В душе у неверной жены шевельнулась надежда на счастливое разрешение ситуации, но страх сковывал ее. Она просунула ладонь между створок, чуть их раздвинула, выглянула. Бирюков по-прежнему стоял на балконе и, казалось, не собирался в ближайшие минуты возвращаться в номер. Можно было попытаться рискнуть выбраться из шкафа, проползти на четвереньках до двери и выскользнуть в коридор. Ну и плевать, если кто-нибудь там в это время окажется. Уж лучше минутный позор перед незнакомцем, чем гнев обманутого мужа.

Сердце бешено колотилось, коленки предательски тряслись. Маринка скомкала платье, зажала его в кулаке, пошире открыла створку и высунула в номер босую ногу, затем вторую. И тут Бирюков обернулся. Женщина сперва замерла, а затем быстренько спряталась в шкаф, задвинула дверцы. Андрей Павлович неторопливо подходил к шкафу, он остановился почти вплотную и стал рассматривать мешки под глазами, сильно увеличившиеся за последние дни. Но Марине казалось, что он заглядывает в щелку, видит ее. Женщина очень медленно протянула руку, вытащила из расстегнутой кобуры пистолет Портнова, выставила перед собой ствол и приготовилась нажать на спуск, если муж надумает открыть шкаф.

– Только попробуй, только попробуй… – шептала она одними губами.

В это время Николай буквально сходил с ума, сидя во внедорожнике на стоянке. Время шло, а он так и не сумел придумать что-то стоящее. Не считать же вариантами: сорвать рычаг пожарной сигнализации в гостинице или позвонить на ресепшен и сказать, что здание заминировано. Не предупрежденная о фальшивой угрозе, Маринка, чего доброго, запаникует и при муже выскочит голяком из шкафа.

– Вот уж никогда не думал, что попаду в ситуацию из классического анекдота, когда муж внезапно возвращается из командировки, а его жена с любовником, – Портнов ударил кулаком в руль. – Хотя и ситуация у нас получилась какая-то вывернутая наизнанку. Это жена сидит в шкафу, а не любовник.

И тут мобильник на приборной панели зазвенел. Николай глянул на экранчик, где высветилась фотография Бирюкова.

– Урод, урод… Что же ему сказать, чтобы он вышел из номера, хоть на минутку?

Маринка опустила ствол. Бирюков таки не стал открывать шкаф, он повернулся и медленно покинул сектор обзора, доступный Марине. Женщина рискнула выглянуть. Успела заметить мужа, который заходил в ванную комнату, на ходу расстегивая брюки. Вскоре послышалось тихое журчание. Это был спасительный шанс. Маринка не стала терять времени, она торопливо выбралась из шкафа, через голову надела платье, белье так и осталось лежать в углу купе вместе с пистолетом. На цыпочках она прокралась к выходу из номера. Через не до конца закрытую дверь ванной она увидела Бирюкова со спины, тот уже тянулся к кнопке смыва унитаза. Зашумела вода.

Маринка осторожно потянула на себя входную дверь, но не успела до конца ее открыть, Бирюков уже что-то бурчал, выходя из ванной.

– Николай! – елейным голосом позвала Марина. – К вам можно? Или я не вовремя? – и постучала в дверь, хоть и стояла в номере.

Бирюков уставился на жену, стоявшую в прихожей. Все выглядело абсолютно естественно. Как будто Марина только сейчас зашла к Портнову и удивленно смотрит, застав вместо него своего благоверного.

– Тебя где носит? – чмокнув Марину в щеку, поинтересовался Андрей Павлович.

– По городу ходила, – женщина неопределенно махнула рукой. – А в мобильнике аккумулятор сел.

– Понятно. Мы так и подумали. Другой раз заряжай на ночь, – Бирюков достал телефон и нащелкал номер, поднес трубку к уху. – Какого хрена так долго не берет?

Марина поняла, что обман удался, ситуация для нее разрулилась.

– Ты чего так долго не отвечал? – строго спросил в телефон Андрей Павлович. – …Искал, значит? И что, нашел?.. В парикмахерской сказали, что она в солярий собралась? И теперь ты под дверью торчишь, ждешь… Не там ищешь, сыщик, и поменьше баб из парикмахерской слушай… Она у тебя в номере отыскалась… Чего, чего? Связь пропадает? Не слышишь меня?.. В номере она у тебя… Быстро возвращайся. Мигом.

Побледневший Портнов постучал в дверь и только потом боязливо зашел в номер, замер в прихожей.

– Ты чего сам к себе стучишься? – удивился Бирюков. – Мы что, в твоем номере с Маринкой будем сексом заниматься с самого утра? Дел у нас других нет.

Марина поняла, что сейчас Портнов на грани срыва, как и она десять минут тому назад – в шкафу с пистолетом в руке. По его ошалевшему взгляду было понятно, что он все еще подозревает самое худшее – будто Бирюков обнаружил жену голой в шкафу. Она скользнула за спину Андрею Павловичу и стала оттуда подавать знаки, мол, все в порядке.

– Собирайся, все вместе на пляж поедем. Машина в порядке?

– Не только машина, Андрей Павлович. У нас все в полном порядке, – бодро доложил Николай.

– А как же еще? Тогда выдвигаемся.

Петр Матульский сидел у кухонного окна и смотрел на улицу. В последние дни он стал замечать за Машей странности. И это не могло его не беспокоить. То, считай, на половину ночи исчезла. Вот и теперь уехала. А ведь раньше такого не случалось. Дочь почти все время проводила рядом с отцом.

«Уж не влюбилась ли?» – подумал инвалид.

С одной стороны, такой возможности следовало радоваться. Петр не хотел быть обузой для дочери. Но, как каждый родитель, он с подозрением смотрел на всех, кому могла приглянуться Маша. И тут он услышал звук двигателя ее скутера. Матульский мог бы различить его среди сотни других. Петр уже хотел высунуться из окна, чтобы приветственно махнуть дочери рукой, однако та почему-то не стала подъезжать к дому. Двигатель смолк. Отец не увидел Машу, она остановилась, так и не объехав дом.

«Может, не одна приехала, а с парнем?» – предположил он.

Любопытство взяло верх. Петр покатил на инвалидной коляске в комнату дочери, куда обычно вообще не заглядывал. Окно выходило на другую сторону дома, напротив которой стояли сараи и гаражи жильцов. Матульский выглянул в щель между неплотно сдвинутыми шторами. Нет, Маша приехала одна. Но сзади к сиденью скутера оказалась привязана его старая инвалидная коляска, которая уже несколько лет пылилась в сарае. Если бы дочь сейчас вела себя как обычно, возможно, он бы даже высунулся в окно и спросил бы, зачем ей понадобилась коляска. Но поведение Маши настораживало. Она, во-первых, была накрашена, во-вторых, воровато осмотрелась и быстро спрятала старую коляску в сарай. На улицу не выходила довольно долго. Когда вышла, то вся косметика была старательно смыта с лица.

Петр задумался и покатил на кухню. Когда Маша вошла в квартиру, Матульский не стал ее расспрашивать, напустив на себя беззаботный вид.

– Есть будешь? Я обед приготовил.

– Перекушу немного. – Маша приобняла отца и поцеловала его в темечко. – Ты у меня самый лучший. Ты сиди, я сама себе положу.

Маша ела торопливо и, как чувствовалось, без особого аппетита. Так всегда бывает с людьми, чьи мысли витают далеко от того места, где они находятся.