перекресток, остановился у аптеки и позвонил в полицию.

– А что в это время делали вы?

– Ждала его в машине. Ждала до тех пор, пока не поняла, чтоне могу больше ждать.

– И как долго это происходило?

– Я бы сказала, добрых пять минут. Наконец появиласьпатрульная машина с радиосвязью.

– И что было потом?

– Пока мистер Арчер разговаривал с полицией, мимо проезжалаодна моя знакомая молодая женщина. Она увидела меня сидящей в машине и, проехавнемного вперед, остановилась. Я обратилась к кому-то из оказавшихся там рядомлюдей и попросила передать мистеру Арчеру, что если полиции понадобятся моипоказания, то меня можно найти на вилле.

– Почему же вы не подождали и не поговорили с полицией?

– Мистер Арчер мог рассказать все, что ее интересовало, амне необходимо было заняться некоторыми неотложными делами. Ведь полицию, как японимаю, налогоплательщики содержат для своего удобства. Если бы полицейскимпонадобилось что-то узнать от меня, им было бы совсем нетрудно ко мнеподъехать.

– Во время ограбления вы находились вместе с мистеромАрчером?

– Разумеется, мистер Мейсон. Я рассказывала об этомнесколько раз.

– И куда вы направились после того, как покинули мистераАрчера?

– На виллу.

– Так. Говоря о вилле, вы имеете в виду виллу «Лавина»?

– Если вам нужна такая точность, мистер Мейсон, то на виллу«Лавина-2».

– Которой вы владеете?

– Недвижимость не является моей собственностью. Я ееарендую. Но заведение действительно принадлежит мне. Правильнее сказать, я имуправляю.

– Вы вместе с мистером Арчером ехали как раз туда, когдапроизошло это нападение?

– Да.

– И кто именно проезжал мимо вас в автомобиле и в итоге васподвез?

– Мисс Кейлор.

– Мисс Кейлор, я полагаю, нечто большее, чем просто вашазнакомая?

– Да, она моя подруга и моя служащая.

– Работает на вас?

– Как я понимаю, вы желаете знать, работала ли она на меня вто время, когда произошло ограбление?

– Именно так.

– Да, она работала у меня так называемой «хозяйкой». Этиженщины по желанию одиноких посетителей клуба составляют им компанию.

– И она подобрала вас на месте ограбления?

Миссис Лавина мило улыбнулась и, помолчав, ответила:

– Нет.

Мейсон поднял брови:

– Я понял так, что вы сказали…

– Не знаю, может, вы хотите загнать меня в ловушку, мистерМейсон, но я совершенно четко объяснила, что после ограбления мистер Арчерминовал перекресток и остановил машину у аптеки. Место, где Инес подобраламеня, находилось на расстоянии примерно от ста двадцати пяти до ста пятидесятифутов от места ограбления. – Она самодовольно усмехнулась, и парочка присяжныхей последовала.