– В старом доме, возле которого жил. Все говорили, что там бывают привидения.

– И ты решил проверить? Испытать свою мужественность?

– Я бывал у его владелицы. К несчастью, она скончалась накануне вечером. Когда я пришел, она, мертвая, лежала на диване, а рядом сидел ее брат, что было довольно любопытно, поскольку он умер за пятьдесят лет до нее.

Моих сомнений он не рассеял.

– И что ты сделал?

– Сказал «спасибо».

– Почему?

– Потому что однажды, давно, ее брат спас мне жизнь.

Я нахмурилась, неожиданно взволнованная прозвучавшей в его голосе робостью и, что хуже, теми ощущениями, что передались через тысячу разбуженных его прикосновением нервных окончаний.

– Между нами всегда будет так? – внезапно спросила я.

– Будет как? – Он уже убирал руку, и лицо его снова замкнулось.

– Вот так. Эти половинчатые ответы. Эта полуправда. Я задаю простой вопрос, ты выдаешь кусочек информации, но скрываешь остальное.

– Не знаю, – спокойно сказал он. – Между нами всегда так будет?

– Мы ведь женаты! – нетерпеливо выпалила я. – Женаты целых три года. Мы должны доверять друг другу. Делиться самыми темными тайнами или хотя бы рассказать, кто мы и откуда. Разве брак – не разговор, который длится вечно? Разве мы не должны заботиться друг о друге, полагаться друг на друга, оберегать друг друга?

– И кто же так говорит?

Я вздрогнула. Покачала головой.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею. Кто это говорит? Кто устанавливает правила? Все эти ожидания? Муж и жена должны оберегать друг друга. Родители должны заботиться о ребенке. Сосед должен присматривать за соседом. Кто устанавливает эти правила и много ли пользы тебе от них?

Джейсон говорил негромко, но я знала, что стоит за его словами, и сжалась от прозвучавшей в них суровости.

– Расскажи мне о своей матери, Сэнди.

– Перестань.

– Ты заявляешь, что хочешь знать мои секреты, но держишь при себе свои.

– Моя мать умерла, когда мне было пятнадцать лет. Всё. Точка.

– Сердечный приступ, – он повторил мои же слова.

– Такое случается. – Я отвернулась.

Через секунду Джейсон погладил меня по щеке, кончиками пальцев коснулся моих опущенных ресниц.

– Между нами всегда будет так, – негромко сказал он. – Но с Ри так не будет.

– Есть вещи, которые, потеряв, уже не вернешь, – прошептала я.

– Знаю.

– Даже если хочешь вернуть. Даже если пытаешься, молишься и начинаешь все заново. Это ничего не меняет. Невозможно, зная что-то, притворяться, что не знаешь.

– Понимаю.

Я поднялась с диванчика. Мне было не по себе. Я чувствовала запах роз. Ненавистный запах. Почему он преследует меня? Почему не оставляет? Я убежала из родительского дома. Убежала из родного города. Эти треклятые розы должны оставить меня в покое.

– Она была психически больной, – выдавила я. – Буйной алкоголичкой. Она… она такое вытворяла, а мы ее покрывали. Мы с отцом. Мы каждый день терпели ее издевательства и никому не сказали ни слова. Знаешь, каково это – жить в маленьком городишке? Приходится соблюдать приличия.

– Она била тебя.

Я рассмеялась, но смех получился не очень приятный.

– Кормила крысиным ядом, а потом смотрела, как врачи промывают мне желудок. Я была для нее инструментом. Красивой куколкой, которую она ломала каждый раз, когда хотела привлечь к себе внимание.

– Синдром Мюнхгаузена.

– Возможно. Я к экспертам не обращалась.

– Почему?

– Она мертва. Какой смысл?

Джейсон посмотрел на меня выжидающе, но я не клюнула на приманку.

– А твой отец? – спросил он после паузы.

– Успешный адвокат. С репутацией, которую никак нельзя было ронять. Не мог же он признаться, что через день получает от жены бутылкой по голове. На пользу бизнесу это точно не пошло бы.

– И он со всем этим мирился?

– А разве где-то бывает иначе?

– К сожалению, нет. И все же, Сэнди, как она умерла?

Я поджала губы – ну уж нет.

– Отравление угарным газом. – Джейсон сказал это без вопросительной интонации; произнес, словно констатируя факт. – Ее нашли в машине, в гараже. Я бы предположил самоубийство. Или, может, выпила лишнего и уснула за рулем. Непонятно только, почему у властей не возникло никаких вопросов. Тем более что городок маленький, и кто-то должен был знать, как она с тобой обращалась.

Я уставилась на него, не в силах сказать ни слова. Ничего не могла с собой поделать. Смотрела и смотрела.

– Ты знал?

– Конечно. Иначе я бы на тебе не женился.

– Ты собирал обо мне сведения?

– Нет ничего плохого в том, чтобы разузнать побольше о девушке, прежде чем просить ее стать твоей женой. – Джейсон дотронулся до моей руки. И на этот раз я ее отдернула. – Ты думаешь, что я женился на тебе из-за Ри. Ты всегда считала, что я женился на тебе из-за нее. Но это не так. По крайней мере, не только из-за нее. Я женился на тебе еще и из-за твоей матери. Потому что в этом мы с тобой схожи. Мы знаем – чудовища существуют, и не все они живут под кроватью.

– Я была ни при чем, – донесся до меня мой собственный голос.

Он промолчал.

– Она была психически неуравновешенная. Рано или поздно она, вероятно, покончила бы с собой, это был вопрос времени. Придумала бы, как нас всех уделать, – лепетала я и не могла остановиться, не могла прикусить язык. – Я стала слишком большой, чтобы меня можно было таскать в неотложку, вот она и сделала это с собой. Да и то лишь после того, как спланировала самые пышные похороны из всех, что видел наш город. А сколько потребовала роз! Горы. Горы этих треклятых роз…

Я сжала кулаки. Посмотрела в упор на мужа – ну же, назови меня уродом, неблагодарной дочерью, белой швалью, куском дерьма. Посмотри на меня! Моя мать жила, и я ненавидела ее. Потом она умерла, но я возненавидела ее еще больше. Я – ненормальная.

– Понимаю, – сказал он.

– Я думала, что буду счастлива. Думала, что наконец-то мы с отцом заживем в мире и покое.

Теперь уже Джейсон внимательно смотрел на меня.