Конечно, днем такой фокус не смог бы прокатить, да и ночью достаточно пристальный взор мог увидеть несоответствие. Но с последним Роджер сумел частично разобраться. Остатки трофейных торпед были выпущены по кораблям, отличавшимся излишним рвением по части работы прожекторами. Все это привело к тому, что флот конфедератов перешел на приборное наблюдение, подсвечивая лишь подозрительные объекты.

Огромное сосредоточение турбания в месте столкновения островов делало бесполезным радар, и поэтому флоту конфедерации приходилось использовать акустический поиск, детекторы тепла и энергетических возмущений. От последних «Давыдова» защищало сильное экранирование, но, чтобы скрыть шум двигателей, приходилось идти на самом малом ходу. Несмотря на то что по результатам испытания кораблю успешно удавалось скрываться от акустиков, в данный момент никто не хотел рисковать лишний раз. Фактически они передвигались за счет импульса, полученного от разгона, который крейсер предпринял еще будучи внутри архипелага.

Конечно, рано или поздно сопротивление камней и воздуха должно было затормозить «Давыдова» настолько, чтобы заставить вновь активировать двигатели, но к этому моменту Роджер рассчитывал уже миновать вражеский строй. Согласно расчетам, так оно и выходило, но не следовало забывать и про неизбежные случайности.

Единственное, что смущало Витгефта, так это предполагаемое место прорыва. Со стороны капитана это выглядело наглостью, но, как Дмитрий уже успел убедиться, его безумные идеи обычно работали. Тем не менее душе хотелось хоть какого-то успокоения, поэтому шепотом, так, что было слышно лишь вблизи, он поинтересовался:

– А это ничего, что мы движемся в сторону флагмана?

– Отнюдь, – возразил напряженно изучающий беспросветную мглу Роджер. – Фишер сам себя загнал в ловушку. Его сил хватает для полноценного боя, но вот держать нас в осаде он не может. Слишком уж неплотная сеть получается. Поэтому он совершил ошибку, согнав сюда всю ту шушеру, что мы гоняли на прошлой неделе. Выглядит это, конечно, внушительно и в случае сражения вполне сойдет за пушечное мясо, но вот в плане контроля над местностью они никуда не годятся.

В последнем Витгефт уже успел убедиться. Свет прожекторов уже пару раз довольно болезненно ударял им прямо в рубку, заставляя невольно щурить глаза, но каждый раз никаких последствий не наблюдалось. Противник воспринимал их как самый заурядный кусок скалы, бороздящий пространство. Тем не менее что на палубах, что внутри крейсера не было ни одного человека, который в данный момент не посылал в небеса молитву. Лишь милость неведомых сил да удача капитана могли в данный момент вывести корабль из окружения. И неизвестно, какой из перечисленных пунктов был сильнее.

Еще во время предварительной разведки майор узнал, что рядом с «Титаном» расположился очередной раздолбанный броненосец. Родственник он сбитому ими или нет, Витгефт понять не успел, но в любом случае им предстояло пройти в опасной близости от него, в надежде что там не успеют вовремя среагировать.

– И торпед почти не осталось, – с грустью в голосе внезапно произнес Роджер. – Этот долбаный «Кинг» заставил потратить на него почти все, что было. – И немного подумав, добавил: – Зарядов осталось на один залп, при том, что у нас был двойной комплект.

– Значит, наша миссия закончена, – флегматично пожал плечами майор, который испытывал искренние сомнения в том, что от лишних торпед в деле прорыва будет хоть какой-то толк. – Шестидюймовками много не повоюешь, а от наших ганботов при таких условиях толку мало будет.

– Ну это мы еще посмотрим, у нас еще мины остались, – упрямо возразил капитан, не желающий признавать своей беспомощности.

– Избавились бы вы от них. – Витгефт тяжело вздохнул и поспешил высказать опасение доброй половины команды: – Лежат же просто так, одно попадание – и полкорабля на воздух взлетит.

– Взлетит или нет, это мы еще посмотрим, а мины нам пригодятся, – безапелляционным тоном ответил Роджер, продолжая при этом свое наблюдение.

Оба офицера разом замолчали и уставились на впередсмотрящего. Этого матроса выбрали из всех за его замечательное зрение, позволявшее даже в глубокой темноте различать контуры предметов. Раньше он служил торпедистом на катере и прославился тем, что добивался попаданий даже в таких условиях. В данный момент он, напрягая свои глаза, старательно следил за кораблями противника.

– Три башни «Титана» повернуты в нашу сторону, – шепотом отрапортовал он, не оборачиваясь. – Носовая, главного калибра и две бортовых.

– Это хорошо, – несмотря на темноту, было хорошо видно, что по лицу Роджера расплылась довольная улыбка. – Выходит, что они нас пока даже не подозревают, иначе уже открыли бы огонь.

– Для проформы следят, – согласился с его выводами Витгефт. И тут же поспешил высказать свои опасения: – Но все равно рискованно. Чуть что – и первый же залп нас разорвет на куски.

– Не успеют, – отрезал капитан, отдавая очередное приказание. – Дистанция до «корыта»?

– Полторы тысячи.

– Хорошо, всем быть наготове. У нас есть около трех минут, а потом начнется веселье.

Последняя фраза слегка покоробила Витгефта. По его мнению, уж что-что, а игра с чужими жизнями явно не тянула на развлечение, тем более веселое. Но высказывать свое мнение он пока не торопился, благо, насколько он успел понять, Роджера вряд ли проймут его нотации. Да и команда скорее всего поддержит своего командира.

Тем временем дистанция неумолимо сокращалась. С неведомого корабля в третий раз осветили подозрительный булыжник прожектором и, не найдя ничего крамольного, приступили к изучению иных объектов. С «Титана», согласно докладу наблюдателя, за ними по-прежнему вели наблюдение. Артиллерийские башни медленно поворачивались вслед за проплывающим кораблем, готовые в любую секунду разразиться громом.

На какое-то время сквозь тучи пробился свет одной из лун. Его хватило, чтобы из темноты проявился контур вражеского корабля. Витгефту даже показалось, что он может уловить отблески от линз биноклей, что скорее всего было иллюзией и самообманом. Роджер в свою очередь поспешил отдать новые распоряжения.

– По моему сигналу отцепляемся от этого булыжника, а на взлетные контуры тридцать процентов мощности.

– Так это же падение, – возразил старпом, которого явно удивил данный приказ.

– Падение будет, если мы оставим всего десять процентов, но я не собираюсь гробить крейсер, поэтому оставьте тридцать. – В тишине рубки шепот Роджера звучал как громкий крик, поэтому офицер, не пререкаясь, поспешил приступить к исполнению.

– Есть оставить тридцать!

К этому моменту «Денис Давыдов» уже поравнялся с броненосцем. Имевшегося света хватало для того, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо активности. Похоже, близость флагмана, вместо того чтобы взвинтить команду корабля, напротив, изрядно ее расслабила. Последнее, как известно, на войне крайне чревато.

– Залп и уходим! – рявкнул Роджер, и в ту же секунду случилось разом несколько событий. Орудия левого борта, державшие «Титан» под прицелом, выпустили по нему град снарядов. Правда, ни один из них не был боевым. Техники «Давыдова» хорошо поработали над осветительными снарядами, заставив их прогорать разом, давая при этом мощную вспышку света. И все смотревшие в эту сторону крейсера были хотя бы на несколько секунд ослеплены. Параллельно торпедные аппараты выплюнули по линкору остатки торпед, а сам крейсер резко устремился к земле.